Мэри рассмеялась. Она спустилась на первый этаж и принялась возиться на кухне.

— Счастливого Рождества! — поприветствовал ее заспанный Брайан в слегка помятом костюме.

— Счастливого Рождества! — ответила Мэри. — Вижу, ты не очень хорошо спал сегодня?

— Нет, спал-то я хорошо, вот только мало. — Брайан потянулся и широко зевнул, но тут же спохватился.

— Прости, атмосфера в твоем доме заставляет меня расслабляться.

— Ничего страшного! Я рада, что тебе здесь комфортно. А где Келли?

— Еще спит. Что ты готовишь?

— Хочу сделать шоколадный пудинг.

— О, это просто замечательно! Тебе помочь?

— Если ты мне действительно хочешь помочь, то, пожалуйста, не мешай!

— Но куда же мне деться? — спросил ее огорченный Брайан.

— Ты можешь сесть где-нибудь в уголке и развлекать меня. Если честно, я боялась оставаться сегодня утром одна, потому и уговорила вас остаться.

— Да, мне бы тоже было очень неприятно проснуться утром и понять, что некому пожелать счастливого Рождества, — задумчиво проронил он.

Мэри почувствовала, как у нее защипало глаза. Она отвернулась и постаралась скрыть нежданные слезы.

— Рассказать тебе о последних сплетнях Нориджа? — смущенно спросил ее Брайан. Он заметил, как остро отреагировала Мэри на его заявление, и уже ругал себя на чем свет стоит.

— Откуда ты знаешь сплетни? — спросила Мэри, стараясь не поворачиваться к Брайану лицом. — Вот уж не думала, что ты будешь интересоваться ими!

— Я тоже никогда не думал, что в больницу могут стекаться все сплетни! Мы просто еще не жили в маленьком провинциальном городке!

Некоторое время они просто болтали, вспоминая общих знакомых или планируя будущую жизнь в Норидже. Мэри суетилась у плиты, а Брайан наблюдал за ней и рассказывал все, что могло хоть как-то заинтересовать ее.

— Слушай, — наконец не выдержал он, — я вчера весь вечер хотел спросить тебя: ты не жалеешь, что я затащил тебя в этот Норидж? Мне кажется, ты здесь очень несчастна. А я хотел вовсе не этого…

— Я знаю, Брайан, что ты хотел сделать меня счастливой. Но это не в твоих силах. И Норидж тут вовсе ни при чем.

— Ты все еще страдаешь из-за свадьбы Уильяма? — тихо спросил Брайан.

— Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь забыть его, — честно призналась Мэри. — Каждый день я думаю о том, что могло бы быть, если бы… И каждый раз говорю себе, что глупо даже думать об этом. Все равно ничего изменить нельзя, так зачем же расстраивать себя? — Мэри запнулась, она не смогла договорить — слезы душили ее.

— И все равно думаешь, — тихо продолжил за нее Брайан.

Мэри лишь кивнула.

— Конечно жалко, что у нас с тобой ничего не вышло.

— Я рада, что ты наконец понял, что у нас ничего не получится, — сквозь слезы улыбнулась Мэри.

— Да, я это понял еще в тот наш последний разговор.

— Тогда почему же ты позвал меня с собой?

— Потому, что не мог бросить тебя там одну. В Лондоне живет множество людей, но ни одному из них нет никакого дела до мисс Гамильтон. Думаю, тебе было бы гораздо хуже среди чужих лиц.

— У меня есть Долорес, — напомнила ему Мэри.

— Вот на нее я точно не мог тебя оставить! — недовольно фыркнул он. — Знаешь, я недавно подсчитал, сколько мы с тобой знакомы, и пришел в ужас. Не каждый брак существует так долго. Может и хорошо, что ты не стала моей женой. В противном случае не исключено, что мы расстались бы через пару лет. Я не получил жену, зато обрел прекрасного друга. А это дорогого стоит. В Норидже у меня на многое открылись глаза. Знаешь, я даже думаю, не обосноваться ли здесь навсегда?

Мэри рассмеялась и покачала головой.

— А что, буду уважаемым человеком…

— Ты же говорил, что это лишь ступенька на карьерной лестнице!

— Ну, до этого я не знал некоторых обстоятельств!

— Я так понимаю, что главное из этих обстоятельств спит в соседней комнате? — лукаво улыбнувшись, спросила Мэри.

— Ты права. Знаешь, я вчера спросил Келли, согласится ли она выйти за меня замуж.

— И что она ответила?

— Что согласна. Это самый счастливый день в моей жизни. Знаешь, я боялся, что Келли решит последовать твоему примеру. — Брайан покраснел от смущения. Он понял, что сказал бестактность, но Мэри сделала вид, что ничего не заметила.

В конце концов, Брайан прав, я своими постоянными отказами могла создать благодатную почву для всяческих комплексов. Но, несмотря на такое тяжелое начало, Брайан отлично справился.

— Я так рада за вас! — воскликнула Мэри, мгновенно забывая о пудинге. — Вы будете отличной парой!

— Ты так думаешь?

— Я это знаю! Келли именно та женщина, с которой ты будешь счастлив. Вы поженитесь, заведете большой дом, нарожаете детишек, и каждый в городе будет снимать перед господином доктором шляпу, а его жена станет одной из лучших хозяек в Норидже и будет устраивать чаепитие для городского совета по четвергам. В общем, предрекаю вам долгую и счастливую жизнь.

— Твои слова, Мэри… — рассмеялся Брайан.

Однако она видела, что он очень доволен ее пророчеством.

— Я бы тебе посоветовала разбудить Келли, а то пудинг остынет и будет невкусным.

Когда Брайан вышел, Мэри оперлась на разделочный стол и постаралась взять себя в руки. Она была рада за Брайана. Да и ее этот брак избавлял от серьезной проблемы. Но на душе Мэри скребли кошки. Ей казалось несправедливым то, что весь мир радуется жизни, все находят свою вторую половину и живут счастливо и лишь она останется до конца жизни одна. Прекрати так думать! — приказала себе Мэри. Я рада за Брайана и Келли, пусть они будут счастливы. А я смогу прожить и так. Сегодня утром я поняла, что жизнь продолжается. Солнце светит, когда-нибудь оно растопит снег, вновь зазеленеют деревья, начнут петь птицы. Жизнь продолжается, несмотря ни на что.

Мэри провела рукой по лицу и с удивлением ощутила влагу на своей ладони.

Нельзя завидовать чужому счастью. Это грешно, осудила она себя. И нельзя показывать Брайану, как сильно я страдаю. Этот город принес ему счастье, а я буду надеяться, что смогу найти в Норидже успокоение для своей души. Большего я уже и не хочу.

После завтрака Келли и Брайан поблагодарили Мэри за гостеприимство и отправились к родителям Келли, чтобы объявить им о своем решении пожениться, а Мэри осталась одна в своем новом доме, к которому еще не успела привыкнуть.

Она бродила по пустым комнатам, недоумевая, почему согласилась на такой большой дом, ведь одной ей не нужно столько места. В конце концов Мэри разожгла камин, взяла книгу и села в кресло, надеясь отвлечься чтением от грустных мыслей. Но телефонный звонок прервал ее занятие. Мэри вздохнула и пошла в холл, решив, что в первую очередь стоит купить радиотелефон.

— Алло? — сказала она, снимая трубку.

— Мэри, детка, счастливого тебе Рождества! — прокричала ей на ухо Долорес.

— И тебе счастливого Рождества! — Мэри отодвинула трубку как можно дальше от уха. — Не думала, что ты проснешься так рано. Не стала тебе звонить, боясь разбудить.

— А я еще и не ложилась! — беззаботно ответила Долорес. — И что ты думаешь по этому поводу?

— Мне кажется, тебе стоит пойти поспать.

— Почему это?

— Потому что это нездорово.

— Что нездорово? Мое любопытство?

— Твое любопытство уже притча во языцех, Долорес! Наверняка ты не спала больше суток. А это очень вредно.

— Ах вот ты о чем! — воскликнула Долорес. — Слушай, ты когда в последний раз читала газеты?

— Когда ты принесла мне вырезку о свадьбе Уильяма. — Мэри с удовлетворением отметила, что ее голос впервые за много дней не задрожал при одном упоминании его имени.

— О, так ты ничего не знаешь?! Слушай, тогда я даже не уверена, что тебе стоит это знать, — с сомнением произнесла Долорес.

— Что, черт возьми, происходит?! — воскликнула рассерженная Мэри.

— А мне-то казалось, что будущая учительница литературы не должна выражаться подобным образом.

— Прости, — смутилась Мэри, — но мне просто очень не нравится, когда ты начинаешь темнить, стараясь набить себе и своим сплетням цену.