Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо.

Перевод: levengo

Редактор: Eva_Ber

Обложка: Таня Медведева

Оформление: Eva_Ber

Восемь лет назад…

Сжав в руке записку директора Стюарта, я вышел из его кабинета, подальше от слов, которые, как я знал, будут преследовать меня вечно.

«Мне жаль, Джексон. Твой отец довольно сильно… настаивает на твоём немедленном возвращении в Коннектикут».

Немедленном… Немедленном… С каждым отзвуком этого слова в мыслях моё сердце колотилось в груди, до боли желая вырваться на свободу из тела, но эту просьбу я был не в силах выполнить.

Была только одна причина, по которой он потребовал бы, чтобы я уехал из Южного Хэйвена до конца уроков на следующей неделе. Мой отец настаивал на том, чтобы я получил лучшее образование, которое позволяли его деньги, выбрав отправить меня в Южную Джорджию для посещения самой престижной в стране Академии для мальчиков. Я заставил его гордиться, поднявшись на вершину класса, и днями репетировал свою выпускную речь. Пропустить выпускной, официальную церемонию и награждение при этом? Исключено. Что могло означать только одно.

Он узнал. Каким-то образом он узнал.

Это было единственное объяснение письму в моей руке, резкому уходу так поздно вечером, и это незадолго до окончания учебного года. Мой отец добился того, что у него было, не потому, что был глуп или слеп, и я серьёзно недооценивал то, как много глаз и ушей наблюдало за мной в течение этих четырёх лет. Хоть его интерес мог привлечь только шёпот за последние несколько месяцев, только последние восемь дали бы ему причину передумать насчёт меня.

И эта причина была не в чём-то, а в ком-то.

В коридорах общежития Сент-Джона было тихо, когда я вошёл, все студенты собрались в общем холле на ужин, после которого будет последний костёр года. Так что никого не будет рядом, чтобы увидеть, как я крадусь в конец коридора, куда не должен был ходить, но не мог сдержаться. Мои ноги, казалось, двигались по собственной воле, отсчёт времени до моего полного опустошения заставлял меня ускорить шаг. Частный самолёт прибудет через несколько часов, давая мне как раз достаточно времени, чтобы собрать вещи, но я никак не мог уйти не попрощавшись. Этого не будет.

Я не был готов. У меня должно было быть больше времени. Когда меня охватил холодный пот паники, я скомкал письмо в кулаке сильнее и выбросил его в одну из урн по дороге.

К чёрту моего отца. К чёрту жизнь, которую он распланировал для меня, которой мне суждено было жить и которую я ненавижу всеми фибрами своей души. Мне хотелось собрать в бутылку все его ожидания и выбросить её в злобное море, чтобы оно поглотило их и разорвало на части.

Мне хотелось бы, чтобы всё было так просто. Я смог выдумать себе чувство свободы, но дверь клетки скоро должна была захлопнуться, отрывая меня от каждой мечты, которую я посмел приобрести за последние несколько месяцев.

Его личная комната была в конце длинного коридора, последняя справа, и я дважды быстро постучал, мгновение подождал, а затем повторил код, который мы использовали друг для друга. Через несколько секунд дверь распахнулась, и, увидев единственный объект моих дневных и ночных мыслей, который стоял передо мной со смесью удивления и удовольствия в глазах, я подумал, что прийти сюда было ошибкой. Это только глубже всадит нож.

— Привет… Я думал, мы встретимся по… — слова Лукаса оборвались, и улыбка сползла с его губ, когда он увидел выражение моего лица. — В чём дело?

Ты должен сказать ему. Скажи ему, что происходит и что ты не виноват. Смотри ему в глаза, когда скажешь, что больше никогда не сможешь с ним видеться.

Мою грудь пронзила резкая боль, когда я понял, что на самом деле означает это прощание. Я говорил не то, что не увижусь с ним следующие пару дней или недель. Когда я уеду из кампуса Южного Хэйвена ранним утром, я больше не увижу его… никогда.

