— Сердце? О Господи, видеть тебя рядом с ним, наблюдать, как он сжимает твои руки! Ты получила то, чего хотела!

— Я не знала, что ты будешь там.

Кэрол чувствовала, что говорит впустую, все равно Алвеш уверен, что она специально пришла в тот ресторан. Стив подставил их обоих, но Алвеш в это никогда не поверит. Потому что Стив был так вежлив с ним, потому что Стив обратился к нему за помощью. Ведь Стив никогда раньше не общался с таким могущественным человеком, как Алвеш де Оливеира.

— Хотел бы я взглянуть на великолепные творения, ни одно из которых никогда не было продано. О, да здесь целая выставочная галерея… Может, ты мне подаришь одно из них как компенсацию за поврежденный «линкольн». Хотя любовники редко должны чтонибудь друг другу — лениво заметил Алвеш. Если бы ты тогда не наскочила на мою машину, я бы никогда не встретил тебя. В общемто, это не кажется слишком большой платой за то удовольствие, которое ты мне доставила.

Кэрол чувствовала, что атмосфера накаляется.

— Всего месяц назад ты собирался отвезти меня в полицию.

— Нет… Я передумал уже в лифте, когда спускался с тобой в подземный гараж. Вместо этого я собирался отвезти тебя к себе домой, произнес Алвеш с убийственным спокойствием.

— Я бы не поехала! Скажи, а с Соней ты тоже поступал таким же образом?

Алвеш удивленно поднял брови.

— А какое это имеет значение?

Кэрол взглянула на него с отвращением.

— Она тогда жила с тобой, или, ты думаешь, я этого не знаю?

— У Сони было все, но она никогда не жила со мной. Я давно уже не делил свой дом ни с одной женщиной. Иметь такие близкие отношения очень опасно.

— В общемто для двух месяцев я не следует утруждать себя.

— Ты имеешь в виду какието сроки в моих отношениях с женщинами? — расхохотался Алвеш, хотя в этот момент ему явно было не до смеха. — А как всетаки насчет тебя?

— Меня?

— Если то, что я прочитал о тебе в газетах, хотя бы наполовину правда, ты очень легкомысленная женщина.

— Вот как?

— Но я подрежу твои крылышки, прикую тебя цепями к кровати, а когда буду отсутствовать, найму для охраны только старых, страшных мужчин.

Он впился в ее лицо изучающим взглядом. Затем его губы тронула торжествующая улыбка победителя.

— Но на самом деле я не очень беспокоюсь. В конце концов, из всех названных в газетах мужчин ты спала только со мной, ведь так?

Пораженная таким заявлением, Кэрол заметила:

— В тот момент тебе так не показалось.

— Но я никогда раньше не занимался любовью с девственницами. Ты застала меня врасплох. И я должен был по достоинству оценить тебя и сделать комплимент.

— У тебя еще есть время.

— Только если поедешь со мной. Не волнуйся, не собирай вещи, завтра я пришлю когонибудь, чтобы очистить это помещение.

— Ты что, предлагаешь мне жить с тобой? — сдавленно прошептала Кэрол.

— Если хочешь точности, то я предлагаю тебе провести со мной месяц, и давай начнем его сегодня.

— Но ты же сказал, что не любишь обременять себя подобными отношениями.

— Да, это риск, но я готов пойти на него, чтобы…

— Не такой уж это большой риск, — задумчиво произнесла Кэрол.

— …снова видеть тебя в моей постели, закончил Алвеш.

— И это все, чего ты хочешь?

Тень досады промелькнула по лицу Алвеша.

— Ты когданибудь слышала о таком понятии, как скромность? И вообще, какого черта я здесь делаю?

— Да, действительно. Тем более что ты пришел только оскорбить меня.

Он взглянул удивленно.

— Чем же это я тебя оскорбил?

Кэрол вдруг ощутила такой гнев, такое разочарование, что сжалось сердце.

— Ты предлагаешь мне провести месяц в твоей постели, зная при этом, что я в курсе твоих любовных похождений. Разве это не оскорбление?

— А что ты, собственно, теряешь? Стейка? И то кольцо, которое он положил обратно к себе в карман?

— Возможно.

— Но я никогда не предложу тебе кольцо, дорогая.

