- Загляни в сердце моего брата и узнай, что делал он и его отец на скале Чернавы.

- Я уже знаю,- ответил волхв, пристально глядя в его лицо. – Но я дам ему речь, он ответит сам.

Рысь заговорил неестественным глухим голосом, совершенно непохожим на его обычную мягкую вкрадчивую речь. Было ощущение, что слова выходят из самой глубины его существа.

- Мы с отцом задушили Свечину, когда утащили в лес, потом ночью отнесли на скалу Чернавы и бросили вниз на камни.

Крик ужаса вырвался из груди собравшихся людей, Юмера и Велса закрыли лица руками, а мужчины-меряне сжали ладони в кулаки и опасно приблизились к Рыси. Только дружинники и князь, привыкшие в своих походах ко многому, сохраняли спокойствие.

- Говори дальше,- приказал Велимудр.

- Мы пришли к Рознегу и угрожали убить его детей, если он не увезет Дару из деревни. А до этого мы убедили Зорицу отказаться отдать Преславу волхвам.

Я была просто поражена. Вот уж этого я совершенно не ожидала! Я думала, что Зорица все решила сама, оказывается и здесь было запугивание и злобная человеческая воля.

- Скажи, Рысь, зачем вы с отцом пошли на такие преступления?- снова спросил Велимудр.

- Я хотел, чтобы Илга никому не отдала свою Силу. Я хотел стать ее мужем и править миром вместе с ней.

Все в ужасе обернулись ко мне. Князь еще крепче обнял меня за плечи и взялся за рукоять меча.

- Не бойся, Даниил! Я вижу, что в сердце Великой Волхвы не было этого желания, она ничего не знала об их планах. И еще,- он мягко улыбнулся,- я вижу в ее сердце большую любовь к тебе.

Даниил прижался губами к моей щеке.

- Вы казните их?- спросил он меня.

Я покачала головой.

- У мерян нет смертной казни, князь. Мы считаем, что жизнь дана Богом Камня и Богиней Воды, поэтому люди не вправе отнимать ее.

- Как же вы поступаете с преступниками?

- Мы изгоняем их из племени, - ответила я.

- Только изгоняете и все? За такое страшное убийство?- удивился Мстислав.

- Ты все узнаешь и поймешь позже,- пообещала я.

Князь Даниил отодвинулся от меня, резко повернулся к мерянам и неожиданно для всех нас опустился на колени.

- Я принес вам много горя восемь лет назад, меряне, и справедливо был наказан за это. Простите меня!- он поклонился в землю.- Я готов возместить вам денежные недостатки, которые вы понесли от меня. А людей, убитых моими воинами, уже не могу вернуть. Я считал вас врагами, язычниками, поэтому так поступил. Мы живем на одной земле и говорим на одном языке, теперь я понимаю что вы мои братья. Я заблуждался, меряне, простите меня, - и он опять поклонился в землю.

- Встань, князь,- сказал подошедший к нему Вольгмир.- Меряне прощают тебя.

- Я обещаю вам, меряне, свою защиту! - Даниил встал с колен, и его громкий голос разнесся далеко по дороге. - Никто, пока я жив, не будет преследовать на этой земле людей за их веру, в чем бы она ни заключалась!

Дружинники достали мешки, притороченные к их седлам и стали обходить мерян, отсыпая им привезенное серебро. Кто-то брал деньги с благодарностью, а кто-то, плача, отталкивал протянутые к нему руки, и монеты сыпались в пыль дороги. Тогда отвергнутый со своими дарами воин вставал на колени и упрашивал хоть малой толикой позволить ему возместить страдания человека.

Когда все закончилось, дружинники, вновь собравшиеся возле князя, повинуясь его команде, подхватили стоящих столбами Рысь и Славмира на своих коней, и мы отправились к крепостному валу, на бревенчатой стене которой уже собралось множество народа. Князь хотел было посадить меня на своего коня, но я воспротивилась, тогда он, кинув поводья охраннику, пошел рядом со мною. Меряне шли чуть поодаль, тихо переговариваясь, и я всей кожей ощущала бросаемые на меня их недоуменные взгляды. Со всех сторон люди спускались с крепостной стены, выходили из своих домой и шли за нами.