Боже, я смогу это сделать? Разбить его сердце вместе со своим?

Нет… нет, я не мог сказать ему. Он будет искать меня, найдёт, и невозможно сказать, что мой отец сделает, если это произойдёт. Письмо было предупреждением моего старика. Нарушение его приказов будет означать последствия, к которым не был готов ни один из нас.

— Джексон? — голос Лукаса стал тише, а затем он выглянул за меня в пустынный коридор. Не увидев никого, кого можно обвинить в моём нынешнем состоянии, он нахмурился и стал ждать ответа.

Но слов не было, так что я стоял и смотрел на него, делая мысленный снимок, который сохраню там, где никто не сможет найти его и уничтожить. Его чёрные волосы были небрежно взъерошены, и я знал его достаточно хорошо, чтобы понимать, что он запускал в них волосы, может, задумываясь, не пропущу ли я наши сегодняшние планы. На его высокой и стройной фигуре была простая серая футболка и джинсы с заниженной талией, а на правом бицепсе можно было разглядеть завитки чёрных татуировок, которые он недавно набил на своей смуглой коже, прежде чем они исчезали из вида под тонкой тканью майки. Он был поразителен, и внешне, и по характеру, и сказать, что я не ожидал силы, которой обладал Лукас Салливан, когда он перевёлся в Академию восемь месяцев назад, было преуменьшением.

Довольно просто, я потерял голову, когда впервые увидел его.

Заставив себя откинуть страх, я сказал:

— Я в порядке.

И попытался поверить, что это ради его блага.

— Ну, ты выглядишь чертовски плохо, — он прислонился к дверному косяку, одна из этих очаровательных лёгких улыбок приподняла одну сторону его губ. — Как сущий дьявол, в любом случае. Что ты делал, бежал сюда всю дорогу?

Не так уж далеко. Я даже не помнил, как пересёк кампус, чтобы добраться до его общежития, пока не оказался перед зданием.

Когда я не рассмеялся над его подколом, выражение лица Лукаса снова помрачнело, а брови опустились, образовав морщинку между ними, пока его глаза цвета грозового неба окинули меня взглядом, ища источник моей боли. Долгое мгновение он молчал, но, должно быть, увидел что-то, что ему не понравилось, потому что замер и сжал челюсть. Затем он сделал глубокий вдох и поспешно выдохнул.

— Скажи мне.

— Что тебе сказать? — спросил я.

Лукас покачал головой, его руки скрестились на груди.

— Здесь я тебе не помощник. Если ты пришёл сюда по какой-то причине, назови её.

Он знал? Он не мог. Я сам только что узнал и… Нет. Этого не могло быть.

— Всё… сложно.

— Сложно?

— Да.

Лукас невесело усмехнулся.

— Джексон Дэвенпорт, я знал, что ты напуган, но никогда не считал тебя трусом. Если ты не хочешь этого, то можешь взять себя в руки и сказать всё мне в лицо.

— Что ты… Я не… — я провел рукой по лицу, пытаясь понять, к какому он пришёл выводу насчёт того, почему я стою перед его дверью. Недостаточность моей невозмутимости заставила его защищаться. Он думал, что я пришёл отвергнуть его. Для меня эта идея была такой неразумной, что у меня внутри всё переворачивалось при мысли об этом. — Лукас… ты всё не так понял.

— Разве?

— Да. Я пришёл не… — я чуть не сказал «бросать тебя», но не хотел врать ему. Никогда не врал и никогда не буду. Вместо этого я сказал: — ругаться с тобой. Я не хочу ругаться.

— Тогда почему ты здесь, Джексон? — спросил он, и мой взгляд опустился на его губы. Я пробовал эти губы всего несколько раз, и близко не хватило, чтобы утолить мужской голод. Все эти месяцы, которые я упустил, борясь с самим собой в голове, никогда не позволяя себе получить то, чего хотел больше всего. И теперь мне оставалось всего несколько часов. Этого было недостаточно, и близко недостаточно. Но это всё, что у меня было, я и не собирался тратить больше ни секунды.