Далее рассказывалось, как двадцать первого сентября парусник «Мейфлауэр» с Божьей помощью вышел в море. Как затем пилигримы плыли два долгих месяца, а также что ели, пили, где спали, о чем думали, какие планы строили и прочее, и прочее. Как затем в ноябре, также двадцать первого числа, день в день, увидели американский берег. Потом следовала потрясающая история о том, как, не доплыв до Виргинии, места назначения, судно наскочило на скалы у полуострова Кейп-Код — несомненно, по Божьему промыслу. В конце концов, там и решено было остаться и там же возникла Плимутская колония.

О первых месяцах жизни в Новом Свете тетушка Рона рассказывала особенно охотно, потому что тут не обошлось без чуда Господня. Запасы провианта быстро оскудели, началось полуголодное существование, и продержаться до весны, а затем до нового урожая колонисты смогли исключительно благодаря Божьей помощи.

И еще, конечно, их поддерживали индейцы, уже с меньшим пафосом признавала тетушка Рона.

На самом деле, если бы не индейцы, еще неизвестно, чем бы вся затея кончилась.

Хотя, разумеется, Китти никогда не стала бы спорить с тетушкой по поводу того, сами ли индейцы сочли необходимым помочь бледнолицым или их надоумил Господь. Равно как и о черной неблагодарности последних, которую аборигенам позже довелось испытать на себе во всей полноте. Имел ли Господь отношение и к данному факту — этот вопрос Китти тоже предпочитала не поднимать.

Впрочем, она и без того знала, что ответила бы тетушка. Ведь тогда, собрав первый урожай на новой земле и устроив по этому поводу пиршество с благодарственными молебнами, колонисты не забыли пригласить индейцев. И три дня угощали тех — надо полагать, от чистого сердца.

Праздник вошел в традицию, которую тетушка Рона свято соблюдала. Ведь она принадлежала к той немногочисленной аристократической категории американцев, которые могут похвастаться древностью рода.

Однако Китти догадывалась, что больше всего тетушке Роне нравится даже не День благодарения как таковой, а следующий день, который в нескольких штатах — в том числе и во Флориде — тоже считается праздничным.

Причина подобного пристрастия была проста: если День благодарения считается праздником сугубо семейным, то на следующий день предполагается более широкое общение. То есть тетушка имела возможность пригласить не только родню, но также друзей и знакомых. Этот повод она неизменно использовала, чтобы блеснуть своим аристократическим происхождением.

Но в этом году все же кое-что изменилось, праздник решено устроить именно в День благодарения.

— Так что, милая, начни опись с какой-нибудь другой комнаты, — сказала тетушка Рона. — А в гостиной мы устроим праздник. И на это время обстановку там сохраним.

Китти поставила на стол опустевшую чашку кофе.

— Понятно. Что ж, хозяин-барин.

— Что-что? — немедленно прозвучало в трубке.

Тьфу ты, зачем я это сказала?! — спохватилась Китти.

— Э-э… говорю, вам, как хозяйке, виднее. А мое дело — выполнить ваши указания.

— Правильно, милая. Ну, думаю, пока тебе все ясно. Да, мы с Мейбл завтра идем в церковь, не хочешь к нам присоединиться?

Чтобы вы вдвоем прогрызли мне голову разговорами о замужестве? — усмехнулась Китти. Ну уж нет!

— Я бы с радостью, но у меня учеба… и нужно укладывать вещи, готовиться к переезду в Амонд-Блоссом. Так что спасибо за приглашение, но как-нибудь в другой раз, ладно?

Тетушка Рона недовольно засопела.

— Хорошо, если так. Значит, не забудь, в среду ты должна быть здесь.

Китти грустно вздохнула.

— Только во второй половине дня. Мне ведь с утра на занятия.

— Как знаешь, — последовал сдержанный ответ. — Главное, чтобы переехала.

Впервые Китти увидела Дэна Уилсона в понедельник.

С момента великого переселения — так Китти называла про себя свой переезд в Амонд-Блоссом, а тетушки Роны с дядюшкой Джиллом в город — прошло четыре дня. Китти заново осваивалась в особняке, где прошло ее детство и юность. Впрочем, она даже не знала, стоит ли разбирать сумки, ведь дом подлежит продаже, а значит, рано или поздно вновь придется куда-то переезжать.

