Она задумалась. Теперь, пожалуй, всем известно, что им подсунули дешевый спектакль и это была не свадьба, а всего лишь деловое соглашение. Приличные люди, разумеется, чувствуют себя обманутыми, оскорбленными, так как искренне поверили лживой комедиантке! Прошел уже месяц с того дня, но она до сих пор ощущала беспокойство и чувство вины, вспоминая оказанный ей радушный прием. Странно, но ей небезразличны те люди из маленького городка. Что они о ней думают? Эх, если бы можно было все объяснить матери Брига и его сестре!

Интересно, вызвал их брак в семье Брига такой же ажиотаж, как среди Уордов? Дядюшки поначалу были ошарашены, а потом никогда не упускали случая помянуть к делу или без дела «мужа Сайрин». Дядя Ральф вообще пришел в ужас, узнав, что Сайрин выходила замуж, не имея брачного контракта, и тут же велел юридическому отделу концерна немедленно готовить соответствующие бумаги. Ее кузен Крис, сам в свое время женившийся на девушке из респектабельного семейства с большими связями и богатыми перспективами, негодовал, якобы впервые узнав, что бывают браки по расчету. Родной брат не простил Сайрин ее коварства.

— Я считаю, тебе замужество вообще противопоказано, — обвиняющим тоном говорил Грегори. — Ты же холодна, как рыба, и заключила брак лишь для того, чтобы заполучить домик Софии. — Он сменил направление атаки, обнаружив, что не смог поколебать спокойствие Сайрин: — Что это вообще за слизняк, который берет себе жену ради денег?

Любопытно, как бы вел себя Грегори в присутствии этого «слизняка»? Сайрин злорадно представила себе, как смутились бы дядюшки, кузены и братец, если бы Бриг появился в концерне. Впрочем, может быть, и не смутились бы. Уорды сами способны запугать кого угодно, они уже многих сумели поставить на место.

— Где состоялась брачная церемония? — спросил уже не в первый раз Джулиан. Кузен и его жена Дороти при этом переглянулись в знак того, что у них вся эта история со свадьбой на подозрении…

Присоединившийся только что к их кружку Грегори не замедлил излить желчь:

— Ну как вы думаете, где могла состояться брачная церемония нашей Сайрин? В тесном пыльном казенном кабинете какой-то серенький мелкий чиновник пробормотал молодоженам пару невыразительных назиданий — вот и все! Быстро и дешево! Вы же знаете нашу Сайрин. Готов биться о заклад, на тебе был один из тех твоих костюмов, что ты носишь на службе.

Сайрин чуть не поперхнулась вином.

— Да, подтверждаю!

Она на миг как бы отключилась от происходящего. Это получалось всякий раз, когда ей вспоминалась свадьба. Собственно, вполне могла возникнуть ситуация, примерно такая, как ее нарисовал Грегори. Но на самом деле… На самом деле церемония запомнилась своим теплом и искренностью, ароматом тубероз и серебряными трелями птиц-колокольчиков…

Погода портилась. Становилось совсем холодно и сыро. Джулиан объявил, что должен на время отойти от дел, поскольку намерен сопровождать предстоящую передвижную выставку картин Дороти. В ближайшие месяцы, следовательно, его пост главы «Колосса» откроется для претендентов. Крис и Грегори готовились к схватке ради еще одного теплого местечка. Сайрин всегда привлекала эта работа, но теперь она неожиданно для себя поняла, что не рвется туда. Может быть, потому, что впервые в жизни у нее есть в Мельбурне свой собственный уголок — дом Софии.

После соглашения с Бригом прошло три месяца. Юристы фирмы послали ему проект брачного контракта, но он не ответил. Оставаясь в неведении относительно его планов, Сайрин предположила, что строптивый супруг Марджори все еще не дает ей развода. Может быть, любовники съехались и живут вместе? Откуда ей знать? Тем лучше, решила Сайрин, занявшись как-то реставрацией книжных полок Софии холодным ветреным вечером в августе. В стекла стучали ветви миндального дерева, и Сайрин чудом услышала сквозь шум звонок у входной двери.

На крыльце стояла женщина, худая, бледная, с черными кругами под глазами. Длинные пряди волос выбились из-под ярко-красной фетровой шляпки.

