— Да. Ты — прирожденная актриса, Дженни. Ты и сейчас играешь.

— Спасибо.

— Только Бог не дал тебе счастья сделать карьеру на этом поприще. И ты упражняешься на нас, своих друзьях.

Дженни старалась сохранять спокойствие:

— Зато я сделала карьеру на другом поприще. И далеко обошла всех вас.

— Да, своих учителей, между прочим.

— Значит, я — хорошая ученица.

— Значит, я — хороший учитель. Дженни. Неужели ты ни капельки не жалеешь, что ушла от меня?

— Сколько раз я от тебя уходила, Стив?

— И, между прочим, все время возвращалась!

— Больше этого не будет.

— Не зарекайся.

— Просто я знаю, что не будет.

— Брось строить из себя неуязвимую, Дженни. Я же помню, как ты рыдала у меня на груди из-за того мерзавца!

— Стив!

— Да-да! Ты не к Марку побежала спасать свое разбитое сердце, а ко мне!

— Просто с Марком я тогда не была знакома.

— Была. Вы просто еще не были любовниками. Вы дружили несколько лет, пока ты не заманила его купаться под луной и не…

— Стив я тебя сейчас ударю.

Но он ее уже не слушал. Стива словно прорвало. Видимо, много лет он копил в себе эту обиду.

— А все потому, что я — именно я всегда был тебе лучшим другом, жилеткой, носовым платком… как угодно! Пока ты не стала такой!

— Какой?

— Как сейчас. К тебе не подступишься! У тебя словно нет сердца! Ты редко смеешься и никогда не плачешь.

— Неправда, я часто смеюсь.

— Когда тебе надо изобразить из себя кого-нибудь.

— Стив, это бред.

— Бред, но только мы с тобой знаем, через что ты прошла и что тебе довелось пережить. Только я видел тебя наивной беззащитной девочкой, видел, как ты «росла», набиралась мужества и училась выживать. А теперь… Не Марку пожинать плоды твоего блестящего восхождения! Не Марку, поняла?

— Но и не тебе, — ответила она шепотом, как будто соглашаясь с тем, что он про нее наговорил.

— А теперь ты соблазнилась его красивым телом, потому что у нас с тобой давно ничего не было. Ты просто, как кошка, выгнула спину, а он воспользовался этим…

При слове «кошка» ее словно ударили по второй щеке. Дженни даже провела по ней ладонью: точно — щека горела. Она как можно спокойней вздохнула, взявшись за ручку двери.

— Все, Стив. Вон отсюда.

— Я его убью!

— Знаешь, почему я была рядом с тобой все это время? — спросила она, открывая дверь.

— Почему же?

— Потому что я очень люблю одиночество. А с тобой я всегда чувствовала себя одинокой, и мне никто не мешал жить. Пока, милый!

Опешивший Стив пошел прочь, словно лунатик. Он явно не ожидал услышать такое от той, которую считал женой.

— Наверное, сегодня день располагает к открытиям, — пробормотала Дженни, нервно расхаживая по номеру. — Ну, хотя бы этому нахалу я врезала как следует.

А ведь и правда. Для Стива и Мишель судьба приготовила открытие еще утром. Сама она получила по лицу с обеих сторон, а заодно услышала от двоих пострадавших, что она всего лишь похотливая и жестокая кошка. Марк сегодня узнал, что мистер Спенсер открыто охотится на него… Стив только что узнал, что она была с ним одинока. Многовато для одного дня. Но такое ощущение, что еще не конец. Правда, если запереться, не отвечать на стук в дверь, отключить мобильный, глядишь, до утра не произойдет ничего нового.

Точно! Так она и сделает. А чтобы обида и одиночество не съели ее совсем, она займется работой. Давно пора! Что там за клиент?.. Интересно, он хоть приятный на вид? Вдруг все-таки с ним придется целоваться, кто знает, какой у него окажется темперамент? Хм. А вдруг он в первый же вечер потащит ее в постель? И такое бывает.

Дженни с усилием заставляла себя думать об этой ерунде, чтобы забыть лицо Мишель и обида так сильно не жгла глаза. «Хитрая рыжая стерва!» — вот она, оказывается, кто…

Она всхлипнула и открыла папку с фотографиями «клиента» на флешке. Нужно забыть весь сегодняшний день! Весь — от яхты до визита Стива.

Все! День закончился. Дженни вытерла слезы и подняла глаза.