Кэрол вспыхнула, он попал в самую уязвимую точку. Неужели у нее все еще оставалась какаято надежда на более серьезные отношения? Как все глупо. Сколько же правил должен нарушить человек, прежде чем начнет ненавидеть себя? Первый раз она переступила свои запреты именно в отношениях с Алвешем. И если она совсем потеряет самоуважение и гордость, то грош ей цена. Да, она из тех людей, которые должны иметь либо все, либо ничего.

— Если ты так честен со мной, то я тоже постараюсь быть честной.

Кэрол сделала несколько шагов, словно собираясь с духом. На лице промелькнула тень страдания.

— Я выросла, наблюдая за любовными похождениями моей матери, за тем, как ей каждый раз разбивали сердце, видя ее депрессии, ее унижения. Я не буду так жить! И я видела, как ты обращался с Соней…

— Соня и я не были любовниками.

Кэрол удивленно уставилась на него.

— Соня лишь играла роль моей любовницы. Возможно, мы бы и стали близки, если бы я не был похищен. Но все переменилось.

«Все переменилось». Да, и для Кэрол тоже. Всего за тридцать шесть часов ее жизнь стала другой. Все ее чувства стали другими. Как бы она ни пыталась повернуть время вспять, ей это не удавалось все закончилось прежде, чем начаться.

— Даже если это правда, ты не должен был так поступать! — воскликнула Кэрол, то ли переживая за судьбу другой женщины, то ли понимая, что если сейчас промолчит, то наступит день, когда и с ней поступят точно так же.

— Я хочу другого.

— Тебе бы следовало вспомнить об этом раньше, моя милая, до того, как ты предложила себя мне. Девственность — это была твоя цена, а не моя.

Кэрол вздрогнула. Ясно, она полюбила законченную свинью. Наверняка здесь сыграли свою роль порочные гены матери. Но нет, она не поддастся природе, не позволит собой управлять.

Она гордо вскинула подбородок и, глядя на него в упор, твердо произнесла:

— Я больше не сделаю этого, мне нужно другое.

— Тебе нужен брак? — спросил Алвеш с насмешкой, но в голосе уже чувствовался нарастающий гнев. — Я сказал, что хочу тебя, но не сказал, что буду стоять на коленях и умолять тебя об этом.

— А я не сказала, что хочу за тебя замуж! — парировала она.

— И не надо этого делать. Положение моего банка лучше говорит о твоих намерениях, чем твое лицо. Однако цена, которую ты установила, не соответствует той, что готов заплатить я. И ты очень ошибаешься, если думаешь, что расстроила меня.

— Но я никогда не упоминала о браке!

— Скоро ты заговоришь и о детях.

— Без сомнения.

— Да, я люблю детей. А также хочу большую собаку, и кошку, и пони для детей.

Так что убирайся отсюда, Алвеш де Оливейра, вместе со своим банком. Иди и поищи другую для своей драгоценной постели! И если она в твое отсутствие развлечется с садовником или охранником, ты получишь именно то, что заслуживаешь.

— Ни одна женщина не смела так говорить со мной!

— Мне стыдно, что я позволила тебе прикоснуться ко мне. Теперь буду отмываться всю жизнь. Как ты посмел явиться в мой дом и обсуждать, как с проституткой, мою цену! Ты что, назначил мне, как Соне, «порше» в качестве гонорара?

— Сначала тебе нужно научиться водить машину. Посадить тебя за руль «порше» сейчас было бы непростительно. Ты перебила бы все встречные машины.

— Не смей! — закричала Кэрол, увидев, что Алвеш начал приближаться к ней.

— Ты же тоже этого хочешь.

Он сжал: ее в объятиях так крепко, что она едва дышала, Но она и не хотела дышать. Не хотела сопротивляться. Голова закружилась, и она прижалась к нему. Сердце бешенно заколотилось, и каждая клетка? вела задрожала от желания, Он подхватил ее на руки и положил на видавшую виды кушетку, служившую кроватью.

— Ты великолепна! — прошептал он, задыхаясь от восторга.

Но наваждение уже кончилось.

— Убирайся, нахал, гад! — закричала Кэрол.

— Если ты хочешь, чтобы я обращался с тобой как с леди, то будь ею.

— Тебе наплевать, кто в твоей постели Я ненавижу тебя, Алвеш. — Она изо всех сил оттолкнула его и вскочила на ноги. — Уходи!