- В целях экономии, против нас фактически весь капиталистический мир. Ведь сапоги изнашиваются, а это труд многих людей!

  Капитан согласился, задорно подмигнув:

  - У тебя очень красивые ноги! Можно мне их погладить!

  Ведьмакова погрозила пальчиком:

  - Не сейчас! Потом если выживешь, я тебя на ночь согрею.

  Синицин округлил глаза:

  - Ого, а ты быстрая! Обычно бабы долго ломаются!

  Ведьмакова хотела ответить, но послышался взрыв, шедший впереди японский танк, наскочил на мину. Девчонка пропела:

  - Ехал Гитлер на машине, подорвался гад на мине! Разлетелся на осколки - но вот только мало толку!

  Подорвался еще один японский танк, остановившись, он, повернул дуло и открыл огонь по советским окопам. За ним рванул и третий. Японцы впрочем, и не думали останавливаться. Узкоглазые огрызались: у них заработали пулеметы размещенные на полукруглых, подвижных башнях.

  Капитан буркнул:

  - Вот это здорово! Как на параде идут! Вот это армия!

  Ведьмакова взяла в руки винтовку, благо расстояние до пехоты позволяло, и выстрелила в японского офицера. Узкоглазый завалился, с такой силой отшвырнув винтовку, что она возилась штыком в весеннюю траву. Прочие японцы продолжили бег, только слегка наклонили корпус, видимо рассчитывая таким образом избежать, поражения, вернее снизить его вероятность. Ведьмакова вспомнила, что именно таким образом обучают бойцов в квантудской армии, кто не успеет вовремя наклонится, бьют бамбуковой палкой по голове. Кажется и царю-батюшке, ироду хорошенько двинули! Это он впрочем о Николае Втором. Теперь они снова дерутся с Японией, и не на один, а на несколько фронтов. Впрочем, в этом есть и своим преимущества. Девчонка пропела:

  Грядет - повержен вермахт в прах,

  Наполеон разбит непобедимый!

  Не сможет враг советский флаг попрать,

  Когда народ и партия - едины!

  Один за другим остановились подбитые японские танки, но ощетинившая штыками пехоты стала бежать еще быстрее. Позиции советских войск ощетинились вспышками, захлопали винтовки, изредка перемежающиеся с автоматными очередями. Открыла огонь и Ведьмакова. Японцы, перезаряжая на ходу, палили из винтовок. Они орали во всю глотку:

  - Банзай! Рус сдавайся!

  Пули вонзались в их туши, словно шомпол в манекены. Посыпалась костная труха смешанная с кровью. Впрочем, большая часть пуль, как и бывает в сражении шла мимо. Японцы пересекли минное поле, маленькие солдаты были слишком легки, чтобы их бег детонировал приготовленные танкам подарки.

  Ведьмакова чувствовала на плече жестокую отдачу автомата, при этом бойцы страны Восходящего Солнца, казались настоящими монстрами. Их истеричные крики становились все сильнее и ближе, желтые противные лица блестят от пота. Ведьмакова старается уложить за раз как можно больше вражеских солдат. Девчонка как всегда горяча, и стреляет гнездовым способом. Кончилась одна обойма, вставила другую. Магазин слишком крупный, круглый, его нелегко вклинивать в патронник. И опять огонь, япошки летят вверх тормашками.

  Ведьмакова расстреляла второй боекомплект, оставшись без боеприпасов. А по наступающим узкоглазым уже шерстят гранатами. Те отвечают бросками, теперь криков стонов гораздо больше, падают и советские бойцы. Осколок срезал крохотную прядь волос на голове Ведьмаковы. Нервы девчонки не выдерживают, и она вскакивает и вопит во всю глотку:

  - За Родину, за Сталина!

  Вслед за ней орут и остальные бойцы, выскакивая из укрытия и тряся штыками. Советские солдаты бегут на встречу японцам, вступая в штыковой бой.

  Ведьмакова стремительным ударом рассекает живот ближайшему "самураю". Тот вскрикивает и пытается ответить и заваливается, как заколотый кабан. Девчонка с удовольствием вскликивает:

  - Русский футбол: Россия - Япония, два-ноль!

  И действительно еще один японец упал с перерезанным штык-ножом горлом. Ну, а третьему летчица-воин всадила ногой в пах. Узкоглазый растянулся, а девчонка двигаясь по инерции, вонзала острие супостату в глаз!

