Я покружила вокруг обломков, бегло осматриваясь. Вокруг навалило много снега и я не могу рассмотреть точную форму, но он имеет квадратные очертания, торчащие из снега. Да, это выглядит знакомо. Горы, которые на расстоянии выглядели, как фиолетовое стекло, явно оказались льдом и я поражена его массивностью. Этому льду должно быть сотни — или тысячи — лет, раз из него образовались горы, а у самого основания виднеются оттенки зелёного. Хорошо, как же тогда океан может быть зелёным, если эти горы фиолетовые? Если бы я знала. Может, это из-за водорослей или чего-то подобного. Я не учёный, поэтому могу только догадываться. Но снег, который падает, белый, как и тот, что уже покрывает корабль, и говорит мне о том, что это недавнее дополнение к ландшафту. Я обошла вокруг него ещё раз, пытаясь определить, насколько он велик. Он не такой, как корабль предков, который имеет длинную овальную форму, словно большой торговый центр. Этот же больше похож по размерам на целый городской квартал, клином вошедший в лёд. Большая его часть утопает в снегу, за исключением грузового отсека. Если там есть какие-то инородные вещества или тела — они давно покрыты снегом.

Отчасти я этому рада. Не хочу увидеть кучу трупов, торчащих из снега. Я содрогнулась при этой мысли.

Я подошла к треснувшему концу космического корабля, торчащему из сугроба. Он весь наклонён на одну сторону и один конец торчит высоко над снегом, но на другой его конец, думаю, я смогу залезть с небольшими усилиями.

— Привет? — Кричу я. — Кто-нибудь дома?

Ответа не последовало. Не удивительно, учитывая удалённость этого места и тот факт, что корабль разбился. Если это корабль Киры, то все были мертвы ещё до того, как он приземлился. Я брезгливо сглотнула. Я смотрела раньше телешоу о дорожно-транспортных происшествиях… Надеюсь, мне не придётся столкнуться с трупами, раскиданными по всей внутренней части корабля. Или ещё хуже, с трупами, раздавленными до состояния фруктового пюре. Я прижала варежку ко рту и немного скривилась.

Но я уже так далеко зашла. Нужно продолжить.

После того, как я поняла, насколько горяч мигающий свет, я волнуюсь, не слишком ли горяча эта часть судна на ощупь. Я накинула свою меховую накидку на ту точку, через которую собралась входить и, когда она не зашипела, я подтянулась к тёмной сквозной яме.

— Добрый день?

Ответа нет. И света тоже. Дерьмо. Я отступила назад и нашла поблизости один из низких кустарников, принялась обрывать его тонкие ветви и сплетать их в пучок. Я держала его у источника аварийного освещения, пока он не начал дымиться, а затем загорелся. Факел получился так себе, да ещё и опадают отгоревшие частицы, но он светит. А я не собираюсь пробыть там долго. У меня мурашки прошли по коже.

Я поползла обратно к лопнувшему корпусу, осторожно держа факел в руке, и начала осматриваться. Я думала, что это был грузовой отсек, но, видимо, нет. Это совсем другая часть корабля и, по-видимому, тут всё перевёрнуто вверх дном. Я нахожусь в узком помещении и стою сейчас на чём-то, что было раньше окном или чем-то подобным. На полу рассыпана мебель и другие небольшие предметы вперемешку с мусором, я раскидываю их, высматривая оружие. Инопланетяне, которые нас похитили, имели оружие, очень похожее по размерам на винтовки и я могла бы использовать одно из таких.

Впереди полуоткрытая дверь и я протянула факел, заглядывая в неё.

Тела. Много тел, застывших каждый на своём месте. Я отшатнулась назад и почувствовала рвотный позыв, за что обозлилась на себя же. Конечно, там есть тела. Перестань вести себя, как маленькая девочка, Джози. Я представила Хейдэна, отчитывающего меня, но вместо того, чтобы почувствовать раздражение, я ощутила лишь тоскливую грусть. Я хотела бы, чтобы он был здесь. Он бы взял факел и обнял меня, и не имело бы уже значения, что я веду себя, как девочка и мне страшно, потому что он был бы рядом со мной. Он укорял меня всегда лишь потому, что на самом деле он боялся, что я такая хрупкая.

Осознание этого ударило меня словно обухом по голове.

