– Просто я поняла, что имею дело с неисправимым шовинистом.

– Я себя таковым не считаю.

– Конечно нет. Я и не ожидала другого ответа. Скажите, а эта идеальная невеста для вашего племянника должна быть девственницей?

– Давайте будем реалистами... Если только вы не пытаетесь сообщить мне, что вы – девственница, – предположил Филипп с таким циничным видом, что Софи заскрежетала зубами.

– Нет. Я – нет, но Розалин... была... – Софи замолчала. Как далеко зашли их отношения с Люком? – О Боже, это ужасно! – Беспокойство сделало ее голос пронзительным. Сестра, несмотря на отличную карьеру и искушенную манеру поведения, ухитрялась оставаться одной из самых романтичных девушек в мире. – Вы должны что-нибудь сделать! Розалин не может выйти за вашего племянника!

Только когда Филипп осторожно забрал у нее статуэтку и многозначительно посмотрел на свою грудь, Софи поняла, что свободной рукой вцепилась в рубашку Маршана.

– Простите, – пробормотала она, пытаясь разгладить смятую материю и невольно отмечая стальную твердость мускулов под тонкой тканью. – Простите...

– Так вы не Розалин Маккормик?

Неспособность Филиппа схватывать очевидное заставила Софи потерять последнее терпение.

– Ну надо же, как быстро вы сообразили! Конечно нет, – заявила она уничижительно, встретив его неприязненный взгляд. – Разве я говорила, что я – Розалин?

– Но вы и не говорили обратного, – мрачно напомнил он.

– Просто вы заранее составили свое мнение о ней и решили, что я идеально под него подхожу.

– Послушайте, но я видел фотографии Розалин! – воскликнул Филипп.

– Фотографии, – задумчиво произнесла Софи. – А такие фотографии вы видели? – спросила она, протягивая Филиппу позолоченную рамку. – И имейте в виду, можете думать обо мне что угодно, но Розалин совсем не такая, какой вы себе ее нарисовали.

Как ни странно, она не испытывала больше гнева, только усталость и безразличие к тому, что еще скажет этот человек. В конце концов надо надеяться, что Люк по достоинству оценил ее замечательную сестру, а что думает его дядя о ней, Софи, в общем-то, не так уж и важно. По крайней мере, она не собирается провести остаток дня в попытках переубедить его.

– Розалин не бессердечная стерва, какой вы пытаетесь ее представить, а живая эмоциональная девушка с единственным, на мой взгляд, недостатком. Она неисправимо романтична, – продолжила Софи, тыча пальцем в изображение улыбающейся сестры.

В этот момент ее губы почему-то начали дрожать, и ей ничего не оставалось, как, прикусив нижнюю, отвернуться, чтобы скрыть, как ее глаза наполняются слезами.

– Знаете, а кончик вашего носа покраснел, -сухо произнес Филипп и ухмыльнулся, когда влажный взгляд зеленых глаз, враждебно сверкнув, остановился на нем.

Он не мог не заметить, что, когда она вскипает и перестает казаться ледяным айсбергом, сердитое оживление лица ничуть не портит ее внешности.

Софи нахмурилась, страстно желая лишь одного, чтобы этот человек провалился на месте.

– Вы самый нелюбезный мужчина, которого я когда-либо встречала.

– Вы склонны все драматизировать? – спросил он, продолжая с интересом рассматривать фотографию.

К своему удивлению, Филипп испытал большое облегчение, узнав, что эта девушка не имеет никакого отношения к его племяннику и, что гораздо важнее, не спала с ним. Между его темных бровей пролегла неглубокая складка, когда он попытался уловить что-то не поддающееся объяснению в этой девушке, которая, как он предчувствовал, представляет собой сплошной источник неприятностей для него. Но ведь сходство со снимком было поразительное...

– А это кто? – с любопытством спросил он, показав на босоногую девушку рядом с Розалин.

Сестры стояли обнявшись на фоне безбрежного синего моря. С технической точки зрения фотография оставляла желать лучшего, но Филиппу не было дела до совершенства композиции или освещения. Он смотрел на улыбающийся рот и был уверен, что эти слегка приоткрытые розовые губы оказались бы на вкус солеными. Он почти завидовал человеку, сделавшему этот кадр.

