Еще двое — очевидно, супружеская пара — изображали чету Адамс из фильмов и комиксов. Невероятно красивая женщина с безупречной фигурой в парике брюнетки изящно помахала им пальцами с бесконечно длинными кроваво-красными, в тон помаде, ногтями. Легкий слой белой пудры придавал ее лицу аристократическую бледность, но сквозь него все равно просвечивал ее ровный золотистый загар.

Потусторонний образ женщины в черном узком платье с длинными струящимися рукавами нарушал лишь ярко-голубой цвет ее глаз, глаз, полных солнечного света, привыкших смотреть на прозрачное небо и иссиня-зеленое море.

Ее супруг в роли ее супруга был весьма нежен, предупредителен и вообще органичен. Ему даже почти не пришлось гримироваться. Волосы этого импозантного подтянутого мужчины были от природы темными, он лишь гладко расчесал их на косой побор, подкрутил вверх кончики усов и облачился в изящный костюм в темную полоску и крахмальную сорочку.

— О, сынок, — отреагировал «мистер Адамс» на появление Майка.

— Мама, папа и Дак, разрешите представить вам Кэролин Смит, лучшую барабанщицу нашего колледжа. — (Конечно, лучшую! Как будто в их колледже были другие барабанщицы!). — Кэрол, это мои родители, Рэйчел и Бенджамин Стрейнджерс, и Тимоти Дакпул, наш кэп, владелец клуба.

Все время, что Майк поизносил эту тираду, Кэрол стояла и старалась НЕ сделать две вещи: не открыть от удивления рот и не покраснеть от смущения.

— Здравствуйте, очень приятно, — произнесла она, взяв, наконец себя в руки и стараясь быть милой.

Сколько раз она представляла себе, как Майк знакомит ее со своими родителями, летчиком и стюардессой… В мечтах Кэрол давно сложился четкий план этого действа.

Сначала они с Майком, конечно же, переходят к романтическим отношениям. Он целует ее, признается в любви, предлагает — нет, просит — всегда быть вместе… После этого он приглашает ее к себе домой на обед, чтобы познакомить с родителями и тем самым продемонстрировать всю серьезность своих намерений. Она аккуратно одевается и причесывается, долго выбирая себе наряд — скромный, но со вкусом, чтобы провести самое благоприятное впечатление. Долго выспрашивает Майка, что любят его родители и каких взглядов придерживаются, чтобы не попасть впросак во время разговора…

И вот, на тебе! Все случилось так неожиданно, так сумбурно и в такой… Нелепой? Неподходящей? Да нет, просто необычной обстановке!

Но почему-то Кэрол это не слишком огорчило, а поразмыслив, она решила, что это, наоборот, здорово и великолепно! Оправившись от первого шока, она начала получать удовольствие от ситуации. Их усадили за стол рядом со Стрейнджерсами-старшими, которые оказались очень приятными, общительными и доброжелательными людьми. Майк, как и обещал, заказал ужин для себя и Кэрол, а также немного шампанского. Но вокруг говорилось столько интересного, что Кэрол почти не успевала есть.

Они тут же были вовлечены в водоворот беседы, и Кэрол поняла, насколько такое неформальное знакомство лучше чинного официального обеда.

Только одно продолжало ее смущать. Майк не сказал «это моя девушка» — что, в общем-то, логично, она и не была пока его девушкой, как бы ни мечтала об этом. Но он не сказал и «моя подруга», «моя знакомая». Просто «Кэрол, барабанщица». Означало ли это, что он и сам пока не определил для нее места в своей жизни?

Но сосредоточиться на размышлениях Кэрол, к счастью, не давали. Шутки, реплики, вопросы, споры, взрывы хохота сыпались как из рога изобилия. Мистер Стрейнджерс принялся расспрашивать их о том, как прошел концерт, Дак тем временем рассказывал о своей поездке в Нью-Йорк и расспрашивал Рэйчел, где она так великолепно загорела. Мама Майка в ответ рассказывала о небольшом отпуске, который они недавно устроили себе с мужем на островах, и о необычных нравах местных дикарей, которые на самом деле изображают из себя таковых лишь в угоду туристам, а на самом деле по изворотливости ума дадут фору любому профессору.