Вот почему он всегда вёл себя так покровительственно. Вот почему он был таким…членом…, каждый раз, как я старалась показать свою независимость, и вот почему он всегда говорил о том, что женщины должны находиться под защитой. Он боялся, что кто-то может умереть, и тогда оставшейся паре придётся страдать, как страдал он сам.

Может быть, я слишком много значу для него.

Я выбрала другой проход и заглянула в него, решив быть сильной. Это оказался тупик, хоть и заблокированный мусором и шлаком, а также свисающими кабелями. Я не смогу пройти дальше, потому разворачиваюсь и осматриваю следующий проход.

Вскоре от моего факела остался лишь огарок в руке, а я так ничего полезного и не нашла. Ну и чёрт с ним.

Я нашла комнату, которая была каютой охранников и единственное, что там не сгнило, это маленькое одеяло из похожего на пластик материала, а также подушки — подушки, как подушки — из того же вещества. Я запихнула и то и то в свою сумку, даже не знаю, что я буду с ними делать. Перед тем, как выбираться, я решила проверить последний коридор, вдруг там найду что-то, что смогу использовать.

Но в тот момент, как я шагнула в следующий дверной проём, на меня нахлынули воспоминания.

Это грузовой отсек. Или то, что было им. В потолке дыра, сквозь которую пробивается свет и падает снег на середину пола. Содержимое отсека разбросано повсюду в беспорядке, разбитые ящики, но их содержимое уничтожено. Я сглотнула, увидев это место. Если закрою глаза, то слышу плач, чувствую запах немытых тел, вижу лица охранников, как они косятся на нас… и многое другое.

Я прикусила себя за щёку, чтобы не начать кричать или плакать. Я уже плакала об этом и теперь не позволю этому всему вновь воцариться в моей голове. Я отбросила прочь эти плохие воспоминания и сосредоточилась на позитивном. Если это грузовой отсек, тут может находиться пища. Может, какие-то запасы.

Но, повернувшись влево, ничего такого не увидела.

Капсулы.

О, Боже.

Дрожа, я прислонилась к стене. На них очень тонкий слой льда, и часть их покорёжена. Я едва могу различить три. Я расчистила рукой лёд от снега и пересчитала. Две. И выжженные остатки третьей, придавленные смятой стеной. Я надеюсь, вы не были пассажирами.

Когда я расчистила лёд, раскидав снег, в следующее мгновение мигнул зелёный свет. Я помню этот свет.

Он означает, что внутри кто-то есть.

— Дерьмо. Блядь. Чёрт. — Выругавшись вслух, я не почувствовала облегчения, но мне это было необходимо. Я прошлась рукой по панели следующей капсулы. Жёлтые огни сменились зелёными. Не знаю, что это значит, но, держу пари, он также был похищен. — Блядь. Еб…ть, еб…ть, еб…ть!

Что это? Это я собираюсь плакать. Я позволила себе зайтись в плаче, разрыдалась.

Но теперь, мне нужно возвращаться.

Когда я вылезла их корабля, не ожидала увидеть на расстоянии другого человека. Но на далёком холме я вижу голубую кожу и рога, а также грациозные движения мужчины ша-кхая, словно сражающегося с кем-то. Это, очевидно, Хейдэн. Я узнала его движения ещё до того, как мой кхай начал издавать низкочастотный гул в груди. Вспыхнувшие было, гнев и разочарование тут же исчезли, когда я поняла, почему он повернулся на одной ноге и метнул копьё. Он борется с… кем-то, напоминающим тощего серого йети. Метлак, пронеслось в мозгу, хоть я никогда их не видела. Я слышала о них рассказы. Они высокие, обезьяноподобные существа, которые почти столь же умны, сколь и злы. Лиз рассказывала мне душераздирающие истории о том, как приходилось убегать от них, когда она была далеко от пещер, и я встревожена, увидев одного здесь.

Когда ещё один набросился на Хейдэна со спины, только затем, чтобы сразу же быть сброшенным, я поняла, что их тут не один и не два, а с десяток.

Вот дерьмо. Они следовали за мной? В этом моя вина? Чувство вины и тревоги всколыхнулось во мне и я помчалась вперёд, чтобы помочь, может, наброситься на одного из них, но тут же поняла, что у меня нет ничего, кроме крошечного ножа.