Джина пришла в полный восторг:

- О Господи! Господи! Правда?! Сьюз, ты слышала?! Ты можешь разговаривать с

духами! Ты тоже медиум!

- Не медиум, - поправила мадам Зара, - медиатор10.

- Кто?! – недоуменно переспросила Джина. – Это как?

Но я поняла. Я никогда не знала, как это называется, но понимала, что это такое. Отец

объяснил мне все немного другими словами, но суть я уловила: я что-то вроде контактного

лица, с которым может встретиться любой, кто отправился на тот свет, оставив свои дела…

скажем так, в беспорядке. После чего я, если у меня получается, привожу их в порядок.

Только так я могу это объяснить. Не знаю, с чего мне так повезло… В том смысле, что

во всех других отношениях я ведь вполне нормальна. Ну, во всяком случае, почти. Я просто

обладаю этой прискорбной способностью общаться с призраками.

Причем не с любымипризраками, а только с теми, кого что-то гложет.

Поэтому, сами понимаете, последние шестнадцать лет мой жизненный путь отнюдь

не был усыпан розами.

Представьте себе, каково быть преследуемой – в прямом смысле этого слова –

привидениями каждую минуту каждого дня своей жизни. Приятного мало. Вот хочешь ты

по-быстрому сбегать в магазин за банкой газировки… Упс, на перекрестке стоит мертвый

парень. Его кто-то застрелил. И он обретет покой только после того, как ты убедишь

полицейских арестовать человека, который это сделал.

А тебе всего лишь хотелось газировки.

Или, например, заходишь ты в библиотеку, чтобы просто взять книжку… Упс, к тебе

тут же подходит привидение какой-нибудь библиотекарши и требует, чтобы ты передала ее

племяннику, как она рассержена тем, что он сделал с ее кошками после ее смерти.

И это только те, кто знает,почему до сих пор ошивается здесь. Половина призраков

ведь не имеет ни малейшего представления, с какой стати они остаются на нашей грешной

земле, вместо того чтобы, как положено, перенестись в загробный мир.

И это раздражает, поскольку я та самая ненормальная, которая, предположительно,

должна помочь им попасть по месту назначения.

Я медиатор.

Говорю вам, никому бы не пожелала такой судьбы.

Профессия медиатора совершенно не прибыльна. Никому даже в голову не приходит

предложить тебе гонорар за услуги или что-нибудь в этом роде. Нет даже почасовой оплаты.

Единственное твое вознаграждение – непонятная нежность, которая охватывает тебя, если

удается кому-нибудь помочь. Например, когда говоришь какой-нибудь девчонке, которая не

успела попрощаться с умершим дедушкой, что он очень сильно любит ее и прощает за тот

случай, когда она превратила его «эльдорадо»11 в груду обломков. Вот от таких вещей

действительно становится тепло на душе.

Но чаще всего дело обстоит с точностью до наоборот – холодные мурашки по коже и

все такое. Мало того, что тебя постоянно преследуют существа, которых никто больше не

может видеть, – так многие привидения к тому же ведут себя просто как неотесанные

болваны. Серьезно. От них сплошные проблемы. В основном, это те призраки, которым на

самом деле хочетсяошиваться в нашем мире вместо того, чтобы уйти в мир иной. Учитывая

их поведение в этой новой для них жизни, они, скорее всего, в курсе происходящего и не

10 Медиатор (англ. «mediator») – посредник, примиритель, специалист по улаживанию споров и конфликтных

ситуаций.

11 «Кадиллак Эльдорадо» (англ. «Cadillac Eldorado») – американский автомобиль класса personal luxury car

(личный автомобиль класса люкс), выпускавшийся подразделением Cadillac корпорации GM как модель с 1953

по 2002 годы. Это был флагман модельного ряда двухдверных «кадиллаков», один из самых дорогих

автомобилей под этой маркой.

особо стремятся убраться отсюда. Поэтому эти призраки остаются здесь и надоедают людям:

хлопают дверями, опрокидывают вещи, замораживают в помещении воздух, стонут. Ну, вы в

курсе, о чем я. Мы называем их полтергейстами.

