Тут Сид действительно встал — будто прочитав мысли Джини, — но, как оказалось, совсем не для того, чтобы материализовать возникшую в ее голове картину. Со словами «Чашка кофе тебе не помешает» он шагнул к своему письменному столу и нажал там на какую-то кнопку. Затем попросил заглянувшую в кабинет секретаршу принести кофе.

— И печенье, если найдется, — добавил Сид.

Секретарша с несколько озабоченным видом произнесла:

— Есть слойки с джемом… но могу сбегать за печеньем в соседний магазин.

— Не нужно, слойки даже лучше.

— Хорошо. — Секретарша повернулась к Джини. — Вам кофе со сливками или без?

Но Джини не успела даже рта раскрыть — вместо нее ответил Сид:

— Со сливками и побольше сахара. — Он произнес это, глядя на Джини.

Не выдержав его взгляда, она вновь опустила глаза.

— Удивительно, что ты до сих пор помнишь…

— Да, действительно… — тихо произнес он.

Когда секретарша удалилась, возникла неловкая пауза, по крайней мере для Джини, потому что Сид, вновь устроившись в кресле, принялся рассматривать ее.

К счастью, продолжалось это недолго, так как вскоре вернулась секретарша — с подносом, на котором стояли две чашки кофе и плоская вазочка с печеньем.

— Благодарю, — сдержанно произнесла Джини, когда одну из чашек секретарша поставила перед ней.

Выждав, пока та уйдет, Сид обронил:

— Ну вот, теперь можем побеседовать.

О чем? — подумала Джини. О чем вообще мы можем говорить?

Но, как оказалось, Сида интересовали вполне конкретные вопросы.

— Для начала мне хотелось бы узнать, где ты обосновалась, — взглянул он на Джини, потянувшись за чашкой.

Она заметила, что кофе ему принесли черный, без сливок. И наверняка без сахара — в этом вкусы Джини и Сида расходились. Впрочем, не только в этом…

— В Бомонте.

— В самом деле? — Сид удивился, и, похоже, совершенно искренне.

— Да. Тебе это кажется странным?

— Ну… — Сид умолк, но в следующую минуту задал новый вопрос: — И с кем же ты там живешь, в Бомонте?

На этот раз удивилась Джини.

— Ни с кем. Одна. А что?

— Одна? Хм…

— Я снимаю квартиру, а не комнату, поэтому, кроме меня, там никого нет, — пояснила Джини. Направление, в котором потек разговор, слегка сбивало ее столку. С другой стороны, вряд ли найдется хоть один человек, которому в той или иной степени не было бы присуще любопытство.

— Признаться, до сих пор я представлял твою жизнь несколько иной, — медленно произнес Сид.

Джини промолчала, не зная, что сказать. Однако Сид не обратил на это внимания. У него был готов следующий вопрос:

— Ты работаешь?

Он не давал Джини передышки, во время которой у той появилась бы возможность собраться с мыслями. Стремясь выиграть хотя бы несколько минут, она взяла чашку и отпила глоток кофе.

Но даже эта задержка показалась Сиду долгой.

— Джини! — многозначительно произнес он.

Она взглянула на него.

— Что?

— Я задал вопрос.

— Работаю ли я? — Джини усмехнулась. — Разумеется. Иначе мне не на что было бы жить.

— И что у тебя за работа?

Это не беседа, подумала Джини, а просто допрос какой-то!

— Работа как работа… Так, ничего особенного.

Взгляд синих глаз уперся в ее лицо.

— А все-таки?

Джини отхлебнула кофе. Зачем ему это нужно? — промелькнуло в ее голове.

— Я работаю в социальной службе.

Брови Сида вновь удивленно взлетели.

— В самом деле? Помогаешь престарелым?

Она качнула головой.

— Нет, у нас другая специфика. В ведении нашего департамента находятся молодые одинокие матери.

— Вот оно что… Очень интересно. А чем конкретно ты занимаешься?

Джини невольно улыбнулась.

— Чем придется. Практически всем, что связано с детьми. От купания и пеленания до посещения врачей.

С минуту Сид сидел молча, переваривая информацию, затем пристально посмотрел на Джини.

— Ты настолько любишь детей?

Она слегка нахмурилась, так как не ожидала подобного вопроса.

— Люблю? Не знаю. Как-то не задумывалась.

— Но ты столько времени с ними проводишь! Пеленки, распашонки, крики, плач, капризы… На мой взгляд, это требует огромного терпения.

