В «Хэй-да ши-люэ» («Заметках о черных татарах») — китайском источнике XIII в., описывающем быт и нравы монголов, также сообщается о «золотом шатре» ( цзинь-чжан). Согласно этому источнику, золотой шатер Угедей-хана представлял собою огромное сооружение, которое вмещало несколько сот человек и устанавливалось по приказу хана в особо торжественных случаях. Ее называли «золотым шатром», потому, поясняет Пэн Да-я, что столбы и порог в юрте были обернуты золотом («стойки [внутри] сделаны из золота. Поэтому [шатер] называется золотым»). Когда южносунский дипломат Сюй Тин в 1236 г. «прибыл в степи, [черные татары] поставили золотой шатер. [Я] думаю, — пишет Сюй Тин, — что они поставили его, чтобы показать свое великолепие, потому что прибыл к ним посол, лично посланный императором нашей династии. <…> Его сделали из больших [кусков] войлока, которые [катают] в степях. [Этот] шатер покрыт войлоком сверху донизу. Посередине [купола сверху] в связанных ивовых прутьях [на которых держится войлок] оставлено отверстие для света. [Войлок на каркасе из ивы] затягивается более чем тысячью веревок. [У шатра только] одна дверь. Порог и стойки все облицованы золотом, потому-то [шатер] и называется [золотым]. Внутри [этого шатра] вмещается несколько сот человек. Кресло, в котором восседает татарский правитель в [этом] шатре, — как сиденье проповедника в буддийском монастыре и так же украшено золотом. Жены императора восседают в порядке, в зависимости от степеней» ( Хэй-да ши-люэ, с. 138).
В этой связи интересен рассказ, содержащийся в отчете францисканца Иоанна де Плано Карпини, где он описывает золотой шатер Гуюка. «Там, на красивой равнине, возле ручья меж гор, был приготовлен шатер, который именуется у них Золотой Ордой. Там Куйук должен был быть возведен на престол в день Успения Владычицы нашей, но из-за выпавшего града, о котором говорилось выше, все было отложено. Шатер же этот был поставлен на столбах, покрытых золотыми пластинами, и скрепленных с другими деревянными частями золотыми гвоздями. И сверху шатер был покрыт балдакином, [устилавшим] внутренние стены, а снаружи были другие ткани» (LT, IX. 32) {20} . Брат Иоанн отмечает, что ставка монгольского хана «именуется ими Сира Орда»; sira orda— тюрк. — монг. «золотая орда».
Не имеем ли мы во всех трех вышеприведенных рассказах описание одного и того же большого парадного царского шатра, называемого у монголов Золотой Ордой и возведенного в первом случае в ставке Чингиз-хана, в другом — Угедей-хана, в третьем — в ставке Гуюк-хана?
Понятно, что монгольский улусный правитель, став самостоятельным государем независимого владения, стремился обзавестись собственным парадным шатром, своей «Золотой Ордой». И действительно, в источниках (Рашид ад-Дин, Вассаф, Ибн Баттута) мы находим упоминание и даже описание Золотой Орды (по-персидски Урду-и заррин) Чингизида Шаха, которая располагалась в долине Таласа (Юго-Западный Казахстан), Хулагуида Газан-хана (правил в Иране в 1295–1304 гг.), Джучида Узбек-хана (правил в 1313–1341 гг.). Вот описание парадного шатра золотоордынского хана Мухаммада Узбека, которое дает арабский путешественник XIV в. Ибн Баттута. Когда Узбек-хан в пути и живет в кочевой ставке, пишет наш автор, «он садится в шатер, называемый Золотым шатром, разукрашенный и диковинный. Он состоит из деревянных прутьев, обтянутых золотыми листками. Посередине его деревянный престол, обложенный серебряными позолоченными листками; ножки его из чистого серебра, а верх усыпан драгоценными камнями» (СМИЗО. Т. 1. С. 290). Судьба диковинного Золотого шатра Узбек-хана — несчастна: по словам хорезмийского сказителя XVI в. Утемиша-хаджжи, при Хызр-хане (правил в Золотой Орде в 1360–1361 гг.) шатер был разломан и поделен между приближенными хана ( Чингиз-наме, с. 112). Интересно, что государство Золотая Орда в китайских источниках именовалась Цзинь чжан хань— Ханство Золотая Юрта [117].
Словом, термин «Золотая Орда» — достаточно древний: так называлась у монголов царская кочевая ставка, а точнее, роскошный парадный шатер основателя монгольской династии Чингиз-хана, его первых преемников на каракорумском престоле, а затем и ставка (орда) улусных ханов — Чингизидов. Словосочетание «Золотая Орда» для обозначения части государства потомков Джучи фиксируется лишь в русских источниках и только начиная со второй половины XVI в., когда самого Золотоордынского государства уже не существовало.
Вполне вероятно, что словосочетания «Золотая Орда» и «Великая Орда Златая» поздних русских источников связаны с более ранними восточными терминами Сыра Орда(«Золотая Орда») и Урду-и Заррин-и бузург(«Большая, или Великая, Золотая Орда») или даже являются калькой этих восточных терминов. В связи с этим хочется напомнить, что в русских источниках XVI–XVII вв. выражение «Золотая Орда» встречается не только в значении части государства потомков Джучи, но также и ханской резиденции. Насколько известно, понятие «Золотая Орда» как название Улуса Джучи в целом прочно утвердилось на страницах исторических трудов лишь с XIX столетия.
Первый правитель Улуса Джучи Бату явился и первым его устроителем; при нем и при его брате Берке (правил в 1257–1266 гг.) были заложены основные общегосударственные устои, сохранившиеся и при последующих правителях. В состав владений потомков Джучи входили и кочевые и оседлые народы, к тому же говорившие на разных языках, находившиеся на разных ступенях культуры и исповедовавшие разные религии. Сближение с культурными народами и постепенное приобщение военно-кочевой знати во главе с Чингизидами к мусульманским традициям не изменили основных начал государственного строя Улуса Джучи. Государство потомков Джучи, несмотря на значительную пестроту экономических условий, по политическому устройству представляло собой типичное кочевое государство, разделенное на улусы, дробившиеся, в свою очередь, на более мелкие уделы-владения.
Улусная система — это известная норма родовых отношений. Поскольку государство кочевников рассматривалось в качестве собственности всей царствующей династии, то каждый достигший зрелого возраста царевич получал эль( иль) — определенное количество кочевых орд, обязанных поставлять военные отряды, а также пространство земли ( йурт, вилайет), достаточное для их кочевания. Наряду с этим каждый взрослый монгольский царевич претендовал на получение инджу(так в ранних источниках, в более поздних мусульманских источниках — мал) — определенное количество ремесленников и определенный земледельческий район из общей территории государства, доходы с которого служили для удовлетворения его двора и войска.
Обстоятельства выделения улусов (т. е. эля и йурта) первым Джучидам в Золотоордынском государстве в ранних мусульманских источниках не получили достаточно полного отражения. Сведения о выделении улусов потомкам Джучи мы находим у Махмуда ибн Вали и Абу-л-Гази, писавших в XVII в. и, по-видимому, пользовавшихся какими-то не дошедшими до нас или пока еще не обнаруженными источниками.
По словам Абу-л-Гази, Бату после возвращения из похода в Восточную Европу сказал своему брату Орде, по прозванию Эджен (Ичен): «В этом походе ты содействовал окончанию нашего дела, поэтому тебе отдается народ, состоящий из десяти тысяч семейств, и земли в том месте, где жил отец твой», т. е. в районе верхнего Иртыша и оз. Ала-Куль ( Абу-л-Гази, изд., Т. 1. С. 181). Замечательно, что известия Абу-л-Гази, мусульманского автора XVII в., находятся в согласии со словами современника Орды и Бату — францисканца Иоанна де Плано Карпини. Во время путешествия западного посланника в Монголию в 1246 г. старший сын Джучи, Орда, жил в районе верхнего Иртыша и оз. Ала-Куль.
Земли между владениями самого Бату и уделом Орды были пожалованы другому сыну Джучи, Шибану (Сибану, как называет его Иоанн де Плано Карпини), с тем чтобы он проводил лето к востоку от Яика, на берегах Иргиза, Ори, Илека до гор Урала, зиму — в Каракуме, Аракуме, на берегах Сырдарьи и при устьях Чу и Сары-Су. Под власть Шибана Бату отдал народ, состоявший из 15 тысяч семейств ( Абу-л-Гази, изд., Т. 1. С. 181).