Метрах в тридцати от уводящей вниз лестницы аварийного шлюза, за краем Комплекса, на отвале горной породы и щебня топталось… животное. Слонопотам. По другому просто не скажешь. Тут и уверуешь в связь снов и яви, и в то, что сны — есть активное проявление экстраполяционного рефлекса: предвидения грядущих событий.

Зверь настоящий — это я распознал довольно быстро. Никакая голограмма не способна передать запах или сделать так, чтобы под ногами твари оползали камешки. Вдобавок, слонопотам изредка взрыкивает, глядя на нас с Дастином красными маленькими глазками.

Представьте себе обычного носорога, не очень высокого, но мощного. Добавьте к телу носорога голову слона с коротким толстым хоботом, покройте его пегой густой шерстью и дорисуйте не два, а четыре бивня, вырастающие соответственно из нижней и верхней челюстей. Чуток похоже на мамонта, но мамонты высоченные, а этот — приземистый. Харя самая отвратная. Нижние бивни немного подлиннее — по моим оценкам около двух метров, верхние — полтора. На морщинистый серовато-коричневый лоб падает темная жесткая челка. Ноги толстенные, с пальцами-копытами, выступающими чуть вперед. Сюда же добавим скверный характер и не менее поганый запах — навоз, гниль и еще что-то неописуемо противное. На шерсти, окружающей анальное отверстие, засохшие экскременты, шерсть на боках свалялась колтунами. Симпатяга.

— Оно… — пробормотал Дастин, — оно живое. Откуда оно тут взялось?

— Помолчи, — я осторожно поднял винтовку. Разряд импульсного оружия запросто уложит человека, но перед нами такая махина…

Слонопотам решил, что настало самое время развлечься. Двуногие стоят довольно далеко и не решаются подойти, следовательно можно порезвиться. Для начала чучело шагнуло вперед, потрусило медленной рысью прямиком к открытому шлюзу (мне подумалось, что оно ни за что не протиснется в узкий проход), притормозило возле возведенного мною вчера «глаза» Навигатора, повело хоботом и начало завороженно рассматривать цветные огоньки. Спустя тридцать секунд зверь решил, что эта штуковина ей неинтересна, и повернулся к нам.

— Вы где застряли? — несвоевременно осведомился Навигатор, дребезжа своим низким голосом в наушнике. — Что-то случилось?

— Мол-чи, — по слогам произнес я, отжимая клавишу предохранителя винтовки. — Потом побеседуем.

Людей и слонопотама разделяли всего несколько десятков шагов. Конечно, мы с Дастином стояли почти не шевелясь, полагая, что этот крайненеобычный гость уберется, заметив, что рядом нет пищи (я полагал, что тварь, вероятнее всего, травоядная — хищник, по любым законам природы, обязан выглядеть немножко другим. Бивни уж больно нетипичны для животных, питающихся мясом). Но у зверя были свои соображения на этот счет. Слонопотам фыркнул, и побежал к нам. Растопчет…

Я палил из винтовки, пока не опустошил батареи. Двадцать четыре разряда. В основном целил в голову, стараясь повредить мозг и глаза.

Туша, в которой наверняка было не меньше двух тонн веса, грянулась на поверхность Комплекса, я ощутил, как слегка дрогнуло под ногами, а Дастин только выдохнул:

— Ты его прикончил… Иисусе, какая громадина!

— Что происходит? — напомнил о себе Навигатор. — Почему ты стрелял?

— Отвали!

Очень осторожно подхожу к телу зверюги. Действительно, мертв. Череп разнесен вдребезги, подтекает желтоватая жидкость — мозг и кровь необычно темного цвета. Какая-то коричнево-черная. Единственный уцелевший глаз подернулся синеватой пленкой.

Слонопотам действительно настоящий. Я коснулся рукой его шерсти, попинал тушу носком ботинка и едва не проблевался от мерзейшего запаха. Осмелевший Дастин прохаживался вокруг трупа и только изумленно качал головой. Конечно, удивишься, если вспомнить, что на Афродите не водится никакого зверья крупнее завезенных с Земли насекомых-паразитов (неспособных выжить без человека, а значит, водящихся только в Городе и на базах) и единичных домашних животных, содержащихся обитателями Кесарии. Несколько собак, кошек, рептилий… Даже если они выйдут на свободу, им нечем будет питаться без людей — не на кого охотиться. Комиссия по вопросам экологии запрещала ввозить на планету только птиц: здесь множество растений, аналогичных злаковым, следовательно некоторые виды смогут размножаться бесконтрольно и рано или поздно уничтожат местную флору.