Кэрол пыталась одновременно отвечать на вопросы и слушать сразу всех, ей все было интересно. Она успела немного расспросить Рэйчел о работе стюардессы и обсудить с Беном — так коротко называли отца Майка — недавно вышедшие диски модных групп, послушать воспоминания Дака о детских шалостях Майка и передать приветы старым знакомым от Джим-Джея, который праздновал Хеллоуин вместе с Никой в соседнем городишке у ее бабушки… А также помахать рукой в ответ на приветствие Салли Макхолланд, которая прыгала в пушистом свитере и коротких шортах, изображая чертовку с хвостом из страусового боа.

За оживленной беседой Кэрол и не заметила, как подкралась Полночь.

Официантки в одинаковых симпатичных костюмах юных ведьм прошли по залу, шустро расставляя по столам маленькие тыквы с горящими свечками внутри. Внезапно свет в зале притушили, на сцене же вспыхнули огни, красивый серебристый занавес колыхнулся, и на сцену под звуки фанфар вышел конферансье в элегантном вечернем костюме, длинном театральном плаще и бархатной полумаске.

— Дамы и господа! Леди и джентльмены! Рад приветствовать вас в эту таинственную, колдовскую, феерическую ночь — канун Дня Всех Святых, когда вся нечисть выползает из своих укрытий и начинает веселиться! Добро пожаловать в ад! Ха-ха-ха-ха!!!

Он разразился демоническим смехом, и на авансцене забили два фонтанчика фейерверков. Конферансье исчез, и на сцене возник небольшой джаз-бэнд, чтобы сыграть «Когда святые входят в рай».

Публика была в восторге! Особенно всех восхитил саксофонист — виртуоз, выдававший сногсшибательные импровизации. Каково же было изумление Кэрол, когда она узнала в чудо-музыканте… мистера Шадоуза!

— Мои глаза меня не обманывают? — спросила она, наклонившись к Майку.

— Нет, не обманывают, — с улыбкой ответил тот. — Здорово, правда?

— Да! Но как? Почему? — Кэрол хотела спросить, почему талантливый музыкант занимает скромную должность в администрации колледжа, вместо того чтобы радовать слушателей своим искусством, но не могла подобрать слов.

— Я потом расскажу тебе его историю, — пообещал Майк.

Между тем концерт продолжался. Веселье шло по нарастающей, и все больше пар выходило на площадку перед сценой, чтобы потанцевать.

— А ты танцуешь, Кэрол? Можно тебя пригласить? — неожиданно спросил Майк.

Она кивнула, не раздумывая. Что-что, а танцевать Кэрол любила с детства, порой подолгу кружась перед зеркалом в обнимку с плюшевым мишкой. А танцевать с Майком — что может быть прекраснее? Он взял Кэрол за руку, и она смело вышла на танцпол, цокая каблучками своих сапожек.

Они выглядели так эффектно в своих костюмах, мерцавших нарисованными костями в огнях танцпола, что многие другие карнавальные персонажи оглядывались на них. Но им в этот момент не было дела ни до кого.

Это был медленный танец. Майк обнял Кэрол за талию, она положила руку ему на плечо, и они принялись плавно двигаться в такт музыке, все ближе и ближе друг к другу…

Они посмотрели друг другу в глаза, и та самая искра электричества, о которой Кэрол столько слышала и читала, пробежала между ними, сверкнув голубой молнией в полумраке зала.

Надежда затеплилась в сердце Кэрол. Теперь она слышала неровное дыхание Майка, чувствовала, как учащенно бьется его сердце, хотя их движения не были ни резкими, ни торопливыми. И теперь она даже не сомневалась, что ее близость волнует его, просто что-то не позволяет ему пока проявить своих чувств.

Она опустила ресницы, не в силах больше вынести пристальный взгляд Майка, который будил в ней самые нескромные желания, и уткнулась лбом в его плечо. Его объятия стали теснее, и они мерно покачивались на волнах танца в этом робком слиянии, пока музыка не кончилась.

Проводив Кэрол к ее стулу, Майк галантно поцеловал ее руку и сел рядом. Раздались звуки танго, и теперь старший мистер Стрейнджерс пригласил на танец супругу. Если бы родители Майка вышли танцевать первыми, Кэрол ни за что не согласилась бы принять приглашение Майка — по сравнению с Рэйчел она казалась бы себе просто коровой на коньках!