Желая отвлечься, Джоанна переключилась на сногсшибательную новость, которой ее потрясла Синтия. Неужели Лайонел прожил всю жизнь, храня в сердце юношескую любовь к моей матери? Да возможно ли это? Он ни разу не дал повода заподозрить его в чем то подобном. Мне казалось, что он любит только Валентину и не помышляет о браке с другой женщиной.

Джоанна решила придерживаться мнения Генри Фортескью, назвавшего Мэри Берн любимой кузиной Лайонела, и стала переодеваться, чтобы вывести собак на прогулку: они уже давно жалобно поскуливали. Натянув сапоги и надев куртку, она обмоталась шарфом и, прихватив фонарь, через черный ход повела псов на улицу. Весело помахивая хвостами, собаки обогнали хозяйку и устремились через сад к дороге, ведущей к холмам. Сырой и холодный ветер сулил снегопад, Джоанна зябко поёжилась и крикнула:

— Эй, вы! Не увлекайтесь! Погуляем немного и вернемся домой!

Но четвероногие друзья упрямо бежали все дальше и дальше по знакомому маршруту, и Джоанне пришлось ускорить шаг, рискуя поскользнуться и пораниться об острые камни. Достигнув вершины холма, она прислонилась спиной к валуну, спрятавшись от ветра, и перевела дух.

Собаки с лаем носились по площадке, радуясь возможности побегать вволю, и Джоанна выключила фонарь. В ясную ночь с высоты отчетливо вырисовывалось поместье, сейчас же, когда небо заволокли тучи, угадывались лишь очертания. Еще неделю назад дом сверкал огнями — Лайонел не любил выключать свет, уходя из комнаты. Сейчас же светилось только окно спальни Синтии: мрак, окутавший здание, безмолвно свидетельствовал о том, что Уэстроу лишился хозяина.

Ветер, блуждающий в камнях, воскресил своим тоскливым посвистыванием в памяти Джоанны легенду об отшельнике, обитавшем здесь в незапамятные времена. Он надеялся вымолить у Бога прощение за свои грехи. С той поры вездесущий ветер напоминал о затворнике людям, словно предостерегая от подобной участи.

Джоанне вдруг пришло в голову, что ветер вздыхает и по ней. Она содрогнулась и плотнее завязала шарф. Внезапно собаки зарычали, предупреждая об опасности.

— Тихо! — прикрикнула она на них. — Это овцы или олень!

Послышался шорох, Джоанна крепче сжала фонарь. Уж не дух ли отшельника прогуливается здесь? Обе собаки, сорвавшись с места, скрылись в темноте, и вскоре лай сорвался на визг. Джоанна не на шутку испугалась и, включив фонарь, поспешила за ними, жалея, что не взяла поводки.

Вскоре она увидела высокого мужчину, вокруг которого, радостно виляя хвостами, прыгали собаки.

— Добрый вечер! — поздоровалась Джоанна, приблизившись к незнакомцу. — Надеюсь, они вас не напугали?

Мужчина жестом приказал собакам сесть, и они послушно выполнили команду. Джоанна похолодела, догадавшись, кто стоит перед ней.

— Как видишь, для них я не чужой, — сказал Гейбриел.

— Это ты? — прошептала Джоанна.

— У тебя отличная память! Поздравляю! — усмехнулся он.

— Как ты здесь очутился?

— Приехал на похороны отца.

— Мы не ждали тебя так скоро…

— Я решил прервать свою добровольную ссылку и прилетел пораньше. Надеюсь, это тебя не огорчает?

— Нет, конечно!.. — промямлила Джоанна.

— Не слышу уверенности в твоем голосе, — со смешком заметил Гейбриел. — Впрочем, я уже здесь и намерен остаться в своем доме на ночь. Тебе придется с этим смириться.

— Миссис Эшби не успела приготовить для тебя комнату, мы рассчитывали, что ты появишься не раньше, чем послезавтра. Пойду предупрежу ее. Молли! Джесс! За мной!

Но собаки и ухом не повели.

Джоанна закусила губу, несколько растерявшись, а Гейбриел насмешливо прокомментировал:

— Кажется, они решили сменить хозяина!

— Просто почуяли, кто теперь главный. Добропорядочные подданные спешат выразить свою преданность новому королю, — невесело пошутила Джоанна.

— А ты? Могу я надеяться на твою лояльность?

— После дождичка в четверг! — отрезала она и побежала вниз по тропинке, чувствуя, как пылает лицо.

