Торри Гамильтон испуганно отпрянула. Ее лицо побледнело. Джейк не мог объяснить печали, которая охватила его, когда она отвернулась.

– Прости, – шепотом извинилась девушка.

Томительно тянулись секунды. Наконец Джейк Камерон, сам не зная почему, протянул руку и нежно провел по ее щеке.

– Нет, – покачал головой лейтенант, – это ты меня прости.

Торри резко посмотрела на него, и ее губы тронула слабая улыбка. Джейк прикрикнул на лошадей, и они вновь тронулись в путь.

По мере приближения к дому доктора Гамильтона смятение Торри росло. Джейк как бы случайно не убрал руку и продолжал нежно гладить ее замечательные волосы. Торри ни словом, ни жестом не попыталась заставить его убрать руку и призналась себе, что никогда не чувствовала себя так хорошо, как в эти минуты. Когда его рука стала более настойчивой, девушка внезапно выпрямилась и ляпнула первое, что пришло на ум:

– У тебя есть какие-нибудь друзья? Джейк отдернул руку и сердито посмотрел на нее.

– Что?

– Я имею в виду в твоей роте, – торопливо пояснила она. – Ты с кем-нибудь дружишь?

Он коротко рассмеялся:

– Трудно дружить с шестнадцатилетними мальчишками. Черт, Торри, если бы ты знала, какие они юные. Через месяц-другой я, наверное, стану капитаном. А знаешь почему? Только потому, что я самый старший в роте. – Он повернулся к ней, и Торри с удивлением увидела, как на его лице промелькнула неприкрытая боль. – Знаешь, с кем мне приходилось ходить в разведку? С четырнадцатилетним мальчиком. Самому старшему из них двадцать один год.

Торри потрясенно слушала. Она глубоко вздохнула, понимая, что легко может разрушить этот сокровенный момент, возникший между ними за короткое время знакомства.

– А сколько лет человеку, которого ты собираешься убить, Джейк? – спросила она, не сводя взгляда с его наполненных болью глаз.

Джейк вздрогнул, как от удара, и вокруг рта появились знакомые угрюмые морщинки.

– Слушай меня очень внимательно, – процедил он сквозь сжатые зубы. – Больше я никогда не хочу говорить на эту тему. Я не хочу выслушивать твои упреки, твои мнения обо мне и о том, что, по-твоему, хорошо, а что плохо. Я должен сделать все необходимое для спасения своего мира, черт побери! Кстати, ты никогда не задумывалась над тем, что это и твой мир? Твои прапрапраправнуки скорее всего живут в двадцать пятом веке, Торри. Ты не задавалась мыслью, что произойдет с ними?

– Так нельзя. Это удар ниже пояса.

– Но ты тоже бьешь ниже пояса! – взорвался Камерон. – Ты упрекаешь меня в отсутствии морали, поучаешь, что хорошо и что плохо, но сама отказываешься идти на жертвы ради блага других.

Разъяренная, Торри повернулась к нему:

– Потому что не верю в твои благородные цели. Не верю, что ты хочешь переспать со мной только для того, чтобы вернуться в свое время и сохранить жизнь невинному человеку! Если бы это было правдой, то ты бы начал с этого. Но ты солгал мне вчера вечером, и ты знаешь это.

– Я сказал тебе правду.

– Правду? Да ты не распознал бы правду в маске, которую, проснувшись, увидел бы на своем лице.

– А ты не можешь принять правду, котенок.

Фургон приближался к дому доктора Гамильтона. Торри увидела белый дом с веселыми зелеными ставнями и обрадовалась. Там она будет чувствовать себя в безопасности. Даже если ей придется застрять здесь навсегда… От этой мысли ей стало горько, и ей пришлось приложить усилие, чтобы не расплакаться, – в девятнадцатом веке есть по крайней мере одно место, где ей были рады и где она могла почувствовать себя в безопасности.

Джейк Камерон остановил фургон и повернулся к спутнице:

– Хочешь знать правду? Ну так слушай! Я должен вернуться в свое время для того, чтобы предстать перед Советом, чьи приказы выполняю, объяснить причины, заставившие меня не выполнить задание. Я должен объяснить им еще раз, почему необязательно убивать человека, уничтожить которого меня послали. Я тебе уже говорил, что не могу воспользоваться твоим УПВ без физического соединения с тобой. Если ты откажешься помочь мне, у меня останется единственный выход – выполнить задание. Если этот человек умрет, в его смерти будешь виновата и ты. – Говорил Камерон каким-то бесцветным голосом. Со стороны могло показаться, что терпеливый учитель пытается что-то объяснить не очень сообразительной ученице.

Торри спрыгнула с фургона и отбросила волосы с плеч. Она сердито уставилась на него, уперев руки в бока:

– О нет, Джейк Камерон, тебе не удастся переложить свою вину на меня! Я ни в чем не виновата. И не повторяй мне больше свои дурацкие доводы, почему я должна переспать с тобой. Ты сам прекрасно знаешь единственную причину. Тебе просто очень сильно хочется меня.

Серые глаза, похожие на пепел давно погасшего огня, вдруг вспыхнули. Джейк Камерон, как дикая кошка, спрыгнул на землю и с остервенением стал изрыгать ругательства. Он с яростью смотрел на нее, и его взгляд не сулил ничего хорошего. На какую-то долю секунды у Торри промелькнула паническая мысль, что он сейчас убьет ее.

– Ах ты, самоуверенная девчонка! – наконец буркнул лейтенант Камерон, после того как истощил свой запас ругательств, часть которых Торри слышала впервые. – Я сражаюсь за своих соратников, за свою родину… в конце концов, за будущее твоих драгоценных Соединенных Штатов… а у тебя хватает наглости считать себя неотразимой и утверждать, будто я сочинил эту историю, чтобы переспать с тобой?! – Он с отвращением отвернулся от нее и продолжил: – Поверьте мне, миссис Камерон, я бы предпочел заниматься любовью с бревном, а не с вами. Уверен, что между вами и бревном нет никакой разницы. Напротив, секс с бревном лучше хотя бы тем, что мне не пришлось бы выслушивать бредни глупого упрямого ребенка!

Торри была ошарашена этой пылкой речью и не нашлась, что на нее ответить.

– Как же ты боишься лишиться своей драгоценной девственности! – гневно продолжил он. – Кстати, еще неизвестно, девушка ты или нет… А как же быть мне? Я рискую лишиться… – И тут Джейк Камерон внезапно замолчал.

Он так долго молчал, что Торри почти вплотную приблизилась к нему. А Джейк, резко повернувшись, полез в фургон.

– Садись, – угрюмо буркнул он. Сердце Торри Гамильтон учащенно забилось, но это не был страх перед Джейком.

– Чего ты рискуешь лишиться, Джейк? – спросила девушка, глядя на него и спрашивая себя, почему ей так хочется поцеловать этого вспыльчивого мужчину, обнять и приласкать. Но это же было безумием! Джейка Камерона она относила к породе людей, которые не нуждаются ни в чьих ласках, которым никто не нужен. А она, как человек, ему была нужна меньше всего. Он вчера признался, что она всего-навсего слабая пешка в его последней партии. – Джейк, – вновь прошептала Торри, – чего ты рискуешь лишиться?

Камерон посмотрел на нее. Перед его глазами опустилась пелена, и они сейчас стали похожи на заброшенный дом, жильцы которого давно умерли.

– Ничего. Абсолютно ничего. Заткнись и полезай в фургон!

Смущенная, Торри Гамильтон оцепенело повиновалась. Чем больше она думала о смысле слов, сказанных неоднократно Джейком, тем больше убеждалась в их правдивости. Действительно, зачем ему сочинять такую замысловатую историю только для того, чтобы заманить ее в постель? И неужели она на самом деле столь неотразима, что он готов пойти на все только для того, чтобы овладеть ее телом? Однако она не знала, что делать. Она действительно была девушкой, и жертва, которую он требовал от нее, казалась ей очень большой. Но он чуть не проговорился, что его жертва будет даже больше, значительней той, которую должна принести она, но тем не менее Джейк был готов принести ее ради своих соратников по борьбе. Торри сидела рядом с ним, напряженно выпрямившись. Она еще раз попыталась проникнуть через стену, за которой прятался настоящий Джейк Камерон.

– Если ты убьешь его, – наконец сказала она, – внутри тебя тоже что-то умрет.

Лейтенант Камерон тихо рассмеялся, и от этого смеха Торри вся похолодела.