– Это я, – ответила Софи и поймала себя на том, что сейчас начнет бормотать в свое оправдание что-то вроде того, что в отличие от Розалин, которая чрезвычайно фотогенична, она сама получается плохо... Как будто имело значение то, что этот мужчина увидел ее выглядящей как чучело.

Недовольно хмурясь, она наблюдала, как Филипп склонился над фотографией, чтобы лучше рассмотреть ее. Выглядел он при этом чрезвычайно заинтересованным.

Выражение лица мужчины стало явно недоверчивым, когда он отвел взгляд от изображения девушки в обрезанных джинсах и обтягивающей футболке, которая убирала взъерошенные ветром волосы со своего слегка конопатого носа. Перед ним же стояло совершенное творение с гладкими волосами и безупречной фарфоровой кожей, одетое в костюм, сшитый на заказ.

– Я не верю, – покачал он головой, снова взглянув на девочку с веснушками и искренней улыбкой.

Софи выхватила у него рамку и прижала к груди.

– А я не собираюсь вас убеждать. Я – Софи Маккормик. Мы с Розалин – близнецы, так что ничего удивительного в том, что мы похожи как две капли воды... Иногда. – Она заставила себя не смотреть на свое отражение в зеркале, несмотря на пристальный взгляд Филиппа, прикованный к ее губам. Похоже, у нее смазалась помада. – Зачем мне врать? – спросила Софи.

– Но вы не говорили, кто вы, – воинственно начал Филипп. – Вы просто позволяли мне...

– Оскорблять меня! – Софи уперла руки в бока и посмотрела на него с растущим негодованием.

– Оскорблять вас?!

– Вот именно, – надменно заявила она. – Я не сообщила, кто я, потому что вы не дали мне шанса что-либо сказать. Вы были слишком увлечены необоснованными нападками на меня.

– Но я считал вас подругой Люка.

– Разве это повод говорить то, что вы говорили? – Софи воинственно задрала подбородок.

Нетерпеливый вздох вырвался сквозь его сжатые зубы.

– Я все еще не понимаю, какого черта вы не назвали свое имя, вместо того чтобы тратить время на нелепые препирательства! – Глаза Филиппа сузились. – Или вы сделали это намеренно?

– Теперь я – часть заговора? – Софи начинала терять терпение. – Я давала влюбленной парочке время ускользнуть от вас? – Она сложила руки на груди и осведомилась: – Вы часом не параноик?

– Послушайте, дорогая, мы с вами на одной стороне. Вы ведь тоже не хотите, чтобы ваша сестра вышла за Люка, да?

– Думаю, моя сестра слишком уж хороша для вашего племянника, – осторожно сказала Софи, не желая признавать, что полностью с ним согласна. – Но Розалин взрослая женщина и способна принимать собственные решения... – И делать собственные ошибки, подумала она уныло.

Филипп слушал ее ответ, не прилагая ни малейшего усилия, чтобы скрыть свой скептицизм.

– И вы думаете, что женитьба на ком-то, кого вы едва знаете, – хорошее решение?

Софи немного помолчала, прежде чем раздраженно продолжить:

– Не имеет значения, что я думаю.

– Другими словами, вам, так же как и мне, ненавистна сама эта идея.

Произнося эту фразу, Маршан шагнул вперед и буквально навис над Софи, в карих глазах появился незнакомый блеск. До сих пор его взгляд либо метал молнии, либо был пронизывающе высокомерным.

Она невольно моргнула, почувствовав, что ее дыхание участилось, и попыталась отстраниться, но кофейный столик не позволил ей этого сделать. Главное – не поддаваться эмоциям, подумала Софи, борясь с нарастающей паникой. Надо вести себя так, будто ничего необычного не происходит. Будто ее сердце не исполняет в груди бешеный танец. Будто ощущение, что рядом с ней невероятно привлекательный мужчина, не причиняет почти физическую боль и не вызывает внезапной слабости.

– Знаете, а ведь мы должны вместе поработать над этим, – как сквозь сон услышала Софи.

О, она должна была бы презирать Филиппа Маршана, с его несдержанным нравом, но его обаяние вызывает бесконечно более волнующее чувство! Один его взгляд мог заставить женщину чувствовать себя самой желанной в мире. А голос... с таким голосом простое перечисление покупок могло прозвучать как непристойное предложение.