— Это просто чудо, — вздохнула она, и глаза ее увлажнились. Она вопросительно посмотрела на Лоури. — А как ты? Я хочу сказать, каково тебе на самом деле? У тебя глаза измученные. Мы все еще не пришли в себя после той ужасной ночи. Но ты — как ты себя чувствуешь?

— Я чувствую себя прекрасно! — ответила Лоури чистую правду и широко улыбнулась. — И готова чистить спаржу, или жарить индейку, или делать еще что-нибудь, что скажешь. У тебя ведь сегодня будут двое лишних гостей.

Герент Морган, чье мощное телосложение скорее ассоциировалось с регби, чем с адвокатской конторой, улыбнулся в ответ на ее слова.

— Кстати, это была ее идея.

— Ты хочешь сказать, что все еще сердит на Адама? — спросила Лоури.

— А ты?

Лоури пожала плечами.

— Я еще не разобралась, какие именно чувства вызывает у меня Адам, но, по крайней мере, злости и враждебности среди них нет.

— В таком случае я им обоим покажу, что такое настоящее валлийское гостеприимство, — твердо сказал отец. — А теперь выпьем по целебному стаканчику и откроем подарки, пока с ними не разделались эти двое.

Когда приехал Адам со своей матерью, гостиная была заполнена грудами упаковочной бумаги, среди которой двое маленьких счастливых человечков увлеченно играли новыми игрушками, пока взрослые расслаблялись под действием хорошего шерри, уютного огня в камине и радости — оттого что они наконец оказались все вместе.

Лоури пошла открыть дверь вновь прибывшим с чувством некоторой скованности, которое моментально исчезло, стоило ей поглядеть в глаза Элис Хокридж. Они были настолько схожи с глазами Адама, что Лоури почувствовала, будто она давно знакома с его матерью. Эллис Хокридж, высокая, седовласая, красивая женщина, вокруг которой всегда создавалась атмосфера спокойной уверенности, мгновенно сняла напряженность первой встречи, крепко обняв Лоури.

— Счастливого Рождества, моя дорогая!

— Счастливого Рождества и вам, миссис Хокридж. Я так рада, что вы приехали! — искренне сказала ей Лоури.

— Ничто не могло бы удержать меня, после того как твой отец оказался настолько добр, чтобы пригласить нас на ваш праздник. Ну, а теперь, пожалуйста, покажи мне скорее мою внучку!

Адам, который успел сменить свой темный деловой костюм на твидовый пиджак и вельветовые брюки, устало улыбнулся Лоури.

— Как ты можешь видеть сама, у моей матери все четко расставлено по своим местам и она всегда знает, что ей нужно.

Лоури провела их в гостиную, в которой царил такой веселый беспорядок, что всякая сдержанность или формальность при знакомстве были бы неуместны. Герент Морган крепко пожал Адаму руку и засмеялся, увидев, как Элис Хокридж уселась на пол рядом с детьми и самозабвенно погрузилась в изучение всех новых и старых игрушек, которые протягивали ей Розин и Хью. Она была так откровенно счастлива, что Холли, не испытывая угрызений совести, оставила ее одну с детьми, удалившись на кухню вместе с Лоури готовить праздничный обед.

— Как ты думаешь, Адам поладит с папой? — спросила Лоури, готовя коньячную подливку для пудинга.

— Лучше всего предоставить им самим разобраться. Кроме того, твой Адам выглядит вполне способным постоять за себя.

— Он не мой Адам, — вскинулась Лоури.

— Как же, расскажи это кому-нибудь другому! — фыркнула в ответ ее мачеха.

Обед прошел весело. Его очень оживляло присутствие двух энергичных шумных малышей, сидевших в высоких стульчиках у общего стола. Элис Хокридж настояла, чтобы ее посадили между Хью и Розин, которые послушно съели индейку с овощами, совершенно очарованные своей новой «подружкой».

Единственным серьезным моментом обеда была молитва, прочитанная Герентом Морганом в благодарность за возвращение Розин.

— Аминь, — от всей души прошептала Лоурц встретившись глазами с Адамом. Она слабо улыбнулась ему и начала раздавать тарелки с индейкой которую разделывал отец.

Во время обеда Лоури окончательно расслабилась, увидев, как ее отец мирно беседует с Адамом. А уж с Элис Хокридж только очень угрюмый человек не нашел бы общего языка.

— Еще вина, Адам? — спросил Герент Морган, протягивая бутылку.

