Лоре казалось, что в городе нечем дышать, хотя жара не достигла апогея. Выйдя из прохладного зала галереи, в духоту и шум улицы, она взглянула на часы и со вздохом облегчения нырнула в приятный полумрак машины, присланной Полом. Она редко пользовалась ею. Но на сей раз уступила настойчивости дяди, который только так мог быть уверен, что Лора не опоздает на назначенную встречу.

Она опустилась на кожаное сиденье лимузина, который тут же мягко влился в поток машин. Теперь, закончив дела с владельцем галереи, молодая женщина снова забеспокоилась. Она сама попросила дядю о встрече, а сейчас недоумевала, как с ним говорить.

Лора знала, что всегда можно притвориться, будто ее интересуют финансовые дела. Такой трюк еще никогда не давал осечки, вызывая у Пола только радость. Но причина предстоящей встречи на этот раз была совсем в другом.

Она чувствовала себя так, словно предает Марка. Даже тем, что собирается рассказать Полу о записях его брата... И о подозрениях Криса. Разумеется, если бы на месте Пола был ее отец, Лора промолчала бы. Но Пол был довольно близок с Марком и терпимее других относился к его увлеченности работой. Кроме того, он теперь глава семьи и имеет право все знать. Особенно если...

Она заставила себя — в который уже раз за сегодняшний день! — об этом «если» не думать. Даже прошлой ночью, не в состоянии уснуть, она возвращалась мыслями к Марку, чтобы отключиться от раздумий о Крисе.

Пока еще она не решила, что расскажет Полу. Но одно знала точно — нужно заручиться его поддержкой.

Лимузин остановился перед элегантным зданием в центре города. Вежливо поприветствовав Лору, швейцар ввел ее в мраморный вестибюль, нажал нужную кнопку и открыл для гостьи личный лифт Пола.

У выхода из лифта Лору ждала секретарша. Она провела ее в личную столовую дяди, где официант в белом пиджаке тут же предложил ей бокал вина. Гостья села в кресло и стала ждать.

Когда Пол появился, Лора по-прежнему пребывала в сомнениях по поводу цели своего визита. Пол Рейн выглядел аристократом, как всегда: красивое волевое лицо, тщательно причесанные волосы с проседью и костюм из шикарного магазина.

Дядя поцеловал племянницу, сел напротив и принял бокал у склонившегося к нему официанта.

— Ты не опоздала. Значит, дело у тебя и впрямь серьезное, не так ли?

— Нет, вовсе нет! Просто твой водитель приехал как раз в тот момент, когда я закончила дела в галерее.

— С выставкой все улажено?

— Все, за исключением самих картин, — нахмурилась Лора. — Я в последнее время несколько отвлеклась от работы.

— Неужели? Ты имеешь в виду того профессора, о котором упоминала Фреда. Откровенно говоря, я удивился, что ты его до сих пор не выгнала. Мне показалось, что неугомонная сестрица замыслила тебя опять сосватать. Она сказала, что этот профессор хорош собой и превосходный объект для замужества. — При этих словах дяди Лора покраснела, чему он несказанно удивился. — Боже правый, детка! Уж не хочешь ли ты сказать, что на сей раз Фреда попала в точку?

— Ммм... Не знаю... Посмотрим... Но доктор Огден действительно человек интересный.

Пол расхохотался.

— Надо съездить в «Фонтан» познакомиться с ним! От мысли, что у тебя будет муж-ученый, голова моя пошла кругом. Хочешь верь — хочешь не верь!

— Он не похож на ученого, — смутившись, возразила Лора. — И, думаю, он тебе понравится.

— Любопытно, как на это отреагирует твоя мать, — усмехнулся Пол. — На следующей неделе я с нею встречусь в Риме.

— Не увлекайся, Пол. Я ведь только сказала, что Крис — интересный человек.

На этом месте разговор прервался: Пол велел официанту подать первое блюдо. Лора поймала себя на мыслях о своей семье и о Крисе. Он им обязательно понравится. Но свыкнуться с появлением постороннего человека в своей жизни было пока сложно. К тому же все эти годы она неоднократно заявляла о своем стремлении к независимости, возмущалась уловками родственников, пытавшихся ее сосватать. И, представляя, как ехидно они будут улыбаться теперь, Лора почувствовала себя неуютно.

