На долю секунды Торри захлестнула волна любви к доктору Рандольфу Гамильтону.

– Спасибо, – искренне поблагодарила она его. – Я хочу выйти за него замуж.

– Даже несмотря на то, что он сначала не проявил особого желания жениться? Поэтому я, наверное, и не предупредил тебя о женитьбе. Я не хотел, чтобы ты надеялась и ждала, а он бы вдруг взял и не приехал.

Торри не знала, что ответить. Она вновь улыбнулась:

– О, вы же знаете мужчин, доктор Гамильтон… они всегда промачивают ноги накануне свадьбы и заболевают.

– Да, да, полагаю, ты права, – пробормотал Рандольф Гамильтон и направился к выходу. У двери он оглянулся. – И еще одно.

– Да?

– Не будешь возражать, если я поведу тебя под венец? – И его губы тронула улыбка.

В глазах Торри заблестели слезы. Она мечтала о том дне, когда дедушка отведет ее под венец. Часто фантазировала, стараясь представить, как будет проходить это торжество. Часто меняла фасон предполагаемого свадебного платья. Думала о человеке, за которого выйдет замуж. Но уверена была в одном: на лице дедушки обязательно будет написана гордость. Сейчас она выходила замуж за убийцу, путешествующего во времени, и гордость на лице ее прапрапрадеда не очень сильно отличалась от гордости, которая, по ее мнению, появилась бы на лице Натаниэля Гамильтона, окажись он на месте Рандольфа. Господь Бог подарил ей это, хотя и маленькое, утешение.

– Конечно, – прошептала Торри и, зарыдав, бросилась к нему на грудь.

Свадебная церемония оказалась, к счастью, короткой. Джейк Камерон передал священнику золотое кольцо.

Он испытывал некоторое беспокойство по поводу женитьбы, но это было еще одним шагом к достижению его цели. В конце концов, кулон принадлежал Торри, и без ее помощи ему не обойтись. Камни принадлежали ей и повиновались ей одной. Да, она была ему нужна, но для осуществления его плана женитьба, пожалуй, не была обязательной. Потом подумал, что брак может многое облегчить, особенно если Торри на самом деле та, за кого себя выдает. Он вспомнил, как готовился к путешествию. Из исторических документов Джейк узнал, что женщины двадцатого века, пусть и свободные в достаточной мере, в подавляющем большинстве предпочитали моногамные отношения, которые не противоречили их религиозным убеждениям.

К тому же старик пригрозил отправиться к Джебу Стюарту, а этого Джейк не мог допустить. Уважение Джеба Стюарта позволяло Джейку делать все, что он хотел, в армии конфедератов, и сейчас он не мог рисковать добрым отношением генерала и потерять свободу передвижения. Он вспомнил очень резкий разговор той роковой ночью. Тогда Джейк понял, что доктор Гамильтон не поверил его объяснениям в нежелании жениться на Торри. Он понял, что своим упрямством ставит под угрозу само выполнение задания. Черт бы побрал судьбу, благодаря которой эта женщина оказалась перед ним в тот самый момент, когда у него появилась первая настоящая возможность убить полковника Рида! Если в ее появлении действительно была виновата судьба, то можно считать, что ему не повезло. Но только ли судьба виновата в том, что Торри помешала ему застрелить Рида?

Джейк начал уже склоняться к мысли, что Торри все-таки случайно оказалась в девятнадцатом веке, что она никакой не агент Кмера, но все это было бы хорошо, если бы она не создала эту двусмысленную ситуацию с женитьбой. В ту ночь на балконе ее рассказ, с одной стороны, спас их, но, с другой – позволял ей теперь все время находиться с ним рядом, что несомненно было Торри на руку, какие бы планы у нее ни были. Когда той ночью он уехал в лагерь, решив жениться на Торри, он подумал, что во время медового месяца у него будет достаточно времени и возможностей раз и навсегда разобраться, кто же она на самом деле, и ответить на вопрос: она агент Кмера или нет.

