— Ты в порядке, Челси? — Мими была на грани истерики.

— О, конечно. — Челсия успокаивающе улыбнулась, после того, как Ларри помог ей встать на ноги. — Бывало и хуже.

С большим трудом выбравшийся за ней из гондолы молодой человек был близок к обмороку. Позеленевшее лицо едва выглядывало из-под шлема, сползшего ему на глаза, а ведь раньше он походил в нем на заправского аэронавта. Состояние ладоней и колен неопровержимо свидетельствовало о том, что он решил испытать землю на прочность.

— Как ты, Джеффри? — осведомилась Челсия, возможно, с несколько большим, чем следовало, удовлетворением в голосе. Но ответа она уже не услышала, потому что, съехав с дороги, к ним на огромной скорости мчался «вольво».

Ник Таннер, пересекая поле, несся так, будто ему не терпелось расправиться с ними как можно скорее. Челсии понадобилось все ее мужество, чтобы не спасовать перед неизбежным столкновением, которое показалось ей гораздо опаснее, чем их жесткое приземление.

— Черт бы вас побрал! Вы соображаете, что делаете?! — заорал он еще издали.

— И вам также доброе утро, мистер Таннер.

— Я вам такое устрою доброе утро! Эти ваши идиотские фокусы… Мисс Лаутон, у вас что — не все дома?

Челсия с трудом сдержалась, чтобы не ответить грубостью.

— Успокойтесь, пожалуйста, мистер Таннер. Вы же сами видите — ничего особенного не случилось.

— Ничего особенного?! — Он взмахнул руками. — Я в жизни не видел подобной преступной безответственности!

Ларри мгновенно встал рядом с Челсией, холодно глядя на Ника.

— Может, я с ним поговорю?

— Все в порядке, Ларри. Я справлюсь сама.

— Мне это не составит труда.

— Пожалуйста, Ларри. Иди, ты нужен там. — Она махнула в сторону шара.

— Хорошо. Но пусть он только посмеет…

Она твердо посмотрела на него, и ее вид выражал такую непреклонность, что брат, наконец, уступил.

— Итак, мистер Таннер, вы хотели мне что-то сказать?

— Да, мисс Лаутон, я хотел… Так это ваше обыкновение — похищать семилетних детей и предпринимать с ними увеселительные прогулки, не думая о последствиях?

Эти слова вызвали у нее такое негодование, что ей захотелось разорвать его на части.

— Нет, мистер Таннер. Я похищаю только тех, чьи родители оставляют их без присмотра и позволяют им разгуливать по дорогам, где машины носятся со скоростью шестьдесят миль в час.

Он так свирепо взглянул на нее, что Челсия невольно отшатнулась.

— Надеюсь, вы не рассчитываете, что я стану вам отвечать?

— Нет, я не думаю, что вам есть что ответить.

— Скажите, — процедил он сквозь зубы, — когда вы собирались сообщить мне, где она?

— А вам не все равно?

Но тут к отцу подбежала Кэти и вцепилась в его левую руку.

— Папочка, ты видел?

— С тобой все в порядке, пичужка? — Мягкость его голоса привела Челсию в изумление.

— Конечно. Ты видел это, папа? Пойдем, посмотрим.

— Подожди минутку.

Но Кэти не захотелось ждать. Она побежала к Мими и Ларри и к барахтавшемуся в нейлоновых волнах Джеффу, пытавшемуся свернуть оболочку.

— По-вашему, мы могли оставить вашу дочь одну? Мы не должны были брать ее с собой? — допытывалась Челсия.

— Не нахожу, что вы сделали лучше.

— О, так, значит, вы считаете, что ей нужно было самой вернуться на «Сосновую гору»? — Она презрительно рассмеялась. — Ну, вы и тип!

— Не приписывайте мне того, чего я не говорил. Я вовсе не хотел, чтобы вы оставили ее одну. Но таскать ее за собой в открытом джипе — это уж слишком! Ей это могло серьезно повредить. Мне следовало бы подать на вас в суд.

Суд? Челсия едва верила своим ушам. Как ни была она рассержена, эти слова заставили ее похолодеть. Он имеет основания для судебного иска?

— М-моя команда в совершенстве знает свое дело. И они прекрасно с ним справляются.