Вот только иногда они становятся чересчур грубыми. В том смысле, что пытаются

причинить людям боль. Специально.В таких случаях я просто прихожу в бешенство. И тогда

мне очень хочется хорошенько пнуть маленькую призрачную задницу.

Вот что моя мама имела в виду, когда сказала: «О, Сьюз. Только не это…» Когда я

пинаю привидение по заднице, окружающие меня вещи, как правило, слегка… приходят в

негодность.

Но мне совсем не хотелось привести в негодность свою новую комнату. Поэтому я

повернулась спиной к призраку, сидевшему на подоконнике, и сказала:

- Не обращай внимания, мам. Все в порядке. Комната замечательная. Большое

спасибо.

Я видела, что она мне не верит. Мою маму трудно провести. Я знаю, она подозревает,

что со мной что-то не так. Вот только не может понять, что именно. Наверное, это к

лучшему, потому что иначе весь ее мир перевернулся бы с ног на голову. Ведь мамуля –

телевизионный репортер. Она верит только в то, что может видеть. А призраков она видеть

не может.

Не могу описать, как бы мне хотелось быть такой же, как она.

- Ну, хорошо, - обрадовалась мамуля. – Рада, что тебе здесь нравится. Я немного

волновалась. Ну, то есть, я же помню, как ты относишься к… хм, старым постройкам.

Для меня нет ничего хуже старых зданий: чем старее дом, тем больше вероятность,

что там кто-то умер и что он или она все еще обитают там в ожидании торжества

справедливости или надеясь передать кому-нибудь какое-нибудь прощальное послание.

Поэтому иногда при поиске новой квартиры мы, с точки зрения стороннего наблюдателя,

вели себя достаточно странно. Мы могли прийти в отличную, на первый взгляд, квартиру, и

я, по причинам, о которых уже рассказала, и которые, разумеется, не могла никому

объяснить, говорила примерно следующее: «Не-а. Не пойдет». Просто удивительно, что

мама ни разу не попыталась избавиться от меня, отослав в какой-нибудь интернат.

- Правда, мам, - сказала я. – Здесь здорово. Мне нравится.

Услышав это, Энди принялся суетливо бегать по комнате, показывая мне систему

освещения, которую можно включать и выключать хлопком ладош (о Господи!), и всякие

другие прибамбасы, которые он установил. Я ходила за ним, ахала от восхищения и

старалась при этом не смотреть в сторону призрака. Энди так старался, чтобы я была здесь

счастлива, и это действительно было очень мило. Из-за того, что он так сильно этого хотел, я

была вынуждена бытьсчастливой. По крайней мере, счастливой настолько, насколько

может быть счастливым такой человек, как я.

В конце концов Энди исчерпал запас наворотов, которые хотел мне показать, и

убежал делать барбекю. В честь моего прибытия на обед планировалось жаркое «море и

суша»12. Соня с Балбесом сбежали на пляж, чтобы «поймать волну», прежде чем мы сядем

обедать, а Док, загадочно бормоча что-то насчет «эксперимента», над которым он сейчас

работает, исчез в другой части дома, и я осталась наедине с мамой… ну, почти наедине.

- Сьюз, ты уверена, что все в порядке? – переспросила она. – Знаю, в твоей жизни все

переменилось, ты многим пожертвовала…

Я сняла кожаную куртку. Не помню, говорила ли я, но для января было жарковато.

Градусов двадцать, не меньше. Я чуть не поджарилась в машине.

- Все замечательно, мамуль, - заверила я ее. – Правда.

- Я имею в виду, просить тебя оставить бабушку, и Джину, и Нью-Йорк… Это

слишком с моей стороны, я это знаю. И понимаю, что тебе было… ну, непросто. Особенно с

тех пор, как умер папа.

12 Жаркое «море и суша» (англ. «surf and turf») – жаркое из креветок или омаров и стейк филе-миньон,

подаваемые как одно блюдо.

Маме нравится думать, что причина, по которой я не похожа на обычную девчонку, то