Примерно об этом думала Китти стоя в понедельник после института у окна своей спальни, когда увидела на ведущей к крыльцу дорожке высокого молодого мужчину в темном деловом костюме. За чугунной решеткой ограды виднелся кофейного оттенка автомобиль, на котором, по всей видимости, и прибыл визитер.

Спальня Китти находилась на втором этаже, прямо над холлом, и в каком-то смысле являлась идеальным наблюдательным пунктом. В детстве Китти часто разглядывала отсюда прибывавших к дядюшке Джиллу и тетушке Роне гостей. В частности, подобное происходило и во время праздников, устраиваемых по случаю Дня благодарения.

Так что пока незнакомец шел к крыльцу, Китти успела разглядеть его.

Он имел спортивный вид и чем-то напоминал одного из пресловутых «людей в черном», персонажей популярного фильма. Отчасти потому, что, несмотря на довольно пасмурную погоду, был в солнцезащитных очках, а также благодаря аккуратной короткой стрижке и уверенной походке.

Взгляд Китти скользнул по прямому носу незнакомца, твердому подбородку, красиво очерченным, хотя и без малейшего намека на слащавость, губам и…

И все.

Незнакомец поднялся на крыльцо, исчезнув таким образом из поля видимости.

Спустя минуту по дому прокатились мелодичные переливы дверного звонка.

Китти встрепенулась, не без удивления обнаружив, что все это время пребывала в неком подобии оцепенения.

Что же я стою? — проплыло в ее мозгу. Надо пойти выяснить, что этому парню нужно.

И тут ей впрямь стало любопытно, кто он такой и зачем пожаловал. На коммивояжера, стучащегося в каждую дверь и предлагающего купить что-то ненужное — дырку от бублика, как говаривал в таких случаях дядюшка Джил, — парень не похож, уж больно элегантен. На почтальона тем более. И не полицейский, и не…

На этом перечень предположений иссяк. Китти оказалась просто не в состоянии придумать, кем может быть незнакомец. Разве что впрямь «человеком в черном», но это вряд ли, потому что вокруг не кино, а самая что ни на есть реальность.

Эти мысли вертелись в голове Китти, пока она спускалась по лестнице. На предпоследней ступеньке к ним присоединился вопрос: почему это вдруг она так разволновалась? Почему у нее ускорилось сердцебиение? И даже дыхание как будто участилось. Не видала она, что ли, раньше симпатичных молодых мужчин?

Вот еще! — оборвала Китти ход собственных мыслей. Да у нас в институте найдутся парни не хуже!

Это ты про тех, среди кого в угоду тетушке тебе предстоит отыскать жениха? — тут же прозвучал в ее мозгу чей-то ехидный голосок.

Китти состроила гримасу, словно во рту у нее оказался ломтик лимона, и решительно направилась к двери.

Щелкнув замком, отворила ее, по-видимому все с тем же кислым выражением лица, потому что стоявший на пороге незнакомец воскликнул:

— Ох, простите! Похоже, я не вовремя?!

У него был приятный голос и четкий выговор, как у человека, стремящегося к тому, чтобы его хорошо понимали.

— Нет, что там, — пробормотала Китти. — Заходите. — Тут она сообразила, что брякнула что-то не то и быстро поправилась: — То есть я хотела сказать, говорите, что вам нужно!

Из-за поспешности последняя фраза прозвучала грубее, чем хотелось бы — дескать, говори и проваливай. Разумеется, Китти совершенно не собиралась вкладывать в свои слова подобный смысл, но так уж вышло, и это ее слегка обескуражило. Получалось, что она ни с того ни с сего напустилась на незнакомого, ни в чем не повинного человека.

Это все из-за тетушки Роны! — подумала она. Вернее, из-за ее бредовых идей. Привязалась ко мне с замужеством, как будто это панацея от всех бед.

— Я, собственно, хотел… — удивленно начал незнакомец, но, по-видимому, ему в голову пришла какая-то мысль, потому что он на мгновение умолк, а затем произнес: