– Если что-то меня сейчас и интересует, мисс Мэри Одри Брэйдли, то это вопрос о том, справитесь ли вы со своей работой, – нравоучительно изрек Поттер. – Агентство отзывалось о вас в самых восторженных тонах. Вы и в самом деле такой квалифицированный работник?

Достаточно квалифицированный, чтобы открыть читающей публике глаза на истинного Ирвина Поттера, подумала Мэри, чувствуя все возрастающее раздражение. Она всего полчаса провела в его доме, но ей уже хотелось послать свою новую работу ко всем чертям.

– Я очень опытная няня! – заверила она Поттера, и в глазах ее сверкнула лукавая искорка.

Мона заерзала в ее руках, ухватила пальчиками локон Мэри и с неожиданной силой дернула.

– Ай! – вскрикнула девушка, но негодница уже заливалась довольным смехом и тянулась руками к Поттеру.

– Ах ты проказница! – неожиданно звонко и искренне рассмеялся тот. – Почему же ты не хотела общаться ни со мной, ни со старым добряком Сальваторе? Тебе обязательно нужно было, чтобы пришла женщина?

Мона жизнерадостно лопотала что-то на своем детском языке, понимая, казалось, каждое сказанное ей слово.

Мэри неожиданно ляпнула:

– Это, наверное, потому, что я напоминаю ей мать. Она ведь тоже блондинка, не так ли?

Улыбка мгновенно слетела с лица Поттера. Он отошел к окну, устремившись взглядом куда-то вдаль.

Мэри похолодела. В самом деле, откуда простая нянька может знать о матери этой малышки? Сейчас она вылетит из этого дома, как пробка из бутылки…

Неужели он все понял? – в панике подумала девушка и бросилась в последнюю, может быть, атаку.

– Я, конечно, не такая красавица, как мисс Моури, – сообщила она стоящему к ней спиной Поттеру, – и не претендую на ее лавры. Просто я хочу сказать, что девочка, – и она с нежностью поглядела на ребенка, – вылитая мать. Я читала о ее приезде в газете.

По затылку Ирвина Поттера трудно было судить, что он думает по поводу ее болтовни. Когда он наконец повернулся, на лице его играла легкая усмешка, а в глазах появилось что-то похожее на презрение.

– Ах, вот как! Газетчики уже пронюхали об этом… – протянул он. – Быстро это они, нечего сказать…

– Но вы-то сами что думаете? На кого девочка похожа? – не выдержала Мэри.

– Думаю, я нанимал вас не для того, чтобы обсуждать внешность ребенка, – высокомерно изрек он.

Ирвин Поттер, судя по всему, презирал не одну только прессу и был если не закоренелым мизантропом, то уж по крайней мере заносчивым снобом. Мэри почувствовала, как в ней закипает от негодования кровь, но и на этот раз смолчала.

Поттер показал рукой на дверь возле гардероба.

– Там ваша спальня. Я попрошу Сальваторе принести ваши вещи.

Мэри вздрогнула. Она не предполагала, что ей придется задержаться в доме Поттера надолго, а потому не помнила точно, что именно взяла с собой. Вдруг в ее багажнике было что-то, способное навести хозяина на подозрения?

– Нет, спасибо, я и сама прекрасно справлюсь.

– Хорошо, – коротко сказал он, бросил взгляд на наручные часы и неожиданно куда-то заторопился. – Займитесь Моной, а потом, когда девочка успокоится и уснет, спуститесь ко мне в кабинет – первая дверь направо от лестницы. Я вас жду… ну, скажем, через полчаса.

Как только он поспешно удалился, Мэри, не выпуская из рук девочку, упала в первое попавшееся кресло, чувствуя, как трясутся у нее ноги. Каким-то чудом она минуту назад избежала полного провала, и это было только начало!

Да, заварила она кашу! С детства Мэри выросла в убеждении, что обманывать нехорошо, и до сих пор ей не приходилось притворяться только для того, чтобы выудить из собеседника нужную информацию. Но теперь, оказавшись почти против воли вовлеченной в эту игру, она не могла отказаться от нее. И дело было не только в профессиональном любопытстве. По большому счету, ей хотелось разобраться, что за человек этот Поттер. Для чего ей это было нужно, и как этот материал мог пригодиться для публикации, она пока не знала. Впрочем, это и не имело особого значения.

