Удалось заметить еще кое–что. Разглядывая тайных обитателей города (не обращавших на Жанин и Рауля никакого внимания. Приняли за своих? Или это издержки красочного сновидения?) мэтр бросил взгляд назад, за плечо, и возле угла улицы Сен–Сернен различил человеческую фигуру.

— Постой, — Рауль схватил ведьму за рукав. — Жанин, видишь его?

Силуэт размывался, складывалось впечатление, будто смотришь сквозь нагретый жаровней воздух. Но мессир Ознар твердо знал, кто идет вслед по темным ночным улицам — Серенький. Таинственный человек из таверны Гозлена, обладавший секретом заклинания «Simulacrum». Цвет ауры прежний — муарово–пепельный, с бежевыми и коричневыми прожилками.

— Оставь, он нам не страшен, — прошелестела ведьма. — Не останавливайся, нельзя стоять, Дороги закроются…

— Дороги?

Жанин снова промолчала. Потянула за собой.

На многолюдной днем площади Мадлен пустынно и тихо. Впереди белеют здания монастыря Сен–Вааст, за которым поднимается шпиль кафедрального собора. А стократ выше колокольни базилики в беззвездном небе сворачиваются в неостановимый вихрь бурлящие облака, готовые низвергнуть лютую стужу на смертный мир.

Выходит, Инурри ничего не выдумывал?

Сон, сон. Это всего лишь сон. Неистолкованные символы и знаки, преследующие тебя. Запоминай. Тут, в осиянном невидимой луной бесплотном Универсуме, должна отыскаться разгадка!

Ведьма повела рукой и сама собой отворилась низкая дверь–калитка в стене монастыря. Ступени, ведущие в непроглядный мрак.

Рауль оступился, рассадил колено. Если бы не Жанин, успевшая поймать мэтра за ворот расшнурованного колета, шею бы свернул — в реальной жизни, разумеется. Колено начало подкравливать, но боли не чувствовалось и кровь не имела запаха.

— Не бойся, — сказала Жанин. — Иди след в след. Я зажгу огонь…

В правой ладони ведьмы вспыхнул желтоватый язычок пламени, исходящий из плохо обработанного кусочка янтаря. Колдовство.

Видимо, это был тайный подземный ход, но таковые обычно не выводят в центр города. Строили недавно, еще в нынешнем столетии, на плинфах, которыми выложены стены и округлый свод видны клейма аррасских и камбрайских кирпичников.

Ага, загадка подземелья оказалась весьма простой — через внешнюю дверь в кладовые обители Сен–Вааст доставлялись продукты: лестница вывела к череде обширных помещений под монастырскими постройками. Окорока, головы сыра, битая птица на сложенных у стен ледяных кубах. Винный погреб с огромными бочонками.

— Мне чудится, или нас кто–то преследует? — вслушался Рауль. Тихие шаги были прекрасно различимы.

— Оставь, — повторила Королева Селена, — Он одинок, несчастен и безвреден. Уже безвреден.

— Кто — он ?

— Это сейчас неважно… Тебя ждут Дороги.

Возмутительная манера изъясняться недомолвками! Сварливый нелюдь Инурри и то пытается говорить более доходчиво!

И что, в конце концов, мы делаем в подвалах Сен–Вааста?

Очередная лестница, деревянная, наверх. Монахи за шестьсот семьдесят лет существования аббатства ухитрились построить небольшой поземный город, целиком приспособив его к своим нуждам: хранилища провизии, выводящие к реке закрытые желобы для стока нечистот. Темницы для нерадивых и согрешивших иноков, куда отправляют по приговору настоятеля, на хлеб и воду…

Когда святой подвижник Вааст в 667 году основывал по благословению апостола франков Ремигия Ланского [24]епархию в оставленном римлянами Атребате, и помыслить было нельзя, что затерянный в северных лесах крошечный монастырь впоследствии станет духовным центром графства Артуа и Фландрии. Город замкнуло кольцо стен, расширить кладбище обители стало невозможно, а потому истлевшие до костей останки вынимались из могил и переносились в оссуарий — череду естественных и рукотворных каверн под собором и монастырем. Десятки поколений братьев святого Вааста нашли здесь упокоение.

