— Езжайте прямо, я скажу вам, где остановиться, — ответила Мэй; и Скотт послушно тащился вдоль обочины, до тех пор пока она не воскликнула: — Вот он!

Машина остановилась, и мужчины недоверчиво уставились на высокий дом с острыми крышами на разных уровнях, трубами цвета жженого сахара и окнами, на которых висели симпатичные ситцевые занавески. Выкрашенный светло-желтой краской с ажурными белыми деталями, он походил скорее на коттедж, чем на большой дом.

Здание окружал сад, в котором весна уже вступила в свои права. Лужайки с нежной изумрудной зеленью были усыпаны маргаритками, желтыми нарциссами и лиловыми крокусами. Лоренс с грустью подумал, что его сверхцивилизованный, упорядоченный сад лишен подобной лирической нотки.

— «Тихая гавань»? — сухо спросил он. — И где же она?

— О, название придумали мои родители. И они имели в виду не морскую гавань, а место, где можно было укрыться от невзгод современной жизни. — Она с грустью посмотрела на него и попросила: — Не могли бы вы оставить свой сарказм хоть ненадолго?

Тем временем Скотт свернул в открытые ворота и медленно поехал к крыльцу с резным козырьком. Лоренс вышел из машины и повернулся, чтобы помочь выбраться Мэй.

— Ну вот вы и дома. Прощайте. Надеюсь, мы больше никогда не увидимся.

Она выскочила из машины… и споткнулась о его ногу. С его точки зрения, абсолютно намеренно. Однако бесполезно было говорить ей об этом. Вздохнув, Лоренс подхватил девушку, прежде чем та упала на дорожку. Похоже, она уже очень уютно чувствовала себя в его объятиях! Следовало это предвидеть. Эта особа коварна, как плющ: если не быть с ней осторожным, может оплести вас целиком.

— Что ж, это будет последним, что я для вас сделаю, — холодно сказал Лоренс. — Донесу до двери. Но внутрь входить я не собираюсь.

Он помедлил в ожидании возражений, но их не последовало, что само по себе не сулило ничего хорошего. Ему бы следовало бросить ее на ступеньках и нестись сломя голову к машине, к безопасности.

Мэй взглянула через его плечо на шофера и послала ему очаровательную улыбку.

— Спасибо вам, Скотт.

Лоренс подозрительно спросил:

— Откуда вы знаете его имя?

Взгляд ореховых глаз обратился на него.

— Но вы сами его так называли.

Улыбка на этот раз досталась ему, и Лоренс с беспокойством почувствовал, как сжались мышцы его живота.

— Какой вы смешной, — снисходительно заметила она.

Он пронес ее по ступенькам, скрипевшим каждой своей половицей. Затем буквально заставил себя опустить ее перед дверью.

— Всего хорошего, мисс Селлерс. Не приходите больше в мой офис. Я усилю охрану, и прорваться снова вам не удастся.

Она бросила на него ироничный взгляд из-под длинных ресниц.

— Держу пари, что если я очень постараюсь, то прорвусь.

Лоренс также мог бы побиться об заклад, что ей это удастся. Охранники были всего лишь мужчинами.

Он сурово ответил:

— Не стоит пытаться. Мне бы очень не хотелось сажать вас за решетку.

— Напротив, вы были бы рады упрятать меня, — заявила она, наморщив розовые дразнящие губы. — Мужчины любят демонстрировать свою силу. Тирания — их призвание.

Лоренс не стал больше с ней спорить. Он повернулся, чтобы уйти, но в этот момент дверь распахнулась и из дома вывалилось шумное сборище, тут же окружившее его. Здесь были пара собак, которые виляли хвостами и норовили лизнуть его в руку, полудюжина вопящих детей в неопрятных джинсах и свитерах, три пожилые леди в цветастых передниках и старик в грязных ботинках и комбинезоне.

Лоренсу следовало бы кинуться прочь, но он замешкался, рассматривая женщин и гадая, нет ли среди них его матери. Ни одну из них он не признал, но это и немудрено после двадцатипятилетней разлуки. Впрочем, Мэй говорила, что его мать хрупка и болезненна, а это описание не подходило к присутствующим здесь. Женщины казались вполне крепкими и деятельными, несмотря на то что обеим было никак не меньше семидесяти.

— Он забрал нашего щенка и собирается его утопить, — рыдал один из мальчишек. — Вели ему отдать щенка обратно!