Она проклинала себя за то, что позволила Гейбриелу втянуть ее в перепалку. Он всегда выходил победителем из словесных дуэлей, чем взвинчивал ее до предела.

Вскоре он, сопровождаемый собаками, догнал ее и окликнул:

— Джоанна, не беги! Ты можешь упасть!

Она хотела ответить, что не доставит ему удовольствия, свернув себе шею, но вместо этого сбавила шаг и спросила:

— Что ты делал на холме?

— Прогуливался после утомительного перелета и собирался с мыслями. В самолете было душно, мне захотелось проветриться перед сном.

— Прости, что я тебе помешала.

Она подумала, что ему, вероятно, хотелось и погрустить в одиночестве по умершему отцу.

— Ты ведь выгуливала собак, — примирительным тоном отметил Гейбриел. — Они всегда здесь резвятся.

Склон был довольно крут, и, даже подсвечивая себе фонариком, Джоанна спускалась по нему с опаской, испытывая дополнительное напряжение от близости мужа. Она изо всех сил старалась не поскользнуться, чтобы он не коснулся ее, пытаясь помочь удержаться на ногах, и не сломал разделяющий их невидимый барьер.

— Ты мог бы и предупредить о своем прибытии! — нарушила тягостное молчание Джоанна.

— Я решил появиться внезапно, чтобы ты не успела поменять в доме замки!

— Очень смешно.

— Я говорю вполне серьезно, — парировал он. — Послушай, давай не будем ссориться до похорон! У нас и без этого хватит хлопот. Ради памяти Лайонела предлагаю соблюсти хотя бы видимость нормальных отношений. Забудь о личных обидах на ближайшие дни!

— Не нужно заклинать меня именем твоего отца, — нахмурилась Джоанна. — Я буду вести себя в рамках приличия, не волнуйся. Пойду помогу миссис Эшби. Ты проголодался?

— Я перекусил в самолете. После их мерзкого угощения аппетит у меня совершенно пропал.

— Ах вот как! В таком случае не забудь, пожалуйста, обтереть лапы собак, когда придешь к дом. Полотенца висят в…

Но Гейбриел перебил ее:

— … В чулане, разумеется. Как и прежде! Джоанна, не так уж долго я отсутствовал.

— Я подумала, что ты не забиваешь голову пустяками, вот и все, — обиженно отозвалась она.

— Смею тебя заверить, я ничего не забыл! Ни малейшей детали. Что ж, ступай к миссис Эшби. Она то наверняка обрадуется мне, как и собаки.

Джоанна резко повернулась и побежала к дому, ощущая предательскую слабость в коленях.

Узнав о возвращении Гейбриела, старая служанка на радостях прослезилась и поспешила наверх приводить в порядок комнату молодого хозяина. Джоанна решила воспользоваться несколькими минутами, оставшимися до появления Гейбриела в доме, чтобы взять себя в руки, и, сняв ботинки и куртку, уселась в гостиной у камина в кресло, схватив первую попавшуюся на глаза книгу. Ни причесываться, ни накладывать макияж она не стала.

— Какая умилительная картина! — раздался вскоре голос Гейбриела.

Он подошел к камину и протянул к нему замерзшие руки.

— Хочешь горячего кофе? — спросила Джоанна. — Грейс только что сварила.

— Не беспокойся, я управлюсь сам.

Гейбриел взял с подноса кофейник, наполнил ароматным напитком чашку и лишь тогда обратил внимание на книгу, которую держала Джоанна.

— Ты стала интересоваться крикетом? Давно ли?

— Признаться, начала увлекаться им ради твоего отца, — покраснела Джоанна. — Мы с ним иногда смотрели спортивные передачи, и мне не хотелось выглядеть невеждой в его любимом виде спорта.

— Ты идеальная дочь, вернее, сноха! — усмехнулся Гейбриел.

— Благодарю! — кивнула Джоанна с серьезным видом.

Усевшись на кушетку, обитую ситцем, он окинул взглядом комнату, затем внимательно посмотрел на жену. Собаки, вбежавшие следом за Гейбриелом в кабинет, улеглись на ковер.

Джоанна поспешно спросила:

— Почему ты так долго добирался?

— А ты соскучилась? — Он вскинул брови. — Я тронут!

Джоанна из под ресниц окинула мужа пытливым взглядом. Гейбриел изменился: стал старше и возмужал, окончательно утратив мальчишеские черты. Их взгляды скрестились, и она торопливо ответила: