— Добрый вечер, мисс Розуотер. Надеюсь, вам нравится вечеринка?

— А, здравствуйте, Форестер. Неплохо, неплохо. И библиотека у вас тоже неплохая. Надо бы и мне заказать парочку таких же стеллажей, как у вас. Они вполне в моем духе, не то что современное убожество. — Мисс Розуотер снова обернулась к Линор. — И не забудьте, моя дорогая, что я вам говорила.

— Конечно, не забуду, Шарлотта.

Шарлотта?! Линор называет эту, прости Господи, старую ведьму Шарлоттой? На памяти Аллана никто никогда не обращался к ней по имени. А Линор улыбалась ей так сердечно, будто они с мисс Розуотер были давними подругами.

— Вы тоже не забудьте сообщить мне, как здоровье Элмера.

Мисс Розуотер закивала.

— Непременно сообщу, Линор. Берегите себя, деточка, в вашем положении нужно быть особенно осторожной. А сейчас мне, пожалуй, пора домой. Бедняжка Элмер будет волноваться.

Старушка церемонно кивнула Аллану, поцеловала Линор в щеку высохшими губами и засеменила к выходу. Аллан изумленно проводил ее взглядом.

— Очень приятная дама, — как ни в чем не бывало сказала Линор, улыбаясь уголками губ.

— Приятная?

Аллан никак не мог поверить, что она говорит о мисс Розуотер. О той самой мисс Розуотер, которая однажды закатила Кэтрин скандал, когда Аллан ответил на ее телефонный звонок не сразу, а спустя час.

— Ну да, — кивнула Линор. — Ты знаешь, что у мисс Розуотер есть очень породистый французский бульдог по имени Элмер Алистер Бректон? Это его родовое имя, у собак ведь родословные не хуже, чем у английских пэров, а Шарлотта называет его просто Элмер. Завтра бедняжке Элмеру будут делать операцию. У него от малоподвижного образа жизни образовалась грыжа. Шарлотта очень волнуется, ведь Элмер уже стар для собаки, и неизвестно, как он перенесет операцию. Может быть, тебе послать цветы?

— Бульдогу?

— Нет, мисс Розуотер.

— Но с чего бы мне это делать?

— По той же самой причине, по какой ты устроил этот прием. Чтобы показать, что твоя фирма не равнодушна к своим клиентам.

— И ты думаешь, мисс Розуотер от этого станет легче?

— О да, намного легче. — Убежденность Линор заставила Аллана прислушаться к ее словам. — Ведь Шарлотта — одинокая старая дева. В четырнадцатом году ее жениха убили на войне, и с тех пор она живет совершенно одна. У нее нет никого, кроме любимой собаки.

— Но ведь это только собака!

— Ну и что? Это ее любимое существо, вот что важно. Между прочим, этой самой собаке мисс Розуотер завещала все свое миллионное состояние.

Впервые за долгое время Аллану не было дела до чьего бы то ни было состояния. Все, о чем он мог думать, — это Линор. Как она могла за несколько часов так разговорить сварливую старушку, что та поведала ей историю своей жизни? Аллан смотрел на Линор, как на волшебницу. С каждым днем она поражала его все больше и больше.

Молодая женщина тронула его за рукав.

— Так ты распорядишься послать Шарлотте цветы? Если нет, я сделаю это на свои деньги.

Аллан не сразу понял, о чем же она спрашивает.

— Да-да, конечно, я пошлю.

— Спасибо, — улыбнулась Линор, и во взгляде ее появилось нечто вроде облегчения. Похоже, судьба мисс Розуотер и бульдога Элмера в самом деле волновала ее.

Как же Аллану хотелось поцеловать Линор!

Впрочем, нет, ему хотелось большего, чем поцелуй.

— Ты просто чудо, Линор.

— И ты тоже. — Она приподнялась на цыпочки и легонько прикоснулась губами к его щеке.

По телу Аллана словно пробежал электрический разряд, и он ничего не ответил.

Линор, утомленная шумным приемом, облокотилась о подоконник и прикрыла глаза. Она задумалась, поэтому вздрогнула, когда кто-то положил руку ей на плечо.

— Аллан?

Но это оказался Кевин Ладлоу в светло-сером костюме, с напомаженными черными волосами, свежий и элегантный, как всегда. В руке у него поблескивал бокал шампанского.

— О, Кевин! — Искренне обрадовавшись старому другу, она поприветствовала его широкой улыбкой.

Кевин учтиво поцеловал ей руку.

— Ты прекрасно выглядишь. Самая красивая дама на сегодняшнем балу.

— Спасибо на добром слове. Давно ли ты вернулся из Парижа?

— Два дня назад. Я-то думал найти прекрасную французскую весну вместо наших лондонских туманов, а там зарядил ливень на неделю. Называется «антициклон». Мне-то не легче, циклон он или анти, вот я и сбежал оттуда поскорее. А к вам на прием опоздал специально; люблю всех заставлять меня ждать.

— Ты все тот же, — улыбнулась Линор, снимая пушинку с его пиджака.

— Чего нельзя сказать о тебе. Как я погляжу, ты скоро станешь матерью. Когда ожидается прибавление в семействе?

— В середине ноября.

— Эх, если бы можно было устроить это пораньше! — Кевин горестно замотал головой. — Ты не могла бы родить малыша на День всех святых? Мне нравится традиция рождаться в праздники. Моя мама в свое время это поняла.

Дождь не может не капать, часы — не тикать, а Кевин Ладлоу — не подкалывать своих собеседников.

— У ребенка может быть свое мнение на сей счет, — отшутилась Линор.

— Ну ладно, тогда отметим День всех святых как-нибудь иначе, — покорно согласился Кевин. — Может быть, соберемся большой компанией и снова устроим шуточную свадьбу? Как на это посмотрит Аллан?

— Тебе понравился Лувр и другие парижские достопримечательности? — попробовала сменить тему разговора Линор.

— Ты просто не поверишь, Эйфелева башня как стояла, так и стоит! Она все такая же Эйфелева и все такая же башня. Так как насчет свадьбы?

— Никаких свадеб! — поспешно ответила Линор и, заметив вопрос в глазах собеседника, добавила: — Но у нас все в порядке. Правда!

Кевин повел бровью и отпил глоток шампанского.

— Я слышал, ты работаешь у Аллана…

Линор кивнула, и он снова спросил:

— И как тебе нравится… работать?

Последнее слово он выговорил так, будто оно имело противный привкус. Хотя в случае с Кевином это, наверное, соответствовало действительности.

— Ну… да.

— Ты говоришь с Кевином Ладлоу, малышка. — Он сделал страшные глаза. — Я знаю тебя с малолетства. Скажи мне правду, а то я обижусь на всю жизнь.

— Работать в офисе оказалось немного труднее, чем я думала, — призналась Линор, краснея. — Но есть и свои плюсы. Например, этот прием планировала я. И еще мне очень нравится работа дизайнера. Заниматься интерьерами домов очень интересно!

— Хочешь сказать, что это все — твоих рук дело? — Кевин уставился на нее так, будто видел впервые. — Слушай, забудь о фирме, об офисе и все такое прочее. Почему бы тебе не стать профессиональным дизайнером?

— Профессиональным дизайнером?

Кевин кивнул.

— Вот именно. У тебя же талант! Я помню этот дом — он походил на сарай. А теперь это дворец, к тому же очень уютный, что редкость для дворцов.

— Но я нигде не училась дизайну.

— Зато у тебя есть чувство стиля. Этому нельзя научиться, это врожденное.

— У меня же скоро будет ребенок! Кто наймет беременного дизайнера?

— Я найму, — сказал ее собеседник. — Помоги мне с моим злосчастным особняком. Стараниями моих родителей он напоминает мавзолей, а я хочу жить в доме, где каждая мелочь так и кричит: «Здесь живет Кевин!»

— Я… я не могу, — замотала Линор годовой, хотя сердце ее замерло от радости. Это же возможность оставить секретарскую работу и заняться чем-то творческим, тем, что ей удается!

— А вот и можешь, — убеждал Кевин. — Я обещаю заплатить не меньше, чем старина Аллан. Этого тебе хватит, чтобы содержать и себя, и ребенка.

Линор медлила в замешательстве. Она вспомнила, что мистер Бишоп предлагал ей стать его помощницей, но она отказалась, сочтя, что непорядочно бросать Аллана и его фирму… Ведь он так много сделал для нее!

— Я от тебя не требую немедленного решения, — успокоил молодую женщину Кевин. — Просто подумай над моим предложением.

— Хорошо, я подумаю.

— Над чем это ты подумаешь, Линор? — послышался голос Аллана, который направлялся поприветствовать старого друга. На лице его сияла улыбка, но глаза смотрели настороженно.