— Сомневаюсь, что так уж прекрасно. И насчет вас у меня тоже серьезные сомнения. Вы понимаете, что чуть не врезались в подъемник? — Его душила ярость. — А уж как вы приземлились… Это что, один из ваших новоизобретенных чертовых трюков? — Он двинулся к ней, пылая гневом. — И вы еще удивляетесь, почему я против этих полетов!

— Мистер Таннер, вы слишком взволнованны, чтобы судить верно. Позвольте мне объяснить…

— Взволнован? — Его глаза метали молнии. — О нет. — Я просто потрясен, что вам позволено поднимать детей на этих штуках, что вам разрешают все это проделывать!

— Мистер Таннер, это не совсем обычное приземление. Если бы вы, хоть что-нибудь знали обо мне, вы бы поняли…

— Благодарю вас, я понял достаточно. — Он решительно шагнул в сторону. — Кэти! — последовал оклик. Однако спустя мгновение он обернулся, и его ледяной взгляд не сулил ничего хорошего. — Вы всегда запускаете свои шары с земли, принадлежащей «Сосновой горе»?

Челсия почувствовала себя загнанной в угол — мысль о новом договоре молнией пронеслась у нее в голове.

— Почти всегда.

Он кивнул в ответ своим тайным мыслям. И снова окликнул дочь:

— Кэти!

Девчушка помогала выгонять остатки воздуха из оболочки, превратившейся теперь в длинную плоскую кишку. Обхватив ее руками, она увлеченно гоняла воздушный пузырь из одного конца в другой.

— Пойдем, Кэти.

Она посмотрела в его сторону. От чрезмерных стараний щеки у нее раскраснелись.

— Здорово у меня получается?

— Здорово получается. Пойдем, нам пора. Она, прихрамывая, направилась к отцу, помахав всем на прощание рукой, и каждый ответил ей «до свидания». Общаться с ней было одно удовольствие, но все, в том числе и Челсия, с нетерпением ожидали, когда же, наконец, они избавятся от Ника Таннера.

— Ну и болван, — пробормотал Ларри, подходя к сестре.

— Болван из болванов, — согласилась Мими, — зато темперамент! Сексуальный тип!

— Мими! — воскликнули одновременно Ларри и Челсия, призывая ее к благопристойности.

— Тем не менее, так оно есть.

Челсии хотелось бы не согласиться. Но, вспоминая, то неистовство, которое он проявил, и свой мгновенный отклик, она вынуждена была признать, что чувственное обаяние этого человека подобно пороховой бочке.

Удастся ли ей защитить свой дом и свое дело от готовящегося взрыва?

Утром в понедельник в главном здании «Сосновой горы» раздался телефонный звонок, прервавший небольшое совещание, в котором участвовали Ник Таннер, Чет Локвуд и нанятый ими молодой архитектор.

— Извините, — сказал Чет, протягивая к трубке свою огромную лапищу. — А, Челсия, привет! Как ты там?

Ник оторвал взгляд от проекта, разложенного на столе Чета. Он вдруг почувствовал, как забилось у него сердце.

— Я боялся, что ты начнешь беспокоиться из-за изменений в договоре, — продолжал Чет.

Ник сделал вид, что изучает план, но сам мысленно вернулся к тому субботнему утру, припомнив последний аргумент, брошенный им в лицо Челсии Лаутон, когда они стояли в открытом поле. Давно уже он так не взрывался. После происшествия с Кэти он заставлял себя быть сдержанным. С докторами, медсестрами, с больничными санитарами. Даже находясь в постоянной тревоге из-за медленного выздоровления Кэти, он не позволял себе таких диких выходок.

Пожалуй, все, что случилось в субботу, равно как и инцидент в больнице, следовало бы считать недоразумением. Когда он обнаружил, что Кэти исчезла, им овладела паника. Он обшарил всю округу, он звал ее, стараясь избавиться от мучительного видения, постоянно возникавшего у него перед глазами: она лежит где-то, израненная и беспомощная, истекая кровью. Как он мог допустить это? Собственная беспечность приводила его в ярость. Он должен был не спускать с нее глаз. Он должен был нанять кого-то, чтобы за ней присматривали неотлучно. Он должен был сделать хоть что-нибудь! Но он не сделал ничего — в который раз.

Когда перед ним появилась эта штуковина, этот чертов воздушный шар, он интуитивно почувствовал, что исчезновение Кэти каким-то образом с ним связано. Позже, обнаружив дочь в открытом джипе, который, подскакивая, тащился по дороге, он потерял всякие остатки разума. Ему захотелось растерзать Челсию.