— Мне кажется, что я волнуюсь больше, чем ты, — призналась Луси.

Кен весело рассмеялся.

— Дядя Падди, ты слышишь? Луси думает, что я ничего не боюсь! На самом деле я поначалу всегда плакал, когда меня кололи иголками, — повернулся он к Луси. — Я их терпеть не могу, эти иголки! — доверительно прошептал малыш.

— Еще бы! — подмигнула ему Луси. — Кому может понравиться, когда в него втыкают длиннющую иглу! — Она состроила гримасу отвращения. — Даже думать об этом не хочется.

Кен фыркнул со смеху.

— Ты такая забавная! И так смешно разговариваешь!

Очевидно, мальчик имеет в виду ее американский акцент. А она-то думала, что ее выговор ничем не отличается от местного!

— Но мне нравится, — поспешил заверить ее Кен. — И ты сама тоже мне нравишься. Луси очень красивая, правда, дядя Падди?

Появление медсестры, зашедшей проведать Кена, позволило Маккинли не отвечать племяннику. Вместе с тем Луси пришлось наконец повернуться к той, на ком он намеревается жениться.

Собравшись с силами, она поднялась с края постели, на которой сидела, беседуя с Кеном, и взглянула на будущих супругов. Первое, что бросилось ей в глаза, была рука Патрика, обвивающая талию леди Мейды.

На этот раз невеста Патрика показалась Луси еще прекраснее. На ней были простые светлые брюки и легкая трикотажная кофточка, но при этом в ней все дышало такой элегантностью, которую не купишь ни за какие деньги. В этой девушке чувствовался стиль, воспитываемый с детства. Осанка леди Мейды, несомненно, была наследственной, как и гордая манера держать голову. Словом, невеста графа Уэндейлского была настоящей леди.

— Очень рада познакомиться с вами, — сказала леди Мейда, когда Патрик представил девушек друг другу. — Я считаю, что вы оказываете Кении большую помощь. Он такой славный малыш! Жаль, что меня не будет здесь завтра, но ничего не поделаешь. Я еще вчера должна была вылететь в Грецию на свадьбу одной из своих многочисленных кузин, но задержалась, потому что платье еще не было готово. Я ведь должна быть свидетельницей со стороны невесты, — пояснила она. — Сюда я заехала по пути в аэропорт. Вообще-то мне уже пора. — Мейда повернулась к Патрику. — Только не говори, что поедешь меня провожать. Я заказала такси и прекрасно доберусь сама. Твое присутствие гораздо более необходимо здесь, — настойчиво произнесла она, бегло улыбнувшись Луси.

Та ответила вежливой улыбкой, которую сама сочла верхом лицемерия. Ну почему невеста Патрика оказалась такой милой девушкой, что к ней невозможно испытывать какие-либо отрицательные чувства? Уж лучше бы она была высокомерной великосветской красавицей, от которой веет ледяным холодом и которую легко презирать.

— Мне не очень хочется отправляться на эту свадьбу, — продолжила леди Мейда. — Особенно когда я вспоминаю, что мне придется надеть это ужасное платье. Кузина настояла на том, чтобы оно было красного цвета. Представляешь меня в красном? — Она вновь взглянула на Патрика.

— Тебе идет любой цвет, дорогая, — улыбнулся тот.

Мейда подарила ему в ответ такой восхищенный взгляд, что Луси едва не разрыдалась. Ей стало ясно, что эта девушка не просто влюблена в Патрика — она обожает его!

Маккинли ответил Мейде не менее влюбленным взглядом. Стоя рядом друг с другом, они представляли собой превосходную пару: она нежная, хрупкая и светловолосая, а он высокий, сильный и темный. Глядя на них, Луси поняла, почему Роберт так пекся о сохранении этого альянса. Из леди Мейды получится прекрасная графиня. Она станет идеальной женой лучшему из графов, наследовавших Уэндейл за несколько последних веков.

— Я тоже так думаю, — быстро произнесла Луси, лихорадочно пытаясь справиться с охватившим ее отчаянием. — К вашим волосам подойдет любой цвет. Вот для моих каштановых волос красное платье стало бы настоящей катастрофой!

Леди Мейда весело улыбнулась, тем самым продемонстрировав превосходные зубки жемчужной белизны. Не преминув обратить на это внимание, Луси втайне позавидовала ей, потому что в детстве вынуждена была носить на зубах металлические скобки, чтобы выправить существующую неровность.

Странно, что Патрик до сих пор не тронул свою будущую жену, оставив ее невинной, подумала Луси. С чего бы вдруг такая сдержанность? С другими женщинами он ведет себя иначе. Неужели Мейда все еще сохранила девственность? Это в нынешнее-то время и с такой внешностью!

Но чем дольше Луси смотрела в огромные светло-карие глаза избранницы графа Уэндейлского, тем больше убеждалась в том, что тела этой девушки еще не касались мужские руки. А то, что она поцеловала жениха в щеку, означало скорее сестринские отношения, чем влюбленность.

Неужели Патрик решил дождаться первой брачной ночи? Но ведь это же так архаично! И неестественно для двух здоровых молодых людей, которые — как предполагается — любят друг друга. Они давно уже должны заниматься любовью. Господи, подумала Луси, если бы я была помолвлена с Патриком, то мы бы...

Она тут же оборвала свои преступные мысли.

Ты забываешься, прозвучало в ее голове. Невестой Маккинли является леди Мейда, а ты здесь ни при чем. И тебя не должно волновать, осталась ли эта девушка невинной или нет. Какое тебе дело до личной жизни графа Уэндейлского? Или ты собралась утешить беднягу в постели, пока его Снежная Королева будет отогреваться в Греции?

— Дядя Падди, посмотри! Наша Лу как будто грезит наяву! — подал голос Кен.

Луси быстро взяла себя в руки и вновь подошла к постели мальчика.

— Ну и что? — улыбнулась она. — Что плохого в грезах? Разве ты сам никогда ни о чем не фантазируешь?

— Фантазирую! — с готовностью подхватил малыш. — Я всегда представляю себя большим, здоровым и с такими мускулами, как у моего дяди.

Сердце Луси больно сжалось.

— Ты обязательно будешь таким, каким представляешь себя, — большим и сильным!

— Дядя Падди говорил мне, что я уже стал достаточно сильным, — заметил Кен.

— А еще он говорил тебе, что ты слишком много болтаешь, — вмешался в разговор Маккинли. — Лучше попрощайся с Мейди. Ей уже пора ехать в аэропорт.

— Разве она не может остаться? — плаксиво произнес Кен, сразу отбросив взрослые манеры и снова превращаясь в маленького мальчика. — Кто же дочитает мне сказку?

— Если хочешь, это сделаю я, — предложила Луси. — Мне никуда не нужно ехать, ведь я остаюсь в больнице.

— Отлично! — просиял Кен. — Тогда все в порядке. Можешь ехать, Мейди!

Леди Мейда добродушно рассмеялась.

— Ах ты маленький хитрец! Быстро же ты нашел мне замену! Ну да ладно, все равно я привезу тебе из Греции подарок.

— А мне ты не сделаешь подарок по возвращении? — тихо поинтересовался Патрик, вкладывая в свои слова особый смысл.

Но невеста, похоже, не поняла намека, хотя он был весьма прозрачен. Она недоуменно пожала плечами.

— Что же тебе купить? Не представляю, в чем ты можешь нуждаться! По-моему, у тебя есть все, чего только можно пожелать.

— Не все, чего мы желаем, можно купить за деньги, — заметил Патрик. Но и на этот раз Мейда не выказала никаких признаков понимания сути разговора. — Ладно, оставим это, — вздохнул он. — Лучше я провожу тебя, иначе ты можешь опоздать на самолет.

— Да-да, мне пора... Только провожать меня не нужно. Скоро встретимся, — сказала Мейда, на прощание целуя Патрика в щеку. — Затем она повернулась к Луси. — Всего хорошего! Боюсь, что мы больше не увидимся. А жаль! Мне бы очень хотелось расспросить вас об Америке. Это чрезвычайно интересная страна. Когда-нибудь я обязательно побываю там.

— Конечно, побываете, — согласилась Луси, искренне сожалея, что ей так понравилась Мейда. Если бы она относилась к ней плохо, ее не терзали бы укоры совести из-за приливов темной страсти к Патрику. По правде сказать, Луси не могла дождаться, когда Мейда отправится в путь.

— До свидания, малыш! — помахала та рукой Кену. — Удачи тебе завтра.

— До свидания, Мейди, — отозвался мальчик. — А когда ты дочитаешь мне сказку? — обратился он к Луси, как только невеста Маккинли исчезла за дверью.