— Нет, спасибо, я за рулем, — с видимым сожалением сказал Адам.

Герент обменялся взглядом с Холли, которая тут же предложила, чтобы гости остались переночевать.

— Может быть, будет немного тесновато, но мы все тут можем разместиться.

Адам явно обрадовался приглашению, но его мать покачала головой.

— Вы и так были очень добры, пригласив нас сегодня, и мы вам бесконечно благодарны за это, но я думаю, что мы лучше поедем домой. Вы перенесли ужасный шок и, должно быть, очень устали. Принимать еще двоих лишних гостей на ночь — это уже чересчур.

— Мама права, — поддержал ее Адам и с благодарностью улыбнулся Холли. — С вашей стороны очень любезно предложить нам остаться, но попозже вы почувствуете, что нуждаетесь в нормальном отдыхе.

— Мы действительно были бы рады, если бы вы остались, — неторопливо сказал Герент, и Адам поглядел ему прямо в глаза.

— Благодарю вас. Мне очень приятно это слышать. В другой раз мы с радостью воспользуемся вашим приглашением.

После сытного, обильного обеда малыши были уложены спать, а взрослые сели пить кофе перед зажженным камином. Разговор невольно вернулся к ужасному приключению с Розин, и вскоре, заметив, что Адам нервничает, Холли обратилась к Лоури.

— Почему бы тебе не сходить с Адамом прогуляться? Ему будет полезно подышать воздухом перед долгой поездкой.

Адам вскочил на ноги с такой энергией, что Лоури не осталось ничего, кроме как последовать за ним. Ее отец, неправильно поняв причину ее колебаний, успокаивающе улыбнулся ей.

— Не беспокойся, детка, с Розин все будет в порядке.

Лоури улыбнулась ему в ответ.

— Я знаю. А если она проснется и потребует развлечений, я уверена, что ее бабушка не откажет ей в этом.

Все засмеялись, и миссис Хокридж согласно кивнула, моргая и откашливаясь, чтобы сдержать набежавшие слезы.

Адам с Лоури в напряженном молчании шагали по тропинке, ведущей через поля к церкви.

— Хочешь, зайдем? — вежливо спросила она. — Мой дядя, отец Сары, служил здесь викарием.

— Ты не будешь против, если мы просто погуляем? — ответил Адам. — Мне нужно поговорить с тобой, Лоури, и, так как разговоры наши неизменно превращаются в споры, церковь — едва ли подходящее место для них.

Они шли по аллее, под их ногами хрустел снег.

— Ты знаешь, о чем я хочу поговорить с тобой? — помолчав, сказал Адам, упрямо задрав подбородок. Глаза его сузились.

Лоури кивнула.

— Как я понимаю, ты хочешь договориться со мной насчет Розин.

Адам мрачно посмотрел на нее.

— Ты понимаешь неправильно. Я и так знаю, что ты разрешишь мне видеться с Розин. Чему я очень рад. Но вот чему я совсем не рад, так это нашим с тобой отношениям. Скажи, я буду только отцом Розин, или ты позволишь мне вернуться в твою жизнь в качестве…

— В качестве кого? — сухо спросила Лоури.

Они остановились, подойдя к изгороди.

— Как бы я хотел, — хрипло сказал Адам, — перенестись назад во времени и снова начать с того момента, когда ты сказала мне, что беременна.

— Но так как ты этого сделать не можешь, нам придется иметь дело с той ситуацией, в какой мы оказались сегодня. — Лоури просительно взглянула на него. — Давай не портить Рождества, Адам, мне нужно время. Как ты этого не понимаешь!

— Я думаю, что мы и так потеряли массу времени! — сказал он с горечью. — Я надеялся, что после того, что мы вместе пережили за эти дни, ты смягчишься. Видимо, я ошибался.

Лоури положила руку на его рукав.

— Нет, ты не ошибся. Но мы сейчас оба не в себе…

— Я — нет, — перебил ее Адам и, притянув ее, жадно поцеловал, не давая ей вырваться. Когда он наконец отпустил ее, то криво улыбнулся, сверху вниз глядя на ее раскрасневшееся лицо. — Хотя бы один поцелуй, я ей-Богу заслужил, Лоури!

— И ты его уже получил, — нервно ответила она, недовольная собой. Ее сердце отчаянно колотилось, и ей хотелось только одного — кинуться вновь в его объятия и позволить ему целовать ее до бесконечности.