Сердце у нее забилось. В его глазах она увидела отражение своих чувств, но ей нужно было, чтобы он произнес это вслух, выразил словами.

— Что же это за причина? — тихонько спросила она.

Он с трудом отвел от нее взгляд и стал смотреть на океан. Помолчав, он сказал:

— Подышать свежим воздухом, конечно.

Разочарованная, Жюли заглянула за край скалы. Вот и с Эриком она словно стояла на краю пропасти. Можно выбрать безопасный путь — отступить. А можно рискнуть и броситься очертя голову навстречу удивительному будущему, которое манит ее.

Жюли было не до логики. Она не хотела всю оставшуюся жизнь думать о том, что «могло бы быть». Она отважно шагнула в неведомое.

— Я хочу вам кое-что сказать, Эрик, — начала она и судорожно глотнула, собираясь с силами, чтобы раскрыть перед ним душу. — Со мной никогда раньше не случалось ничего подобного.

Но у меня уже давно было к вам чувство… издалека. А сейчас мне показалось… что между нами что-то произошло… там, в бальном зале.

— Мы просто танцевали, Жюли.

— Нет, это был не просто танец.

— Да, конечно, — хрипло, словно с отчаянием, сказал он и повернулся к ней. — Это был танец на королевском балу. Притом ты еще очень молода и готова всюду видеть романтику. А я старше тебя на пять лет и к тому же принц.

Она невольно улыбнулась.

— Зачем же меня оскорблять? Молодость не мешает мне разобраться в своих чувствах.

— Послушай, Жюли, доверься моему опыту, — говорил он настойчиво, будто стараясь убедить самого себя. — Отними эти довольно необычные обстоятельства, и ты тоже поймешь, что это был самый обыкновенный танец.

Он ее не убедил. Напротив, от его уговоров она еще больше уверилась в своей правоте.

— Я так не думаю. По-моему, тут было что-то большее. И по-моему, вы тоже это чувствуете.

— Нет, не чувствую — и сейчас докажу это тебе, — сказал он и обнял ее. На этот раз его слова прозвучали не вежливым приглашением, а хриплым приказом:

— Потанцуй со мной.

Его взволнованный тон внушал надежду, но он сохранял полнейшее самообладание, самым благопристойным образом держа ее в танце на расстоянии вытянутой руки. Она поняла, к чему он клонит. Здесь не бальный зал — вокруг только темные деревья да бесконечное пространство океана. Здесь не горят сверкающие хрустальные люстры, только узкий месяц освещает млечный сумрак ночи. Не слышно нежной, приглушенной музыки оркестра, только прохладный ночной ветерок доносит причудливые обрывки мелодии.

Инстинктивно Жюли перешагнула разделяющее их расстояние и прижалась к нему всем телом. Наградой ей была дрожь внезапной близости, и она почувствовала, как его объятия стали теснее. Искра разгоралась пожаром, опаляя их. Она ощущала этот жар так же явственно, как упоительное прикосновение его рук.

— Теперь вы верите, что тут что-то большее? — шепнула она.

Последовало долгое молчание. Они не пытались больше притворяться, что танцуют, и застыли, глаза в глаза. Янтарное пламя в глубине его глаз говорило о том, что она права, он чувствует то же, что и она. Жюли страстно желала, чтобы он сделал еще шаг и сказал ей все поцелуем, из тех, что вершат судьбы.

— Ты веришь, Эрик, — тихо, с силой повторила она. — Я знаю, ты веришь.

Едва она проговорила эти слова, его горящий взор потускнел. Он поцеловал ее — в макушку. И отступил назад.

— Я думаю, — сказал он ровным голосом, — что мне пора проводить тебя назад, в бальный зал. А то я совсем забросил свои обязанности.

Прыжок в неведомое закончился полным крушением. С высоко поднятой головой, молча глотая слезы, Жюли позволила ему проводить ее назад, в зал для танцев. Потом она протолкалась через толпу и снова вышла из парадных дверей замка, недоумевая, почему ее прекрасный принц не знает, что у сказок обязательно должен быть счастливый конец.