Джейк посмотрел на Торри Гамильтон, и у него закружилась голова от внезапно вспыхнувшего чувства страсти и ненависти. Девчонка выглядела просто фантастически. Она была похожа на блюдце со взбитыми сливками, а он – на голодную бездомную кошку. Платье идеально шло Торри и выгодно подчеркивало фигуру: узкую талию и высокую грудь. Длинные темные волосы, каскадом спускавшиеся на плечи, были украшены шелковыми цветами, оставшимися с лучших времен. Зеленые глаза, закрытые густыми темными ресницами, были скромно опущены. Торри была так хороша, что Джейку Камерону пришлось напрячь всю силу воли, чтобы не расцеловать ее.

Джейк надел простое золотое обручальное кольцо, которое принадлежало жене доктора Гамильтона, на палец невесты, а когда священник объявил их мужем и женой, поднял лицо Торри за подбородок и запечатлел на ее полуоткрытых губах нежный поцелуй, как и было положено любящему мужу. Волна страсти захлестнула его, и он отпрянул от нее, потрясенный силой своих чувств. Торри тоже казалась испуганной. Потом к молодоженам подошли Ханна и доктор, поздравили и обняли их. Джейк пожал руку священнику, и все было кончено.

Собравшиеся съели фруктовый пирог. Ханна берегла его для дня рождения доктора, но решила, что свадьба не менее значимое событие. После того как был провозглашен тост за счастье молодоженов и было выпито по стакану сидра, Ханна увела Торри наверх. Девушка спустилась через полчаса, переодевшись в темно-серое дорожное платье, в руках у нее был маленький чемоданчик. В новом наряде Торри выглядела еще обворожительнее, чем в свадебном.

– Ничего не понимаю, – растерянно сказала Торри, спускаясь по лестнице. – Я думала, что останусь здесь.

– Конечно, это потом, – заверил ее доктор Гамильтон, – но сейчас у вас медовый месяц.

– Медовый месяц?

Джейк обрадовался, увидев, как Торри побледнела. Значит, она не подумала об этой стороне брака, когда затевала все это. Но это глупо. Агенты Кмера всегда делали абсолютно все для выполнения задания. Они прекрасно знали, какая участь ждет неудачников. Торри не могла так бояться секса, а если и боялась, то должна была преодолеть этот страх для достижения поставленной цели.

Камерон был уверен, что ее целью было соблазнить его, усыпить подозрения и потом убить. Ну что ж, она хорошо сыграла роль, заставив его жениться, но почему же сейчас у нее такой вид, будто она вот-вот грохнется в обморок? Джейк недоумевал: была ли она действительно напугана? Или этот испуг был деланным и предназначался для доктора Гамильтона и Ханны. Конечно, в этом-то все дело! Она должна была до конца сыграть свою роль хрупкой кисейной барышни! Но ее бледность выглядела очень убедительно, должен был признать Джейк. Скорее всего намазалась какой-то пудрой…

– Г… где мы проведем наш медовый месяц? – обратилась она ко всем присутствующим, но взгляд ее был устремлен на мужа.

– В уединенной хижине в лесу, моя любовь, – ответил Джейк Камерон и улыбнулся, испытывая наслаждение от ужаса, который промелькнул в ее глазах. Несомненно, она боялась его. Боялась оставаться с ним наедине в уединенном лесном домике. Лейтенант подмигнул. – Там нам никто не будет мешать.

– В какой хижине? – в ее голосе паника. Значит она не думала, что ее увезут из дома доктора Гамильтона, где она была в безопасности. Ну что же, хорошо. Очень хорошо.

– У друга Джейка есть маленький охотничий домик, – вмешался в разговор Рандольф Гамильтон, с тревогой глядя на Торри.

Джейк пожал плечами.

– Когда командир говорит: «Воспользуйтесь моим домиком», от такого приглашения нельзя отказаться.

– Опять Джеб Стюарт? – спросила Торри голосом без всякой эмоциональной окраски. – Очень мило с его стороны.

– Да, – кивнул Джейк и подошел к жене. Он стоял так близко, что почти касался ее. – Уверен, тебе там понравится, дорогая.

Одним быстрым движением Джейк подхватил Торри на руки. Она вскрикнула от испуга, но священник, доктор и Ханна весело рассмеялись.

Джейк донес сжавшуюся от страха Торри до фургона, который доктор одолжил им для такого случая, и оглянулся. Рандольф Гамильтон больше не улыбался. Взгляд его голубых глаз красноречиво просил: не причиняй ей боли, только смотри не сделай ей больно.