То, что она увидела на экране своего ноутбука, заставило ее вскрикнуть. Несколько минут она сидела, не двигаясь, только судорожно щелкала «мышью», пока не просмотрела все фотографии до конца. Это был последний, ударный сюрприз уходящего дня. И, видит Бог, все остальное, что произошло сегодня, на его фоне выглядело детским лепетом. Да, этот сюрприз уложит в нокаут всю компанию без исключения, в ужасе думала Дженни.

Она еще долго сидела, глядя в экран, а с фотографий на нее ласково смотрел «главный клиент».

Он же — мистер Спенсер.

Он же — тот самый тип с военной выправкой и газетой в руке.

— Должно быть, начался сезон дождей.

— Странно. Я слышал — в это время года здесь обычно тепло.

— Тогда неясно, что происходит.

— Причем во всех отношениях, Марк.

Пятеро людей, среди которых было трое мужчин и две женщины, съежившись, словно мокрые воробьи, сидели за столиком на закрытой палубе небольшого катера, арендованного в частной береговой фирме.

— На кой черт нам эта маскировка? Холодно! Дождь.

— Бойд, у тебя крыша над головой.

— Все равно противно. За окном — дождь. И настроение плохое.

С этим трудно было спорить. Было действительно холодно и неуютно, несмотря на глинтвейн, разлитый по толстым бокалам.

Еще позавчера Марк и Дженни здесь же брали напрокат маленькую яхту, ставшую колыбелью их нового романа. Еще позавчера было тепло, и они были счастливы, а Мишель и Стив — преданы… Теперь никто не помнил об этом пикантном происшествии. Обида и ревность на время были забыты, и все снова чувствовали себя единой командой. Командой, у которой большие проблемы.

…Вчера вечером Марк все-таки набрался храбрости и пришел в номер Дженни. Но вместо ожидаемой ночи любви получил другое. Она подвела его к экрану компьютера и молча показала фотографии. Бойд и Стив, конечно же, не могли знать, как выглядит мистер Спенсер, который ведет охоту на их друга. И о загадочном мужчине из их отеля они тоже ничего не слышали, поскольку Дженни рассказала об этом только одному Марку. Две недели назад, тихо сидя у себя в Нью-Йорке, Стив и Бойд придирчиво, из десятка претендентов выбрали «клиента», не спеша изучили круг его интересов, контакты, собрали компромат на всякий случай и так далее… А сегодня, когда Дженни наконец согласилась с ними работать, отдали ей материал, ни о чем не подозревая. Ошалевший Марк долго ходил из угла в угол.

— Они никогда не называли тебе его имени? — спросила Дженни.

— В каком смысле?

— Как я поняла, вы договорились обо всем заранее. Это я ничего не знала, а ты знал. Клиент-то был выбран уже давно!

— А. Ну да. Договорились. Но они все время называли его «наш миллионер»… Вот черт! Вот черт! В голове не укладывается! Надо позвонить им!

Дженни накрыла ладонью его руку на телефоне:

— Пусть будет как можно больше тишины и как можно меньше шума. Подождем до утра.

Они не стали тревожить Стива и Бойда, а рано утром Марк по-тихому пошел нанимать катер, а Дженни по телефону вызвала братьев на место встречи. Жестко и без комментариев приказала явиться на частную лодочную станцию. Но едва только она добралась до причала, позвонил разъяренный Стив и сказал, что в него вцепилась Мишель, у которой «съехала крыша». Она никуда его не пускает и грозится поднять шум. Дженни разрешила взять ее с собой.

Мишель словно почуяла неладное. Личные проблемы ослабили ее и без того эмоциональную натуру, а тут еще появилась угроза потерять все деньги. Теперь она нервничала больше, чем сам Марк: боялась, что тот выкинет очередной фокус и исчезнет куда-нибудь вместе с Дженни, а ей придется отдуваться перед мистером Спенсером. Но это, по крайней мере, предсказуемый ход событий. А вот когда она увидела (в замочную скважину), что Стив и Бойд, снимавшие номер напротив, тоже намерены куда-то смыться, тут уж она запаниковала по-настоящему. Ее бросил муж и предала лучшая подруга, а теперь вся компания куда-то сматывается перед началом большой операции. А ее, как всегда, не поставили в известность! Раньше Мишель не интересовалась делами, во всем полагаясь на Марка, и во «взрослые» игры не лезла. А теперь… теперь она одинокая женщина, не сегодня завтра по милости мужа ее оберут и пустят по миру. А сам он, мало того что бросил, так теперь еще сбегает вместе с общими друзьями. Ну уж нет. Этого она сделать с собой не позволит.