Джини кивнула.

— Верно. Только все это не так страшно, как тебе кажется. Просто тут требуются определенные навыки.

Сид как раз собирался отпить глоток кофе, но, услышав последнюю фразу, застыл с поднятой чашкой. Потом зачем-то скользнул взглядом по фигуре Джини, хотя с тех пор, как она появилась в его кабинете, успел сделать это не раз.

— Навыки? Хочешь сказать, ты ими обзавелась?

— А как же иначе? Без этого я не смогла бы работать с молодыми матерями. Ведь среди них встречаются шестнадцатилетние, сами еще почти дети.

Сид поставил чашку с недопитым кофе на столик и вновь пристально взглянул на Джини.

— Но у тебя-то самой откуда опыт обращения с младенцами? Неужели… — Умолкнув, он покосился куда-то в область талии Джини.

Та тоже машинально посмотрела на себя, потом устремила взгляд на Сида.

— Что?

— Ты… У тебя есть ребенок?

Глаза Джини удивленно расширились.

— У меня? С чего ты взял?

— Значит, нет?

Джини показалось, что Сид облегченно перевел дух. Удивленная сверх всякой меры, она произнесла:

— Конечно нет. Откуда ему взяться…

— Понятно. А я-то уж подумал…

Сид не договорил, и, о чем он подумал, Джини тогда не узнала. Но позже догадалась — после того как ей стало кое-что известно.

— Постой, но откуда же все-таки у тебя возник опыт обращения с детьми?

Джини слегка пожала плечами.

— Я окончила специальные курсы. Без этого меня не приняли бы на работу.

— Ну да… — задумчиво протянул Сид. — Понятно. То есть понятно все, кроме одного: почему ты всем этим занимаешься? Насколько я помню, три года назад ты отправилась в Голливуд на кинопробы.

Прикусив губу, Джини сделала вид, будто ее заинтересовало что-то на дне кофейной чашки. Тогда, три года назад, она соврала. Не рискнула сказать, что это отец Сида настаивает на ее отъезде из города. А так как нужно было назвать Сиду какой-нибудь удобоваримый повод, она использовала вариант с кинопробами. Сейчас для нее было удивительно услышать, что, оказывается, Сид до сих пор держит ту историю в памяти.

Самое интересное, что Джини пыталась звонить по номеру, указанному на визитке, которую вручил ей некто Джеффри Смит. Сначала результата никакого не было, потом на звонок все-таки ответили, причем именно Джеффри Смит, а не кто-либо иной. Но он не вспомнил Джини, хотя та и описала ситуацию, при которой ей была вручена визитка. Скорее всего, таких, как она, у Джеффри Смита было множество.

Строго говоря, Джини так и не узнала, действительно ли этот Джеффри Смит имел какое-то отношение к кинематографу.

Сейчас давняя ложь всплыла. Сид сидел и пристально смотрел на Джини, ожидая ответа.

— Да… э-э… я отправилась на кинопробы, но… они оказались неудачными, — сбивчиво пробормотала она.

— Почему? — нахмурился Сид. — У тебя неплохие данные.

Неужели он действительно так считает? — усмехнулась про себя Джини.

— Не знаю почему… Во всяком случае, мне было сказано именно так: пробы неудачные. И все. Без объяснений.

Губы Сида изогнулись в мрачной улыбке.

— Что же тебе твой приятель не помог? Ведь ты к нему поехала, не так ли? Уж извини за любопытство…

С того момента, как Джини увидела сегодня Сида, она все больше краснела от смущения, а тут вдруг слегка побледнела.

— Почему к нему? Не к нему, а… — Она умолкла, чувствуя, что запуталась.

— Как же не к нему? Ведь вы встретились? — Тон Сида приобрел некоторую вкрадчивость.

Джини машинально провела языком по пересохшим губам. Ей очень неуютно было под шквалом его вопросов. А их количество все возрастало.

Думая об этом, она вдруг заметила, что Сид смотрит на ее губы.

В следующую минуту ей показалось, что воздух в кабинете превратился в нечто густое и вязкое, дышать стало невозможно. Губы слегка занемели, будто Сид не смотрел на них, а касался пальцами. Дыхание Джини стало прерывистым, бюстгальтер словно стал меньше на размер, соски уплотнились и уперлись в кружевные чашечки. В довершение Джини с ужасом увидела, что чашка с кофе ходит в ее руке ходуном. Пришлось сомкнуть вокруг нее обе ладони.