Ворота деревни Волхвов были широко распахнуты, возле них стояла запряженная повозка. Порх, приготовленный в дорогу, сидел на ней, сзади был привязан еще один оседланный конь.

Вольгмир и Велимудр сняли неподвижных Рысь и Славмира с вытянутыми вдоль тела руками с коней дружинников и уложили их на сено на дно повозки.

Обряд мы должны были провести здесь, перед воротами, потому что наказываемые теперь не имели права ни войти в деревню Волхвов, ни подойти к Дольмей - камню для принесения жертвы.

- Бог Камня, услышь нас, детей твоих, взывающих к тебе!- начал свое моление Велимудр.- Много столетий назад ты отринул от себя своих детей, совершивших преступление, заключивших нас в колесо кровосмесительных деторождений и не дававших нам вернуться к тебе и Богине Воды! Но ты не умертвил нас, а оставил жить на созданной тобой Земле! Давая новую жизнь, ты не отнимал прежнюю, и мы, твои дети, понимаем милость твою к нам и благодарим тебя за нее!

Он опустился на колени прямо в пыль дороги, все меряне и волхвы опустились вниз вслед за ним. Дружинники и князь остались стоять неподвижно.

Я обошла повозку, встала спиной к ней и протянула руки к Дольмей-камню, находившемуся прямо против ворот.

- Отец наш, Бог Камня, покажи силу свою! Дай нам знак в суде над нашими братьями Рысью и Славмиром, совершившим убийство невинного ребенка! Дай знак, чтобы мы знали, что не допустили ошибки и не обвинили невиновных! – как только я произнесла свои последние слова, земля вздрогнула и страшно заскрежетала под нами, словно в самой ее глубине заворочались, задевая друг друга, огромные тяжелые камни. Этот низкий скрежещущий нестерпимый звук, хоть и продолжался всего несколько секунд, потряс всех присутствующих. Многие закрыли лица руками, некоторые упали на землю, даже дружинники князя побледнели от страха. Вслед за этим яркая вспышка неизвестно откуда взявшейся молнии ослепила собравшихся, и на несколько секунд лишила всех зрения. Потом наступила странная тишина, ветер мгновенно стих, голоса птиц умолкли, люди в волнении замерли.

- Спасибо тебе, Бог Камня! Ты не оставил нас в наших исканиях и подтвердил виновность Рыси и Славмира! Да свершится теперь над ними приговор справедливости! – сказала я и опустилась на колени.

Велимудр подошел к осужденным, держа в руках маленькую глиняную плошку. Взяв лежащую в ней тонко выструганную деревянную палочку, он смазал темной жидкостью их губы, глаза, уши, руки и ноги, а остаток вылил на головы. Тайное зелье, секрет которого передавался в племени Лосей их волхвами из поколения в поколение, должен был лишить Рысь и Славмира памяти об их прошлой жизни, они должны были забыть все: кем они были, на каком языке говорили, где жили, кто были они друг другу, из какого племени происходили. Завтра после забытья, они должны были очнуться совершенно другими людьми в незнакомом им городе, куда ночью отвезет их Порх и, оставив там, лежащих в повозке, вернется назад. Какое еще физическое наказание постигнет их, мы не знали, но они обязательно станут калеками: зелье Велимудра или ослепит их, или у них откажут руки или ноги, или безобразной коростой покроет их тела. Они вынуждены будет влачить горькое существование никому не известных и ненужных калек и всю оставшуюся жизнь зависеть от человеческой милости или подаяния.

Меряне знали о той каре, которая предназначалась Рыси и Славмиру, поэтому, когда повозка с осужденными двинулась к лесу, к заходящему за его кружевной край багровому кругу дневного светила, женщины заголосили как по покойникам, а мужчины начали смахивать ладонями с глаз редкие слезы. Мы выросли вместе с ними, здоровались по утрам и смеялись, играя в общие детские игры, рожали детей и молились о здоровье у Дольмей-камня, прикрепляли подарки и украшения к идолам Предков, жили одной жизнью и, казалось, знали все друг о друге. Теперь нас покидали прежде близкие нам люди, с этого момента навсегда ставшие врагами племени мерян. Насколько странна и переменчива жизнь! Друг становится врагом, а враг другом, и нет никакой возможности для человеческого разума объяснить причины столь жестких перемен, приводящих к очередному повороту колеса судьбы.