— Да, конечно.

Марк поднялся с кровати. Сузен наблюдала за ним, пока он шел по комнате. Шел уверенно, с невозмутимым, надменным видом человека, всегда осуществлявшего задуманное. Девушка зажмурилась и замотала головой, стараясь изгнать его образ из сознания, но все было тщетно…

*

— Ванна готова.

Вздрогнув, Сузен открыла глаза, но тут же снова быстро опустила длинные ресницы, боясь, что Марк сможет прочитать что-либо в ее взгляде.

— Спасибо, — сказала она.

— Дай, я помогу тебе, — предложил Марк, направляясь к кровати, но остановился, увидев, как напряглись все ее мышцы.

— Я вполне в состоянии сама дойти до ванной.

— Не сомневаюсь.

Когда он произносил это, в ледяной глубине его глаз мгновенно вспыхнуло раздражение, а Сузен в ответ бросила на него испепеляющий взгляд. Так всегда было между ними — бесконечная серия стычек.

Сузен очень хотелось выглядеть сильной, показать, что теперь может прекрасно обходиться без него. Она изменилась за последние полтора года, стала независимой. Если бы не злосчастная авария, Марку никогда бы не удалось найти ее! Сузен гордилась тем, что научилась справляться с трудностями. Как бы ни было тяжело, она выжила без чьей-либо помощи. Это была именно гордость, потому что гордыню свою она уже обуздала. Вот теперь бы еще подавить горечь обиды…

Сузен села в постели, откинув хрустящие простыни, и посмотрела на свои ноги. Какие же они стали тощие! Неужели я так сильно похудела? — пронеслась в голове тревожная мысль.

Вставая, Сузен немного покачнулась — давали себя знать последствия аварии. Марк сразу же кинулся к ней, предлагая опереться на его руку, но девушка оттолкнула брата. Это он был во всем виноват! Если бы не Марк, она бы не уехала из дома. А теперь вернулась, но отец даже не хочет ее видеть.

— Оставь меня одну! — прошипела она сквозь стиснутые зубы. То, что отец не вышел встретить ее, обидело Сузен гораздо больше, чем она могла предположить.

Марк промолчал, но при этом посмотрел на девушку с таким холодным презрением, что кровь застыла в ее жилах. Вспышка раздражения погасла под тяжелым взглядом голубых глаз, но Сузен не желала сдаваться:

— Я не хочу твоей помощи и не нуждаюсь в ней!

— Неужели? — Марк насмешливо поднял брови, увидев, что она опять едва не потеряла равновесие.

— Уйди! — воскликнула Сузен, но ноги вдруг подкосились, и, если бы Марк не подхватил ее, она наверняка упала бы.

— Сью! — предостерегающе крикнул он.

Резкость оклика находилась в странном противоречии с тревогой, промелькнувшей в его взгляде. Марк осторожно убрал волосы с лица девушки, и Сузен тотчас почувствовала, как горячая волна окатила ее. Да, его прикосновения сохранили для нее прежнюю магическую силу, и осознание этого делало ее совершенно беспомощной и беззащитной.

— Я прекрасно себя чувствую.

Сузен старалась говорить уверенным и бодрым голосом. Но на самом деле в нем звучала только мольба — мольба о спасении. Женский инстинкт как будто задумал сыграть с ней злую шутку. Сузен попыталась оттолкнуть Марка. Бесполезный жест! С равным успехом она могла бы сдвинуть кирпичную стену. Марк даже не шелохнулся.

Тогда Сузен решила сменить тактику и, сбросив его руки со своей талии, просто-напросто обошла Марка. Она старалась идти ровно, твердым шагом, но ноги плохо слушались. Добредя до ванной комнаты, она захлопнула дверь и тут же в изнеможении прислонилась к ней. Колени подгибались от усталости, а плечи опустились под тяжестью отчаяния. Она не нуждалась в жалости Марка. А это было все, что он мог и хотел предложить ей.

Тяжело вздохнув, она выскользнула из чересчур большой для нее ночной рубашки. Это было восхитительно: теплая вода обволакивала исстрадавшееся тело, медленно прогоняя физическую боль. Но истерзанное сердце все еще кровоточило. Ничего, в сущности, не изменилось…

*

Она снова была маленькой девочкой, лежащей на лугу в высокой летней траве, среди великолепия диких цветов. Солнце висело над ней блестящим расплавленным диском, и она наслаждалась жизнью, не помня ни о чем, кроме того, что сегодня приедет Марк. Уже несколько месяцев она не виделась с ним, и разлука стала почти невыносимой. Все это время он был в Штатах, но теперь наконец вернулся.

Впрочем, и живя в Англии, Марк приезжал домой только на уик-энды. Остальные дни проводил в роскошной квартире в Лондоне. Сузен с нетерпением ждала выходных и ненавидела воскресные вечера, когда Марк уезжал, оставляя ее одну еще на неделю.

Она не слышала, как он приблизился к ней, и сначала не обратила внимания на травинку, щекотавшую щеку. Стояла жара, и ей было лень пошевелиться. Наконец, когда ее рука в десятый раз попыталась смахнуть назойливую травинку, Сузен нехотя открыла глаза. Это было подобно сну наяву, как будто Марк внезапно материализовался, представ перед ней во плоти! Он склонился над Сузен, его лицо было совсем близко. Она поднялась навстречу ему, и ее мягкие, нежные губы соединились с его губами в невинном поцелуе.

— Сью! — рассмеялся Марк. Этот смех до сих пор стоял в ее ушах — легкий, поддразнивающий, разрывающий сердце. Марк не был ни раздражен, ни смущен — словом, он не испытывал ровным счетом ничего, с грустью подумала Сузен. Для него она все еще оставалась ребенком. Марк упорно не желал замечать, какие изменения происходили в ней, в то время как она ежедневно с радостным интересом наблюдала за тем, как расцветало ее тело. Сузен втайне надеялась, что, может быть, он обратит внимание на нежную округлость ее грудей и наконец признает в ней женщину…

Как отчаянно старалась она стать той единственной женщиной, которая нужна Марку, как тщательно копировала внешность и стиль поведения его подруг! Невинный поцелуй был первой из множества ее попыток привлечь его внимание. Однако все было тщетно. Она не добилась ничего, кроме гнева мачехи и неодобрения отца. В ее ушах звенел голос Бет:

— Право же, Сузен, тебе не следует так надоедать Марку. Найди себе друзей своего возраста.

Впрочем, Сузен всегда игнорировала замечания такого рода. Она вообще не считалась с мнением мачехи.

— Мне не нужны друзья моего возраста, — отвечала она ледяным тоном, ненавидя Бет за то, что та вмешивается в ее личные дела.

Но отец, к сожалению, поддерживал свою новую жену, и это выводило Сузен из себя.

— Бет права, моя дорогая, — говорил он. — Почему бы тебе не пригласить кого-нибудь из твоих друзей к нам домой?

— «Бет права, Бет права…» — передразнила его дочь. — Бет всегда права! — добавила она с обидой. — И куда мне приглашать друзей, если у меня нет больше своего дома — с тех пор, как она появилась здесь?

Услышав слова падчерицы, Бет вздрогнула, но промолчала.

— Успокойся, Сью, — увещевал отец. — Не груби…

— Я ухожу! — резко перебивала его Сузен и громко хлопала за собой дверью.

Эта сцена разыгрывалась множество раз, пока Сузен не запуталась окончательно в собственных сетях и уже не могла выйти из роли взбалмошной, вздорной девчонки.

Вспомнив об отце и мачехе, Сузен начала отчаянно растирать себя грубой мочалкой, словно пытаясь изгнать следы прошлого из своей нынешней жизни. Однако знала, что это невозможно — особенно теперь, когда она снова дома и, наверное, скоро увидит отца. Неожиданно в душе Сузен вспыхнула безумная надежда, а сердце забилось в радостном предчувствии. Вдруг отец простил ее и они снова заживут как прежде?..

Девушка оставалась в ванне, пока вода в ней не остыла: ей хотелось побыть одной, чтобы разобраться в своих чувствах. Наконец она вылезла из воды, закуталась в пушистое полотенце и подошла к зеркалу. Протирая его затуманившуюся поверхность, Сузен безучастно вглядывалась в свое отражение. Бледное лицо, под глазами темные круги от скудной пищи и недосыпания, синяки — последствия аварии.

Сузен осторожно коснулась щеки, легко провела пальцами по векам и тут же вздрогнула от боли, которую причиняли даже самые нежные прикосновения. Да и голова все еще болела. Девушка не могла в точности вспомнить, что произошло сегодня. Все казалось нереальным, словно дурной сон…