Эрик Андерс отвернулся от больничной койки и смотрел в окно, не видя раскинувшегося перед ним Бостона. Ему нужна была передышка, чтобы напомнить себе, что в постели у него за спиной лежит король Ивар, правитель острова Андерс, человек, с которым должно обращаться почтительно всегда, особенно когда он выздоравливает после операции на сердце.

Приходилось напоминать себе об этом, потому что в данную минуту Его Величество король вел себя как самый простой и до безумия упрямый отец. Его отец.

— Я жду ответа, — властно прозвучал с кровати голос короля.

Принц Эрик снова обернулся к отцу и уселся возле его постели. По другую сторону кровати сидел его младший брат, Уит, который с усмешкой и с явным облегчением слушал, как отец на сей раз отчитывает Эрика.

— Ваше Величество, может быть, сейчас не самое подходящее время, чтобы обсуждать этот вопрос.

Эрику удавалось сохранять свою обычную сдержанность. Королевский врач предупредил братьев, что, хотя отец их пошел на поправку, они должны оберегать его от всяческих волнений.

Король, которому не так-то легко было заговорить зубы, бросил на Эрика испепеляющий взгляд, — Ты, мой старший сын, — наследный принц острова Андерс. Тебе суждено стать моим преемником на престоле, — сказал он. — Я всегда полагался на тебя, и ты никогда меня не подводил. Ты никогда не уклонялся от исполнения своего долга. До сих пор.

Прежде чем ответить, Эрик мысленно сосчитал до десяти сперва на своем родном языке, потом на английском.

— Мое почтение к вам, сир, не позволит мне уклониться от исполнения и этого долга. Я прекрасно знаю, что по традиции наследный принц острова Андерс должен найти себе невесту до коронации, и я готов выполнить это требование.

— Тебе уже тридцать. Когда же ты собираешься исполнить свой долг?

— Перед моей коронацией, которая, надеюсь, произойдет еще очень не скоро.

— Я старею и только что перенес серьезную операцию.

— Ваш врач утверждает, что вы быстро поправляетесь, — спокойно возразил Эрик. — Покой — вот все, что вам нужно.

— Я не успокоюсь, пока не буду знать, что нам обеспечен наследник.

— Так и будет. — Эрик напомнил себе, что отец просто заботится о благе страны, которую оба очень любили. Остров Андерс невелик, но прекрасен, словно драгоценный камень, заброшенный в синие воды Северной Атлантики, неподалеку от Исландии. Во время короткого лета он сияет темно-зеленым огнем, как изумруд; зимой мерцает ледяным блеском бриллианта. Он морознее Гренландии, зеленее Исландии и населен людьми мужественными и сильными, как викинги, которые жили здесь когда-то. Род Андерсов, разбогатевший независимо от своего положения, гордился тем, что правил островом с незапамятных времен при полном одобрении граждан, интересам которых они служили. Эрик считал большим счастьем, что от рождения удостоился высокой чести выполнять работу, которую любил, и он ни за что не стал бы рисковать этим почетным правом.

Эрик Андерс очень серьезно относился к своим обязанностям.

— Если не будет свадьбы, не будет и наследника престола.

— Уверяю вас, сир… — начал Эрик.

— Мне уверения не нужны! — В синих глазах короля сверкнуло пламя. — Я знаю, у тебя нет недостатка в поклонницах, но я знаю также, что ни одной из них ты не даешь ни малейшего шанса завоевать твою любовь. Что до него… — Король укоризненно взглянул на Уита, заслужившего репутацию такого сердцееда, что в прессе его прозвали Червонным принцем. — Что же получается? Один мой сын отказывается влюбиться, а другой влюбляется заново каждую неделю!

Голос короля эхом отдавался от стен больничной палаты. Но пламя в его глазах угасло так же быстро, как разгорелось. Он тяжело откинулся на подушки, лицо его посерело. Как раз в эту минуту в комнату вошел доктор.

— Ну-ка, уходите отсюда, вы двое! — резко приказал врач. Оба сразу вскочили. Известно, что, когда речь идет о здоровье короля, врач становится главнее принцев крови.

В коридоре Эрик и его брат обменялись встревоженными взглядами.

— Как думаешь, он в порядке? — спросил наконец Уит.