— Именно поэтому вы решили с ним расстаться? — осторожно спросила Дженни.

— Именно поэтому! — заявила Вирджиния. — Нейви работал, не щадя себя. А к пятидесяти пяти годам добился всего, чего хотел, и ушел на заслуженный отдых. Но и на пенсии он не сидел сложа руки. Мы активно занимались благотворительностью, путешествовали… Я по нему очень скучаю.

Дженифер улыбнулась.

— Ваша история чем-то напомнила мне мою собственную. Я воспитывалась в Арканзасе на ферме. Жила с родителями и братьями. А полтора года назад, окончив учебу, почувствовала, что должна уехать, что нуждаюсь в другой жизни. И переселилась в Детройт.

Вирджиния буквально сияла оттого, что ее понимают.

Ощутив, что душевный контакт с этой женщиной установлен, Дженни решила, что настал самый подходящий момент для выяснения главного.

— Меня немного удивляет только одно: почему вы не поддерживаете отношения с Дорианом?

— Что, простите? — Лицо Вирджинии исказила недовольная гримаса.

Девушка сразу сообразила, что своим вопросом сильно рассердила собеседницу, но повторила его:

— Почему вы не общаетесь с сыном?

Глаза хозяйки дома потемнели и сделались холодными и злыми.

— А вам какое до этого дело?

— Основная цель нашего визита к вам — это узнать вас поближе, — поспешила выручить Дженни Хельга. — Я ведь честно призналась в этом, когда мы беседовали по телефону. И предупредила, что нам хотелось бы задать вам ряд вопросов.

— Я согласилась принять вас только по одной причине: подумала, что мой сын в беде или болен, — резко произнесла Вирджиния. — С его здоровьем все в порядке?

— Абсолютно, — ответила Хельга.

— Тогда зачем же вы пришли ко мне?

— Дориан несчастен, и мы подумали, что причина его мрачного отношения к жизни кроется в…

— …В том, что я не сую свой нос в его дела, — перебила Хельгу Вирджиния, с отвращением качая головой. — Да кто вам дал право решать, что для моего сына хорошо, а что плохо?

Она пристально посмотрела на Дженифер и процедила сквозь зубы:

— Вы считаете меня тупой? Думаете, я не понимаю, какова ваша задумка? Наверняка вы положили на моего сына глаз, а он вас отверг. — Она иронично усмехнулась. — Вот вы и придумали этот нелепый план! Решили свести Дориана с матерью, надеясь на то, что из чувства безмерной благодарности он упадет к вашим ногам. Деньги у моего сына, по всей вероятности, водятся, в противном случае он не вызывал бы у вас столь живого интереса. Надеюсь, у него есть еще и мозги, и он догадается, чего от него хотят подобные вам хищницы!

Она поднялась и прошла к выходу.

— Желаю вам приятного дня!

Хельга мгновенно встала с кресла и зашагала к двери.

А Дженифер чувствовала себя настолько отвратительно, что в первое мгновение не могла сдвинуться с места. У нее не укладывалось в голове, что женщина, только что рассказавшая им о добровольном расставании с мужем-неудачником и единственным ребенком, назвала ее хищницей.

Хельга приостановилась на пороге и оглянулась.

— Дженни, пойдем!

Та медленно поднялась со стула и, двигаясь словно в тумане, зашагала вслед за ней. Вирджиния проследовала за ними до парадного.

Дженифер чувствовала, что должна каким-то образом защитить себя, но подходящих слов на ум не приходило. Уже выйдя на крыльцо, она повернула голову, продолжительно посмотрела матери Дориана в глаза и спокойно произнесла:

— Всего хорошего, миссис Нейви.

Сев в машину, Хельга раздраженно произнесла:

— У этой дамочки не все в порядке с головой!

Дженни завела двигатель.

— Полностью с тобой согласна. Она бросила ребенка и мужа, которого посчитала недостаточно для себя состоятельным, и еще смеет обвинять других в посягательствах на деньги ее сына! Просто невероятно!

— Не принимай ее высказывания близко к сердцу, — сказала Хельга. — Люди частенько не считают за грехи собственные ошибки. — Она рассмеялась. — Эта фифа просто не знает, что тебе абсолютно не интересно бегать за чьими-то деньгами, ведь твоя семья никогда не бедствовала. Если бы это стало ей известно, старуха еще попыталась бы набиться к тебе в подруги.

Дженни вырулила на главную дорогу.

— По крайней мере одну вещь мы выяснили: мать Дориана не в состоянии ему помочь.

— Что нам делать дальше? — спросила Хельга.

— Не знаю, — печально пробормотала Дженни.

— Вернуть Дориану материнскую заботу у нас не получится. Если он узнает, что мы навещали Вирджинию, еще перестанет нам доверять. Может, вообще не будем рассказывать ему о нашей неудавшейся задумке?

— Наверное, это будет правильнее всего! — воскликнула Дженни.

В субботу вечером Дориан явился к Дженифер с двумя огромными горячими пиццами.

— Вот видишь, иногда и у меня получается быть непредсказуемым! — объявил он, проходя в гостиную вслед за Дженни.

— Вижу, — ответила та, улыбаясь.

Радость, вызванная в ней неожиданным появлением Дориана, омрачали в этот субботний вечер свежие воспоминания о визите к Вирджинии. Ее так и подмывало все ему рассказать, но она не решалась, боясь лишь усугубить его страдания. Он не осуждал свою мать и скорее всего не желал слышать о ней ничего плохого.

Дженифер терзалась сомнениями и тревогами, необходимость утаивать что-то от любимого мужчины сводила ее с ума. Но она твердила себе, что вскоре все забудется и Дориан вряд ли узнает о ее знакомстве с его матерью.

Вымыв руки, Дориан принес из кухни ножик, развернул обе пиццы, разрезал их на части и, притянув к себе Дженни, чмокнул ее в лоб.

— Я звонил тебе часа два назад, хотел предупредить, что позабочусь об ужине. Ты не ответила, наверное, куда-то уходила?

Девушка обняла его за плечи.

— Да, меня не было. Но к приготовлению ужина я еще не приступала, поэтому очень благодарна тебе за пиццу.

Дориан крепче прижал ее к себе, и ей вдруг ужасно захотелось повернуть время вспять. Если бы это было возможно, она даже не узнавала бы ни имени, ни адреса его матери. И тогда с легким сердцем наслаждалась бы сейчас его близостью, его сладкими объятиями…

К сожалению, чудес не бывает, подумала она с горечью. Этот проклятый визит к его сумасшедшей мамочке не вычеркнешь ни из прошлого, ни хотя бы из памяти.

Неожиданно ей стали понятны его переживания, связанные с ее тайным поклонником. Он стремился защитить ее, оградить от бед. Так же и она сейчас мечтала навсегда спасти его от безумной Вирджинии, а еще от живших в нем опасений, порожденных ею: наверняка в поведении каждой из женщин он невольно старался разглядеть какое-то отклонение от нормы.

Приподнявшись на цыпочки, Дженни нежно поцеловала его в губы и прошептала:

— Если мы сейчас же не приступим к ужину, он остынет.

Дориан кивнул, усадил ее на диван, придвинул к нему столик и, взяв кусок пиццы, поднес ко рту девушки.

Она с удовольствием откусила кусочек.

— Знаешь, а мне все это начинает нравиться, — признался он.

— Романтические отношения — иногда это не так уж и плохо! — воскликнула Дженни.

Дориан покачал головой.

— Ты ведь не первая женщина, с которой у меня завязываются такие вот отношения. Но с тобой все складывается как-то по-другому — более естественно, более легко. Быть может, это обусловлено тем, что на протяжении последних полутора лет мы проводили вместе по сорок часов в неделю?

Дженифер пожала плечами и потянулась к пицце в его руке.

Вечер протекал мило и спокойно. Но Дженни продолжали терзать угрызения совести.

Когда-нибудь я наберусь храбрости и во всем ему признаюсь, пообещала она себе. Носить в сердце эту тайну вечно я просто не смогу.

Приближался юбилей — «Гудман инкорпорейтед» исполнялось тридцать лет. По этому случаю начальство компании решило устроить роскошный банкет. Помимо всех сотрудников и их близких, на него пригласили и представителей главных партнеров, а также важнейших персон Детройта.

Дженифер все больше беспокоило молчание Дориана: в беседах с ней он упорно избегал обсуждения предстоящего торжества.