— Ну и что же этот «интересный человек» может сказать об исследованиях Марка?

— Вот об этом-то я и хотела с тобой поговорить.

Она рассказала дяде о спрятанных в картине записях и о высказываниях Криса относительно важности работ Марка. Пол слушал молча, но было видно, что с каждым словом племянницы его удивление растет все больше и больше.

— Верю, что Марк мог сотворить что-то неожиданное. Знаешь, Лора, я всегда подозревал, что он был гений. И мне приятно, как и тебе, что наши ожидания подтвердились. После того как он ознакомился с последними из найденных записей Марка, ты с этим Огденом говорила?

— Пока еще нет. Но, судя по тому, что Крис увидел в других работах Марка, он уверен: дядя исследовал что-то очень важное.

— Тогда из твоих слов следует, что Марк воспользовался исчезновением напарника, чтобы скрыть от всех свое изобретение. А это могло быть только в том случае, если у него было хоть малейшее основание считать, что его открытиями смогут воспользоваться не для мирных целей.

— Но что же нам теперь делать?! — воскликнула Лора. — Если Марк не хотел свое открытие предавать гласности, не лучше ли и нам оставить его при себе?

— Вопрос спорный. Ты ведь отдала бумаги брата профессору Огдену.

— Но не сказала, что разрешаю их опубликовать.

— Неважно. Суть в том, что теперь твой Крис знает их содержание. Скорее всего, он согласится убрать с обложки фамилию Марка, если мы будем настаивать, но можем ли мы рассчитывать на большее?

Лора в ужасе уставилась на дядю. Почему-то эта мысль не пришла ей в голову, но, кажется, Пол прав. Теперь Крис знает секрет Марка и может им воспользоваться. Разрешение Рейнов ничего не значит. Знания не отобрать! Лоре не хотелось верить, что она оказалась столь наивной.

Вернулся официант и принес заказанные блюда. А Лора все никак не могла успокоиться и проклинала себя за глупость. По возвращении в усадьбу ей придется объясняться с Крисом. Если у Марка действительно были веские причины не публиковать свою работу, то надо сделать все, чтобы она не увидела свет. Под фамилией Марка или без нее! Никогда и не при каких обстоятельствах!

— Пол, а Марк говорил тебе о своей работе?

— Очень редко. Ни я, ни твой отец ничего в этом не смыслили.

— Понимаю... Но я думала, может, в общих чертах. В конце концов, его работа значила для него очень много.

Пол задумался.

— Знаешь, а я ведь вспомнил... да, вспомнил одну вещь, которая произошла тогда. Я уверен в дате, потому что несколько месяцев спустя, зимой, умерла твоя бабушка. Не знаю, было ли это как-то связано с его работой, но твой отец и я в то время стали за Марка волноваться. В то лето мы не могли подолгу жить в усадьбе. И приехали туда только в начале осени, на день его рождения. Поведение Марка нас обоих расстроило. Он очень нервничал и как будто чего-то боялся. Попытки выяснить, в чем дело, оказались безрезультатными: он твердил, что все в порядке. Тогда мы поговорили о Марке с Джоном, поскольку они встречались каждый день и очень сдружились. Джон заверил, что наши тревоги беспочвенны, и мы, естественно, успокоились.

В следующий раз мы увиделись с Марком на Рождество. Нам показалось, что он снова стал самим собой. Я все это хорошо помню, потому что в тот год мы собрались в доме у мамы, а не в «Фонтане». Она тогда уже болела и выезжать не могла. Через месяц ее не стало.

Думаю, Марк очень нервничал из-за допросов в полиции по поводу исчезновения своего коллеги. Да еще потому, что решил пойти на обман и спрятать записи. Но и впрямь очень странно, что Марк ничего о своих намерениях не сказал мне. Ведь со мной он всегда был более близок, чем с другими членами семьи...

Вместо поддержки, которую она хотела получить от дяди, в душе Лоры лишь усилилось беспокойство. Крис, похоже, правильно угадал, что тогда встревожило Марка.

Пол перевел разговор и тут же поведал ей о своем огорчении из-за недавнего развода его дочери. Лора благоразумно промолчала, потому что нисколько не винила бывшего мужа своей кузины.