Но внезапное появление на Афродите крупного животного? Невероятно. За несколько десятилетий ограниченной колонизации, исследований, научных разработок, было доказано безоговорочно: планета породила только растительную жизнь. Микроорганизмы можно в расчет не брать.

И, если полностью доверять Навигатору, компьютер слонопотама не видит. Никак. А люди — видят.

— Быстро вниз!! — я вздрогнул от врезавшегося в ухо голоса Навигатора. — Немедленно! Я регистрирую электромагнитную активность, аналогичную предшествовавшей вчерашней катастрофе! Есть несколько объектов в атмосфере! Быстрее!!!

Инстинкт самосохранения действует куда резвее мысли. Услышав слова Навигатора, я прыгнул к почесывающему загривок Дастину, сгреб его за шиворот, и буквально поволок к аварийному выходу из Комплекса, затем мы без оглядки побежали к уже раскрытому шлюзу подъемника, створки затворились, и когда мы ехали вниз, я различил наверху визг металла о металл: Навигатор закрывал горизонтальные переборки.

Электрокар остался наверху, так что до бункера АЭС придется топать своим ходом…

Тоннель. Оранжево-красные лампы аварийки. Вновь дрожит под ногами пол, а сквозь толщу породы и созданных человеком конструкций доносится глухой рев.

Двое людей прижались к стене рядом со входом в шахту. Спустя несколько минут Навигатор сообщил:

— На мой взгляд, все кончилось. Взрыв произошел приблизительно в тридцати километрах севернее. Комплекс не пострадал. Я сделал видеозапись… Эй, вы еще можете соображать?

— Можем, — ответил я за нас обоих. — Жди, подойдем…

Надо полагать, и мне сегодня придется побаловаться транквилизаторами.

Наш Дастин — очень хороший парень. Спокойный, тихий, в душу никогда не лезет, работает как вол. Если я еще несколько месяцев назад забил на часть своих обязанностей (какой смысл делать обходы секторов Комплекса, когда Рамзес неусыпно надзирает за каждым углом? А инструкция строго указует…), то Дастин выполнял все, предписанное директивами службы охраны, и сердился на меня за безделье. Я же втолковывал, что нечего переливать из пустого в порожнее и заниматься сизифовым трудом в то время, когда компьютер делает за человека все. Кроме, разве что, физиологических отправлений.

Мы надзирали за Рамзесом (признаться, больше он за нами) посуточно. То есть пока я с утра до утра резался с компьютерным бронтозавром в разнообразнейшие игры, гулял по окрестностям, штудировал литературу, готовясь к предстоящему по окончании срока контракта поступлению в Академию, или с помощью Рамзеса учил дополнительные языки (меньше чем за десять недель он отлично натаскал меня в испанском), то есть пока я «работал», Дастин мог сутки «отдыхать». В отличие от меня, разгильдяя, у Дастина имелся четкий распорядок дня — когда обедать, когда отправиться на пробежку, когда тягать штангу, когда читать… Вдобавок он не курил, увлеченно занимался спортом и вообще представлял собой ходячий идеал добродетели.

Дастин, как и я, тоже зарабатывал на образование. Если мне должно скоро исполниться двадцать четыре года, то он был на пару лет старше и надеялся к тридцати получить диплом по какой-то технической специальности с непроизносимым названием. Комплекс — проект международный, посему здесь работали люди почти со всего мира. Преобладали европейцы, американцы и русские, как представители государств, финансировавших постройку. Дастин был родом из Британии, наполовину англосакс, наполовину валлиец; он, так же как и я, подал заявку во Внесолнечную Колониальную Администрацию и после весьма жесткого конкурса попал на работу в Дальние колонии. Компьютер, проводивший психологическое тестирование, счел, что я и Дастин безупречно совместимы по психотипу, значит, сможем долго работать вдвоем в автономных условиях. Так мы получили назначение в Комплекс, в службу охраны.