Рауль вместе с безмолвной Жанин шли по галерее мертвых: череп к черепу, кость к кости, прах к праху. Аккуратнейшее сложенные и рассортированные остовы, желтоватые отсветы на берцовых костях. Пустые глазницы, наблюдающие за незваными гостями.

Господи Иисусе, а они ведь и впрямь наблюдают ! Смотрят!

И, что хуже всего, разговаривают.

«Мне он нравится, — возник из ничего старческий голос. — Напоминает графа Альтмара…»

«Альтмар знался с нечистой силой, — гнусаво возразил другой. — Сравнение неуместно, брат…»

«Перестаньте, — оборвал третий. — Времена изменились, и как знать, не пришел ли к ним антихрист, а против нечестивого воинства и владыки его выступит не каждый, но только муж крепкий духом и обладающий знанием!..»

— Не слушай голоса теней, — обернулась Жанин. — Истинные сущности погребенных далеко, дальше, чем ты способен вообразить. Говорят не они, а воспоминания, оставшиеся а мире тварном частицы созданного давно ушедшими людьми. Отбрось страх. Скоро мы придем.

Ведьма привела в подземелье под собором — справа и слева различаются вырастающие из плоти земли контрфорсы, основы вертикальных опор на которых держится колоссальное сооружение Сен–Вааста. Пол песчано–земляной, не выровнен и не замощен. В полутора десятках шагов дальше — грубо сложенная кирпичная перегородка.

— Дорога начинается отсюда, — Жанин указала взглядом на груду камней в центре. — Ты должен сам разглядеть.

Ярко–зеленый веселый изумрудный венец света поднялся над старыми валунами — сияние не беспокоило и не страшило, это волшебство не было враждебно человеку.

Ну конечно же! Старое капище галлов–атребатов! Круг камней! Источник, откуда черпали силу жрецы язычников!

— Дорога? — Рауль повернулся к ведьме. — Куда она ведет?

— Дорога не «ведет». Она дает ответы, господин. Сделай шаг вперед без боязни.

— А ты, Жанин?

— Пойду с тобой. Но теперь поведешь ты, Рауль.

* * *

Само собой разумеется, что «Дороги» исчезнувшего народа ничуть не напоминали дороги привычные, с межевыми столбами, наезженной колеей или каменными памятными крестами, на которых обычно изображался герб владельца земли, епископа или короля.

По пересечению невидимого рубежа последовала чреда ярких видений — мимолетных, хаотичных, урывочных и, вероятно, никак промеж собой не связанных. Вот несколько всадников: красные плащи, шлемы с гребнями, анатомические нагрудники, будто на сохранившихся в Италии статуях времен Империи. Откуда–то появилось твердое знание: это Юлий Цезарь и легат Тит Лабиен вместе с вождем беловаков, атребатов и веромандов Коммием — они одно время были союзниками. Провинция Бельгика, без малого полторы тысячи лет назад!

Конные римляне и рикс варваров сгинули во мгле. Рауль с Жанин оказались под сенью колоссального дуба, чья крона скрывала высыпавшие в небесах холодные звезды — поодаль, в нескольких шагах, устрашающего облика бородач в кольчуге сбрасывал в выкопанную у корней дерева яму три мертвых тела. Беззвучный голос подсказал: это Альтмар Аррасский, здешний граф при короле Карле III Простоватом, обязательный персонаж местных преданий — злодей, колдун и распутник. Неужели легенда о сокровищах Альтмара, оберегаемых неупокоенными душами, имеет под собой реальное основание?..

Дубовая роща заместилась озаряемом свечами помещением с оштукатуренными стенами — узнаваемо, это часовня тамплиеров в замке Бребьер! Алтарь целехонек, краски фресок еще не поблекли.

Странность какая: изображенные умелым рисовальщиком фигурки святых движутся! Взгляд привлекла Мария Магдалина с Иосифом Сладчайшим на руках — казалось, будто она уходит прочь, к горизонту. Алое платье на глазах теряло цвет, превращаясь в истрепанное неокрашенное рубище, волосы Марии стали седыми и…

Раулю остро захотелось проснуться. Немедленно! Он знал, что именно увидит, если блудница из Магдалы обернется.

— Не отворачивайся, — сказала Жанин. — Смотри и запоминай…

Женщина, окончательно потерявшая любое сходство с библейской святой, замерла на мгновение, склонила голову и бросила резкий взгляд за плечо, на мэтра Ознара.