— Привет, Сайрин, — сказала женщина. — Ты меня помнишь? — Это была сестра Брига. — Я надеюсь, ты не будешь против. Я больше не знаю никого в Мельбурне, а взять с собою в больницу Луизу не могу. Все это сплошной кошмар! Она так переживает, что даже стала снова сосать палец, чего не делала с двух лет. А теперь у нее болит ухо, поэтому я не могу оставить ее просто с кем-то, а тебя она часто вспоминает, вот я и… Луиза в машине. А я жду ребенка, — добавила Мэри, и по лицу ее пробежала бледная тень улыбки.

Что случилось? Какая больница! На Сайрин напал страх. Машинально она включила фонарь во дворе, когда Мэри умчалась, чтобы через минуту вернуться с заплаканной Луизой на руках. На девочке тоже была фетровая шляпка с аппликацией ромашки. Она вытащила палец изо рта и улыбнулась.

— Тетя Сайрин!

В душе молодой женщины что-то дрогнуло от улыбки больного ребенка, видевшего Сайрин единственный раз три месяца назад. Сайрин поцеловала покрытую веснушками щечку и охрипшим голосом спросила:

— Мэри, о какой больнице ты говоришь? — В ее голове пронеслись всякие картины путешествий, экскурсий, пустынь, гор, ледников — куда только не заносит человека, который выживание доводит до последней границы. — Что-нибудь с Бригом?

Мэри замахала руками.

— Нет, нет! Он на севере, в районе пролива. Консультирует кинокомпанию, которая снимает там фильм. Но тебе же все это самой известно. Сегодня он прилетает в Мельбурн. Да ты и это, наверное, знаешь. У меня сейчас в голове полный ералаш.

У Сайрин камень упал с души. Ведь ей уже мерещился неподвижный, белый как мел Бриг на больничной койке. Всплыли в мозгу старые суеверные страхи, к ним прибавились новые. Надо заняться делом и не думать о глупостях! Сайрин усадила Мэри с дочерью в гостиной, приготовила чай, согрела молока для Луизы. «Сегодня он прилетает в Мельбурн». Ему предстоит пересечь целый континент. Сколько времени нужно на это? Сердце тяжело стучало. Она подогрела еще молока — для себя. Больше ни грамма кофе!

Уютная обстановка, горячее питье несколько успокоили гостей. Мэри, откинув голову назад, наконец заговорила связно, разумно. Из ее слов Сайрин поняла, что муж Мэри попал в аварию где-то в районе Мельбурна и теперь лежит в здешней больнице, в реанимации.

— При больнице есть небольшая гостиница для родственников, но мне было просто необходимо вырваться из больничной обстановки, хоть ненадолго. — Мэри посмотрела на порозовевшую уже девочку, принявшуюся бродить по комнате и разглядывающую книжные полки, коллекцию старинных маленьких вазочек. — Я надеюсь, Сайрин, ты не против…

Что бы ни думала хозяйка, это не имело никакого значения. Перед ней была совсем не та Мэри, с которой она познакомилась в тропиках. Та была полна жизни, весела, а эта…

— О чем речь, Мэри! — закричала Сайрин. — Ты правильно сделала, что приехала ко мне. У меня есть свободные комнаты. Ты и Луиза поживете здесь, пока Филиппу не станет лучше.

Мэри разрыдалась. Луиза бросилась к матери, и фетровые шляпки прижались друг к дружке.

— О, я так надеялась услышать от тебя доброе слово! В отеле сейчас я просто не выдержала бы… Там все казенно, бездушно… Я лишь на втором месяце, а по утрам чувствую себя неважно. Все одно к одному… Спасибо, Сайрин. Ты такая милая! Я знала, что иного отношения не встречу.

Мэри заулыбалась, утерла слезы. Девочка тоже перестала плакать. Если у Мэри и были вопросы по поводу странного брака Сайрин, то она и не заикнулась об этом. Сайрин побежала доставать полотенца, постельное белье, подушки.

Полночи Луиза не могла заснуть — девочку мучила боль в ухе. Она забылась сном лишь перед рассветом. Утром Мэри мутило. Она никак не могла решить, ехать ли к раненому мужу или остаться с больной, спящей пока дочерью. Сайрин взяла девочку на себя.

— Пусть Луиза побудет со мной. Я перенесу свои встречи, назначенные на сегодня, поработаю дома. Вот мой домашний телефон. Звони, если тебе от этого станет легче.