По-прежнему сидя на корточках, вампир осторожно пополз вперёд. В доме не горел свет – хотя упырям он и не требовался, чтобы хорошо видеть. А также не было слышно ни единого звука, помимо двух бьющихся сердец, его собственных осторожных движений и время от времени стука и звона от разных предметов, всё ещё бросаемых в окна.

   Но, тем не менее, Кости чувствовал энергию в особняке. Дельфина и Луи были здесь. Выжидали. Какую бы ловушку они ни подстроили, она захлопнулась, как только он проник в дом. И сейчас Кости оставалось только довести своё дело до конца. «Все когда-то умирают, – подумал он с мрачной решимостью. – Ну же, подонки! Давайте поглядим, припасено ли у вас что-нибудь такое, что может осчастливить меня сегодня».  

    Пригнувшись, Кости направился вдоль по коридору на звук сердцебиения, держась с повышенной осторожностью и будучи готовым к внезапному нападению. До сих пор он никого не встретил, но все тревожные сирены в его голове уже сработали. Действительно, ловушка окажется там, где находится Бекка, но Кости не мог просто бросить её. В конце концов, в первую очередь именно он виноват, что Дельфина захватила Бекку.

   Сердцебиение слышалось из комнаты, располагающейся в конце коридора. Четыре угрожающих, открытых дверных проёма были между ним и его целью. Кости вытащил из пальто два ножа: один стальной, другой серебряный. Взяв в каждую руку по ножу, он пригнулся и двинулся дальше. «Выходите, выходите, где бы вы ни были…» [21]

   Всё внутри него напряглось, когда Кости подкрался к первой двери, нервные окончания так и предвкушали внезапную боль от раны, нанесённой ножом или каким-то другим оружием. Кости запрыгнул в комнату, приготовился отразить нападение – но там никого не было. Просто ещё немного мебели, покрытой слоем пыли, и этот противный смрад от бальзамирующего состава, который лишал его способности выследить кого-то по запаху.

   «Одна есть, осталось ещё три».

   Кости повторил ту же последовательность действий у следующей двери. На этот раз он угодил лицом в паутину, но ничего более угрожающего там не было. Третья комната оказалась пуста, так же как и четвёртая. Но в четвёртой была кровь. Много крови.

   Кости опустился на колени рядом с одной из обширных лужиц и глубоко вдохнул. Даже поверх химического запаха в комнате он учуял, что это кровь Бекки. И это означало, что части костей, небрежно валяющиеся в углу, тоже были её.

   Кости встал – поднявшаяся в нём волна смертоносной ярости успокоила его, а не взбесила. Он подошёл к последней комнате, откуда и доносилось слабое сердцебиение, так же медленно и осторожно, как к предыдущим дверям. Если ЛаЛори думали, что скверное зрелище оставленных ими объедков толкнёт его на безрассудные поступки в стремлении спасти Бекку, то они ошибались.

   Эта комната была абсолютно пуста, за исключением длинного тёмного гроба, из которого и раздавался стук сердца. Прежде чем войти, Кости подождал. Его органы чувств настроились на улавливание любого намёка на шум или движение.

   Ничего. Но опять же, упыри не дышали и, если нужно, были способны стоять так же неподвижно, как статуи. Оба они, Дельфина и Луи, могли находиться здесь, поджидая его.

   Кости резко бросился в комнату и сразу же покатился по полу, чтобы отразить любую прямую атаку. Лезвия, зажатые в руках, искали плоть, в которую можно вонзиться. Ничего. Даже шёпота, за исключением ровного сердцебиения. У чулана, в который можно было войти из комнаты, не было дверей, поэтому никто не мог там прятаться. И если только Дельфина с Луи не освоили трюк Ральмиэля с дематериализацией, их не было в этом помещении.

   Кости подошёл к гробу и ещё раз глубоко вдохнул. Он ощутил запах бальзамирующего состава, крови Бекки и чего-то ещё. Металлического. Хотя очень слабого, чтобы распознать его сквозь всю вонь химикатов. Какой-то приглушённый шум, состоящий из постоянных «ммфф» и «ммфх», вперемежку с неровным дыханием, слышался внутри гроба. Кто-то живой находился в нём. И, судя по звукам, с кляпом во рту.

