— Абсолютно!

— Какой позор! — Гейбриел вновь опустил руку в воду.

Джоанна замерла, боясь пошевельнуться.

— Я затеял этот разговор, потому что часто размышляю о нас с тобой. Мы оба повзрослели на два года и стали мудрее. И мне пришло в голову, что мы могли бы кое чему поучиться друг у друга, прежде чем расстаться.

Он улыбнулся, и Джоанна внезапно почувствовала одновременно боль и сожаление. И еще ей показалось, что в ней пробудилось сексуальное желание.

— Признаться, — тихо продолжал Гейбриел, — мне жаль отпускать тебя с мыслью, что отношения между мужчиной и женщиной бывают только такими ужасными, как те, что сложились между нами.

— И что же ты предлагаешь? Ускоренный курс полового воспитания? Я в нем не нуждаюсь. Но у тебя не возникнет проблем с другими дамами, желающими пройти его. Во всяком случае, раньше ты не испытывал подобных затруднений.

— Очень жаль! — Гейбриел скользнул взглядом по тонкому слою пузырьков, скрывающему ее наготу. — Пена тает на глазах, суля заманчивое зрелище. Ты уверена, что не изменишь свою точку зрения?

— Абсолютно, — нарочито спокойно ответила Джоанна, с трудом сдерживая дрожь. Потом глубоко вздохнула и спросила: — Скажи на милость, ты намерен и дальше домогаться меня? Если так будет продолжаться изо дня в день, я вряд ли смогу здесь остаться, какими бы ни были для меня последствия.

— Не забывай, что я твой законный супруг! — нахмурился Гейбриел. — О каком домогательстве может идти речь? По моему, в английских законах такого понятия нет.

— Возможно, тебе и по душе подобные игры, но мне — нет! И, если хочешь, чтобы наш уговор остался в силе, не лезь ко мне.

— Ты полагаешь, что это единственно верное решение?

— Не сомневаюсь!

— Хорошо, будь по твоему, — пожал плечами Гейбриел. — Не хватало только, чтобы ты ушла из дому из за моей похотливости! Я не возьму на душу такой грех. — Он наклонился и погладил ее по плечу. — Ты замерзла! Пора вылезать из ванны.

Гейбриел встал и снял с вешалки ее халатик.

Но Джоанне, как ни странно, вдруг стало жарко.

— Я никуда не спешу!

— Не хочешь предстать передо мной обнаженной? — рассмеялся он. — Ты рискуешь простудиться. Любопытно, ты недооцениваешь мои способности совладать с собой или переоцениваешь свои чары? Впрочем, не будем сейчас это выяснять.

— А еще лучше вообще не затрагивать эту тему! — добавила Джоанна.

— Значит, не желаешь мириться? Жаль! — покачал головой Гейбриел. — В таком случае, дорогая, отныне будем общаться только по делу. — Он положил ее халат на стул, в последний раз окинул Джоанну оценивающим взглядом, и лицо его стало непроницаемым. — Так вот, моя милая, что касается личных вещей отца, то я прошу тебя распорядиться, чтобы их перенесли в чулан. А я на досуге сам их разберу. Конечно, это не слишком приятное занятие, но некрасиво поручать его чужому человеку. — Гейбриел перекинул через плечо пиджак и шагнул к двери, но неожиданно обернулся. — Да, и вот еще! Поскольку коттедж «Три клена» пустует, почему бы тебе не сдать его на год Синтии?

— Вы с ней разговаривали об этом вчера вечером за аперитивом? — невинным голоском поинтересовалась Джоанна.

— Нет, за кофе с коньяком, — улыбнулся Гейбриел. — В любом случае решать тебе! В конце концов это твоя собственность.

С этими словами он вышел из ванной, а спустя секунду другую она услышала, как захлопнулась дверь спальни.

Джоанна резко села, испытывая головокружение. Взгляд ее упал на соски: они порозовели и встали торчком. Она с ужасом подумала, что Гейбриел мог это заметить, и густо покраснела. Накидывая на плечи халат, она вспомнила, что это порывался сделать он, и задрожала, представив, что бы с ней тогда стало: ведь даже мимолетное прикосновение его руки к плечу привело ее в страшное возбуждение. Значит, он ей не безразличен!

Она нахмурилась: нужно выработать систему защиты! Именно этим следует заняться в первую очередь, пока он будет в отъезде! И срочно вызвать слесаря, пусть вставит в дверь спальни надежный замок!

Но вот как научиться не думать о Гейбриеле? Как изгнать его из сердца?

Желая отвлечься от мыслей о личных проблемах, Джоанна отправилась на конюшню. Физические нагрузки — лучшее снадобье от хандры и уныния! Натягивая бриджи, сапоги и толстый свитер, она вспомнила, что в последние дни лошади оставались без должного внимания и наверняка уже роют землю копытами.

Любопытно, как поступит Гейбриел с Гнедым? После того как мерин скинул Лайонела, Джоанна боялась приблизиться к нему.

Она вздохнула и стала спускаться по лестнице, думая о том, что пора составить для Гейбриела перечень неотложных вопросов.

Достигнув последней ступеньки, Джоанна увидела выходящую из столовой Синтию. Странно! Последние дни мачеха редко покидала свою комнату раньше полудня.

— Нам нужно поговорить! — заговорщицким тоном произнесла Синтия. Ее лицо напоминало мордочку кошки, только что получившей от хозяйки блюдце сметаны.

— Хорошо, — кивнула Джоанна. — Кофе остался?

— Сколько угодно! А почему ты спрашиваешь?

— Хочу совместить приятное с полезным, — пожала плечами Джоанна и, войдя в столовую, налила себе чашку ароматного напитка из массивного серебряного кофейника.

— Полагаю, мы останемся в рамках приличия? — сделав глоток, спросила она у мачехи.

— Дорогуша, — усмехнулась Синтия, — можешь в этом не сомневаться!

— Речь, насколько я понимаю, пойдет о коттедже «Три клена»?

— Ты не ошиблась, милочка! Признаться, никак не возьму в толк, почему Лайонел завещал его тебе! Я полагала, что мы с ним обо всем условились.

— Не думаю, что Лайонел принимал во внимание чьи то пожелания, составляя свое завещание, — сухо отрезала Джоанна.

— Разумеется! — сверкнула глазами Синтия. — В противном случае он не выставил бы этого нелепого условия! Бедняжку Гейбриела едва не хватил удар, когда он услышал, что ему придется терпеть такую жену, как ты, еще год!

— В таком случае мне остается пожалеть, что я лишь упала в обморок, а не умерла от нервного потрясения. Моя смерть избавила бы его от многих проблем!

— Какая блажь приходит тебе в голову, дорогуша! — Синтия поджала малиновые губы.

— Но у тебя есть шанс избавить свои уши от моих глупостей, — заметила Джоанна. — Достаточно перебраться в «Три клена»!

— Ты хочешь сдать мне коттедж в аренду? — удивленно вскинула брови Синтия.

— А почему бы и нет?

— Мне казалось, что ты станешь изображать из себя собаку на сене и вставлять мне палки в колеса!

— Строго говоря, коттедж пока не принадлежит мне, — возразила Джоанна. — Он находится в совместном управлении поверенного и сына Лайонела. Надеюсь, они не станут возражать против твоего переселения.

— Гейбриел уж наверняка! — кивнула Синтия. — Он сам выдвинул эту идею. — Она метнула на падчерицу пытливый взгляд из под длинных ресниц. — Тебе он вряд ли об этом сказал. Это было бы нетактично с его стороны при сложившихся обстоятельствах.

Джоанне показалось, что ее сердце пронзила стрела. Собственный голос прозвучал так, словно принадлежал незнакомому человеку и доносился издалека:

— Иными словами, вам удобнее продолжать встречаться, живя порознь. Да, об этом он умолчал.

— Естественно! Он щадит твои нервы, милочка! — пожала плечами Синтия. — Ведь формально ты его жена!

— В отличие от него ты не находишь нужным церемониться!

— Но я же откровенно поделилась с тобой своими планами! — заливисто рассмеялась мачеха.

— А Гейбриелу они известны?

— Вряд ли. Мужчины страшные эгоисты! Ему было бы неприятно узнать, что ты не возражаешь. Полагаю, в глубине души он все еще надеется, что не безразличен тебе. — Она встала. — Пожалуй, сегодня же осмотрю коттедж. Нужно кое что там изменить, купить новую мебель. В первую очередь — большую кровать! Передай миссис Эшби, что я не буду обедать. Пока, душка!

Провожая мачеху невидящим взглядом, Джоанна почувствовала странное напряжение и звон в ушах. Ей следовало радоваться, но вместо этого она испытывала невыносимую боль.