Мэй в этот момент здоровалась с собаками, трепля их по загривкам и стараясь увернуться от дружественных языков.

— Какой щенок? — спросила она у самого высокого паренька с копной рыжих волос и глазами цвета ирисок.

Старик сварливо ответил:

— Они где-то подобрали его и притащили с собой в дом. Как будто здесь и без того мало собак, вечно путающихся под ногами!

— Он мой, — вмешался самый маленький мальчик с огненно-рыжими волосами. — Мы прилетели сюда на моем космическом корабле.

— Космическом корабле? — переспросила Мэй.

— Она привезла его на своей тачке, — пояснил мальчик постарше.

Она? Так это девочка?

Мэй улыбнулась малышке, потрепав ее по голове.

— Где ты его нашла, Бетти? А вдруг у него есть хозяева? Они могут беспокоиться, мы должны дать им знать, что со щенком все в порядке.

— Не стоит! — фыркнул старик. — Они были счастливы от него избавиться.

— Миссис Пирс, — пояснила Бетти, — сказала, что он никому не нужен и я могу его взять. А я ему понравилась. Он пошел за мной, лизнул меня в лицо и запрыгнул в мой космический корабль, но Билл сказал, что утопит его. Не разрешай ему, Мэй, пожалуйста… — И слезы заструились по ее маленькому лицу.

— Здесь и так уже полно животных — две собаки, три кошки. Пора наконец остановиться! — не унимался старик.

— Я ненавижу тебя, ненавижу! — воскликнула Бетти, пнув старика в лодыжку с неожиданной силой и яростью.

Тот отпрыгнул.

— Эй ты, прекрати!

Словно по сигналу дети ринулись вперед, явно собираясь тоже напасть на него, однако Мэй резко воскликнула:

— Стоп! Ведите себя как следует!

Те неохотно подчинились, не сводя со старика возмущенных взглядов и сердито сопя.

— Он гадкий! — все еще сквозь слезы выкрикнула Бетти.

— И потом — это вообще не его дело! — горячо подхватил самый высокий мальчик ломающимся от волнения голосом, отчего показался Лоренсу странно трогательным, застрявшим на полпути от ребенка к мужчине.

Мэй достала носовой платок и вытерла мокрое личико Бетти.

— Ты отлично знаешь, что нельзя пинать старших, Бетти.

— Даже тогда, когда они этого заслуживают? — спросил высокий мальчик.

Мэй казалась смущенной.

— Даже тогда, Мэтт, — сказала она наконец.

Дети нахмурившись отступили. Лоренс уже понял, что на самом деле детей было не шестеро, а только трое. И судя по цвету волос, они, возможно, имели какое-то отношение к Мэй.

Скотт, выйдя из машины и поднявшись по ступенькам, спокойно спросил:

— Вы идете, мистер Хейз? Я должен вернуться к Марте, иначе мы опоздаем в кино.

Мэй, обернувшись, посмотрела на Лоренса. Дети, пожилые женщины и старик также испытующе уставились на него.

— Это он? — прошептал кто-то из детей, и Мэй кивнула, приложив к губам палец.

Похоже «Тихая гавань» в данном случае является синонимом сумасшедшего дома, решил Лоренс. Его жизнь всегда была четко спокойной и размеренной, он существовал в мире блеклых красок и приглушенных голосов. Поэтому его помимо воли заворожила эта совершенно новая вселенная, внезапно открывшаяся перед ним.

— Поезжайте, Скотт, нельзя заставлять Марту ждать. Я возьму такси, — небрежно сказал Лоренс.

Шофер кивнул.

— Да, сэр.

Он почему-то улыбался, словно одобряя хозяина, хотя Лоренс и не мог представить за что. Он слегка покраснел от раздражения и смущения. А когда машина отъехала, почувствовал неодолимое желание броситься за ней следом. Однако в этот момент маленькая ручка ухватилась за его пальцы. Он посмотрел вниз и столкнулся со взглядом светло-зеленых глаз Бетти.

— Пойдемте, я покажу вам моего щенка. Вы любите щенков?

— Не потакайте ей, — проворчал старик. — У нас уже есть две собаки? Нам совсем ни к чему еще одна, а этот щенок даже не приучен к дому, все кругом обгадит. Он уже порвал половик при входе… изодрал в клочья, да-да!