   Кости пробежался рукой по крышке гроба. Это было слишком просто. Лежала ли Дельфина там вместе с Беккой, ожидая возможности вонзить в его сердце серебро, как только он поднимет крышку?

   Если так, то она скоро узнает, насколько это бесполезно.

   Кости взломал крышку, услышал слабый щелчок – а затем за секунду до взрыва резко бросился прочь. Серебряные осколки специально изготовленной бомбы вонзились ему прямо в спину. В Кости угодили также части тела того несчастного, который находился в гробу. Только кевларовый жилет защитил Кости от проникновения острых кусочков серебра в сердце. Какое-то мгновение он, потрясённый, лежал на полу, мысленно оценивая степень тяжести своих ран. Но тут в комнату ворвались Дельфина и Луи, размахивающие серебряными ножами.

   Кости поднялся, морщась от боли в ногах, где участки плоти были вырваны в результате взрыва. Его голова пульсировала, в ушах звенело – вероятно, осколок серебра застрял в черепе. Кости повернулся, из-за чего удар Луи вместо сердца пришёлся ему в плечо. Но это было ошибкой, так как лезвие глубоко вошло в его кожу, а в противном случае просто отскочило бы от жилета на груди. Кости потряс головой, чтобы встряхнуться, отвешивая себе мысленную пощёчину. «Прекрати делать глупости, иначе жалеть об этом придётся недолго».

   Во время взрыва Кости выронил ножи, которые держал в руках. Он получил ещё два глубоких удара клинком, прежде чем смог вытащить оружие и провести ответный приём. Луи ЛаЛори был быстр: он увернулся от клинка и пнул Кости в бедро, откуда по-прежнему торчал большой кусок серебра.

   Это стоило Кости целого шага, когда он снова повернулся, чтобы предотвратить атаку Дельфины сзади. Её нож воткнулся ему в плечо, вместо того чтобы перерезать горло. Однако он вошёл глубоко, почти отрубив конечность.

   Дельфина была сильна и боролась не как новичок. Кровожадная сука сильно ранила его, пока Луи нападал спереди. И вся сила Кости уходила на то, чтобы избавиться от кусков серебра, от которых его тело инстинктивно пыталось исцелиться – а также затянуть новые раны, наносимые одна за другой.

   Дельфина и Луи теснили Кости, из-за чего он почти споткнулся об обломки. Его левой руке, державшейся на нескольких связках, потребовалось несколько секунд, чтобы восстановиться. Но эти секунды обошлись ему дорого. Кости не мог драться этой рукой, и Луи с Дельфиной использовали своё преимущество. Ещё больше серебра вонзилось в него, пока каждый кусочек тела не запылал, как в огне, а кровь не забрызгала пол вокруг них, ослабив его ещё больше.

   Почувствовав, что победа близка, Дельфина прыгнула Кости на спину, беспощадно раздирая его зубами и ножами. Кости не мог сбросить её с себя и одновременно удержать Луи на расстоянии. Он даже не мог добраться до других ножей, так как Дельфине удалось сорвать с него пальто в бешеной атаке. Кости также не мог дотянуться до тех клинков, которые были закреплены ремнями вокруг его ног, не позволив Луи при наклоне снести ему голову с плеч. 

   Луи улыбнулся, дико и довольно, когда направленный вверх нож глубоко вонзился в живот Кости, заставив его инстинктивно согнуться в приступе боли. Дельфина удвоила свои усилия и сосредоточилась на том, чтобы перерезать ему горло, поскольку понимала, что ей не пронзить его жилет из кевларового волокна на спине или груди.

   Размытый силуэт в углу комнаты заставил Кости упасть на одно колено. Луи торжествующе рассмеялся, но вампир опустился на колено не в знак поражения. Он присел, поскольку видел то, чего не заметил Луи, стоявший спиной к незнакомцу и полностью сосредоточивший своё внимание на Кости.

   Дельфина тоже видела его. Она начала кричать, даже когда Кости отпрыгнул, припечатав и её, и себя к стене за спиной – в то время как длинный изогнутый клинок прочертил дугу сквозь шею Луи ЛаЛори.