Мэри бросила взгляд на Мону, которая сидела у нее на коленях, пялилась на свою новую няньку ясными глазенками и пыталась засунуть в рот свой собственный кулачок. Видно, у нее резались зубки.

– Смех, да и только, не правда ли, птичка? – покачав головой, сказала Мэри, хотя, если вдуматься, ничего смешного в ее положении не было. Во-первых, мать Моны лежала сейчас в больнице и в любую минуту могла умереть. Во-вторых, шутить с такими людьми, как Поттер, означало играть с огнем.

Но с другой стороны, она оказалась первым репортером, проникшим в эту цитадель, единственным человеком со стороны, получившим доступ к персоне Ирвина Поттера, и лишить своих читателей возможности хотя бы немного приоткрыть завесу над этой таинственной личностью она не могла.

Посадив малышку в манеж, Мэри сменила простынку в кроватке Моны, уложила туда улыбающуюся девочку и, оглядевшись, открыла сумочку. Несколько быстрых щелчков фотоаппаратом – и первые снимки сделаны. С таким материалом можно было спокойно возвращаться к шефу, но так просто уйти из дома, где никто не подозревает о ее миссии, было бы глупо.

И Мэри принялась обследовать комнату.

Глава 2

В ней имелось все, что может потребоваться для ребенка. Удовлетворившись осмотром, Мэри снова вытащила фотоаппарат. Перед лицом скорого и, скорее всего, неминуемого разоблачения времени на то, чтобы мешкать, не оставалось. Пара снимков игрушек и детской одежды, разложенной в шкафах (все шикарное, купленное, по-видимому, в каком-то дорогом магазине), пара фотографий вида из окна – и минимум материала для репортажа собран.

В коридоре послышались шаги, и она поспешно сунула фотоаппарат в сумочку. В комнату вошел Сальваторе.

– У синьорины какие-нибудь проблемы? – поинтересовался он при виде Мэри, стоявшей у распахнутого настежь гардероба.

– Я сменила ребенку белье в кроватке, – не растерялась девушка.

– Синьор Поттер желает поговорить с вами в кабинете. Вы можете не беспокоиться, я присмотрю за девочкой.

Сальваторе опустился в кресло, стоявшее посредине детской и, откинув голову, погрузился в дремоту. Впрочем, может быть, он просто притворялся, исподтишка наблюдая за нею.

Мэри это совсем не понравилось, но спорить не приходилось. Впрочем, подумала она, прежде чем отправляться на решающую беседу с хозяином, можно попытаться разговорить его работника.

– Скажите, мистер Поттер успел все это купить за те несколько дней, что прошли со времени аварии, или заранее предполагалось, что Мона приедет к нему в дом?

Старик даже не шевельнулся. Мэри повторила свой вопрос. Тогда он приподнял веки и чуть пожал плечами:

– Ничем не могу вам помочь, синьорина.

Не могу или не хочу? – раздраженно подумала девушка и, распахнув дверь в отведенную ей комнату, остолбенела от неожиданности. Белоснежный ковер на полу, бирюзового цвета атласное покрывало на огромной кровати, полог на четырех точеных столбиках придавали спальне пышный, если не сказать вычурный, вид. Через приоткрытую дверь можно было различить мраморную облицовку ванной комнаты. Из огромных распахнутых двустворчатых окон открывалась сказочная панорама сверкающего под полуденным солнцем Адриатического моря.

– У мистера Поттера вся прислуга живет в таких королевских условиях? – потрясенно спросила Мэри, оборачиваясь к Сальваторе.

– Хозяин до сих пор обходился без прислуги, – коверкая английский, сказал Сальваторе. – То, что синьорина видит, это комната для гостей.

– Ага, тогда все понятно, – чуть успокоилась Мэри и, заговорщически улыбнувшись, поинтересовалась вполголоса: – Вероятно, именно здесь останавливается во время своих приездов бедная мисс Моури?

Сальваторе резко встал и многозначительно посмотрел на настенные часы.

– Дом очень большой, и синьорина сама это вскоре увидит. Я бы хотел заметить, однако, что синьор Поттер не любит, когда его заставляют ждать.