   -Получайте японцы! Что стоять у заслоноцев!

  Ответный удар штыка, распорол майору гимнастерку, выступила кровь, но девушку это не только не смутило, но и придало дополнительной ярости.

  - Смерть Хирохито! - Рявкнула девчонка, ее голень врезалась узкоглазому в висок, причем девушка двигалась с такой стремительностью, словно была пропеллеров, новейшего истребителя.

  Японцы отступили, и даже попятились, а вдохновленная девчонка перешла в атаку, ей автомат крутился словно палица в руках исполина. Вот последовал жесткий удар прикладом по затылку, слишком уж ретивого офицера. Анна выдохнула:

  - Вот вам шахен-хаш!

  Но в целом русским приходилось нелегко. На стороне узкоглазых пятикратный перевес, да и уровень физической подготовки у японцев неплохой, кроме того против них сражаются далеко не лучшие солдаты СССР. Естественно во время такой тяжелейшей войны, на Дальний восток отправляли призывников третьей категории, с худшими данными, или бойцов получивших серьезные ранения в битве с фашистами. Солдаты падали, порой в одного русского всаживалось десяток штыков, они буквально коллективно истекали кровью, но дрались как богатыри, и никто не просил пощады.

  Синицин пробил штыком японского офицера, но и сам получил острием в бок. Юноша свалил напавшего японца ударом приклада в грудь, но кровище с бока лилось слишком уж обильно. А на парня бросилось сразу четыре самурая.

  Отважная Ведьмакова бросилась на выручку, вонзив офицеру штык по лопатку, а другого япошку сбив ударом ноги под коленку.

  - Держись Петруха! - Прикнула она.

  Тот отразив сразу два направленных в грудь штыка ответил:

  - Я не Петр, а Аркадий!

  Девчонка, завалившая очередного японца прорычала:

  - На войне каждое имя как щелчок взведенного курка, не стоит его взводить без выстрела!

  Аркадий слегка отступил и безжалостный штык распорол ему щеку. Юноша проскулил, от невыносимой боли:

  - Матерь Божья!

  Ведьмакова возразила:

  - Может я мать, но не Божья! А вообще Бога нет, и не было!

  Аркадий отступив спиной к Анне, невнятно пробормотал:

  - И что после смерти нас ждет небытиё?

  Девчонка отрицательно мотнула головой:

  - Нет! Коммунистическая наука воскресит мертвый! А первых к новой жизни вернут тех, кто пал в боях за Родину.

  Синицин мотнул головой:

  - Дай Бог!

  Ведьмакова уложив очередного японца, взвизгнула:

  - Бога нет! Если он есть, тогда надо признать, что предполагаемый творец вселенной садист! И ему нравиться мучить творение!

  В этот момент Аркадию распороли штыком бедро и он чтобы не упасть облокотился на рыжую воительницу:

  - А я как мучаюсь! Просто невообразимо!

  Пяти-шестикратное превосходство солдат восходящего солнца сказалось. Против них бросилось полсотни самураем, махая штыками, словно армия дикобразов. Аркадий получил пару уларов штыком в живот, а затем ему вышибли глаз. Когда юноша упал, в него вкололи раз двадцать, заставив затихнуть навсегда. Интересно, что чувствовала улетая его душа: удивление или страх, а может неимоверное облегчение покинув темницу тела.

  Ведьмакова же была словно заколдованная. Конечно, её гимнастерка рассыпалась на клочки, исполосованная штыками. Воительница оказалась совершено нагой, покрытая множеством царапин, но, ни одного серьезного ранения самураи не смогли ей причинить! Она дралась и её обнаженные груди с алыми сосками, тряслись, словно в море буйки. А голые лодыжки так и мелькали. Девушка была воистину воплощением звериной и эротической мощи. Ее босые подошвы стали красными от крови, от чего возникала ассоциация, с великой богиня разрушения и зла: Кали! Практически все советские солдаты уже были заколоты, бой завершен, а лишь в своей искрометной красоте Афродиты, время от времени разит обнаглевших узкоглазых.

  Японский генерал Нуги с удивлением смотрел на это чудо. Тут у него мелькнула в голове какая-то мысль. Последовал отданный тоненьким голосочком, недокормленного комарика приказ: