Габриель посмотрела на себя в зеркало. Ее глаза опухли и продолжали слезиться из-за того, что она слишком много плакала этой ночью.

Нет уж, сегодня я на улицу и носа не высуну! — подумала Габриель. Любой дурак сразу же поймет, что я всю ночь прорыдала. Тогда прощай все то, что я успела сделать! Я не могу показаться перед рабочими и клиентами в таком виде. Значит, надо сидеть дома и приводить себя в порядок. Я должна появиться пусть и побежденной, но не сломленной!

Габриель усмехнулась, отметив, насколько напыщенно и театрально звучали эти слова. Она пошла на кухню и вытащила из морозильника пакетики со льдом. Может быть, это хотя бы поможет снять отеки…

Пусть мистер Арлтон все еще поддерживает меня, кто, кроме него, поможет теперь мне? Неужели придется уезжать в другой штат, где еще не прослышали об этом деле, и начинать все с нуля? Но ведь я хотела создать приют именно в Гранд-Рапидс! Его здесь так не хватает!

От грустных размышлений Габриель оторвал звонок в дверь.

Кто бы это мог быть? — удивленно подумала она. Да еще в столь ранний час?

Габриель выбросила лед, еще раз посмотрела в зеркало и, обреченно махнув рукой, пошла открывать.

На пороге стоял тот, кого она меньше всего хотела бы видеть сегодня. Да и вообще в любой момент своей жизни.

Не говоря ни слова, Габриель захлопнула дверь. Эдвин вновь позвонил. Она не шелохнулась. Он продолжал трезвонить. Соревнование силы воли продолжалось минут пять. Первым не выдержал Эдвин.

— Мисс Кой! — закричал он, уверенный, что Габриель все так же стоит около двери. — Вы должны меня впустить! У меня для вас важное известие!

— Пришлите его с нарочным!

— Если вы меня не впустите, я сяду под дверью и буду тут сидеть, пока вы не откроете!

Габриель усмехнулась. Нечестно применять к ней ее же любимый прием.

— Приятного вам отдыха! — пожелала она и покинула прихожую.

Габриель возилась на кухне, готовя завтрак. Она старалась выбросить из головы утреннее происшествие, но мистер Колдуэл никак не желал покинуть ее. Габриель уже начинала сердиться и на него, и на себя. Ей было любопытно, действительно ли Колдуэл сейчас сидит под дверью ее дома. Если это так, то она даже впустит его. Дня через три.

Габриель хищно усмехнулась. Она отомстит — хотя бы так.

Да не будет он там сидеть! — подумала она. У него не хватит или силы воли, или наглости, или терпения. Я-то долго смогу выдерживать эту осаду, а вот он? И вообще, с его стороны было бы верхом идиотизма сидеть под дверью! Он все же известный адвокат! Это был бы страшный удар по его карьере!

Но любопытство победило, и Габриель прокралась к окну, из которого было видно крыльцо ее дома. Как ни странно, Колдуэл сидел на ступеньках и спокойно читал газету. Рядом стояла бутылка с водой, а в руке он держал бутерброд.

Интересно, когда это он успел сходить за ними? Или он предусмотрительно запасся всем необходимым?

Габриель поняла, что Колдуэл настроен как никогда серьезно. А значит, осада будет долгой.

Ну и пусть! — подумала она, равнодушно пожав плечами. Мне сегодня никуда не надо ехать. Так что займусь-ка я домом! Если бы мама видела, во что он превратился, она бы меня убила! А этот тип пусть сидит столько, сколько ему заблагорассудится!

Через полтора часа Габриель вновь подошла к окну. Колдуэл теперь разгадывал кроссворд.

Габриель покачала головой и громко чихнула. Она приводила в порядок библиотеку и надышалась пылью. Вероятно, у Колдуэла был острый слух, потому что он сразу же нашел окно, которое она облюбовала в качестве тайного наблюдательного пункта, и кивнул Габриель, как бы желая здоровья.

Она покраснела и отпрянула от окна. Нельзя показывать Колдуэлу, что она заинтересовалась этой забастовкой. Она дала ему надежду, что когда-нибудь обратит на него внимание.

Как же все неудачно вышло! — подумала Габриель и чихнула еще раз. Надо будет почаще убираться в доме! А то я так заработаю аллергию на пыль!

Как только Габриель вернулась в библиотеку, чтобы продолжить уборку, зазвонил телефон. Она подозревала, кто это может звонить, и не хотела брать трубку. Но, с другой стороны, могли звонить родители. Они бы стали волноваться, если бы Габриель не ответила.

Она вздохнула и сняла трубку.

— Алло?

— Габриель, милая! — зазвучал в трубке голос соседки. Очень милой старушки с одним большим недостатком: слишком она любила совать свой сморщенный нос в чужие дела.

— Добрый день, миссис Лоунг, — обреченно поздоровалась Габриель с соседкой.

— А что это за мужчина сидит под твоей дверью? — с места в карьер начала старушка.

— Этот мужчина — адвокат, он очень хочет со мной поговорить.

— Так в чем же дело?!

— В том, что я не хочу говорить с ним, — отрезала Габриель.

— Ой, а я не знала! Я надеюсь, ты не обиделась на меня?

— За что, миссис Лоунг? — спросила Габриель. Ей показалось, что она уже знает ответ на свой вопрос.

— Мне стало его жалко, и я дала ему воду и еду. Я думала, что это твой поклонник… Я неправильно сделала, Габриель? — В голосе старушки чувствовалась такое огорчение, что Габриель не посмела сказать ей все, что она думает о людях, которые лезут не в свое дело.

— Это был милосердный поступок, миссис Лоунг. Потому что сидеть ему тут придется очень долго.

— Ой, милая, а я еще ему рассказала, что вы никогда не закрываете дверь кухни!

Габриель без сил опустилась на пуфик, который стоял возле телефонного столика. Ну откуда миссис Лоунг знает о двери кухни и об укоренившейся в семье привычке не запирать ее, когда кто-то находился дома?!

— И, милая, я сейчас выглянула в окно… Его нет! — поделилась своими наблюдениями миссис Лоунг. — Я, кажется, доставила тебе проблемы?

— Да, это действительно так, — зло сказала Габриель. — И я больше не могу с вами разговаривать. Мне надо их решать.

Габриель, не прощаясь, положила трубку. Она вошла в кухню как раз в тот момент, когда там появился Колдуэл.

— А вы знаете, что проникновение в чужое жилище — правонарушение? Или закон для вас ничто? — ядовито поинтересовалась Габриель.

— Закон для меня все, дорогая мисс Кой! — весело ответил Эдвин, отвешивая ей поклон. — Именно поэтому я здесь.

— Очень мило, — прокомментировала Габриель. — А теперь шли бы вы отсюда… служить Фемиде. Ваша богиня не имеет ни малейшего понятия о том, что такое справедливость!

— Я знаю, что вы умная девушка, но как-нибудь потом продемонстрируете мне свою эрудированность! — попросил Колдуэл.

— Надеюсь, подобный случай мне не представится.

— А я надеюсь, что теперь мы с вами будем тесно сотрудничать, — заявил Колдуэл.

— Что еще вы хотите отнять у меня? Мистеру Буртону понравился мой дом?

— При чем тут ваш дом и мистер Буртон? — удивленно спросил Колдуэл.

— Только при том, что я предлагала ему дом в обмен на комплекс.

— Много же для вас значат бездомные зверушки, — воскликнул Эдвин, — раз вы решились на такую жертву!

— Гораздо больше, чем некоторые люди! — парировала Габриель.

— А мне кажется, что человек — высшая ценность.

— Конечно, расскажите это Тойси! Уйдете вы отсюда или нет?! Мне есть чем заняться кроме того, чтобы выслушивать ваш бред! — Габриель чувствовала, что начинает заводиться. А на что она способна во взбешенном состоянии… Лучше Колдуэлу об этом не знать!

— Ну-ну, мисс Кой! Может быть, то, что я вам скажу, очень важно для вас!

— Для меня по-настоящему важным было бы лишь то обстоятельство, если бы вы вместе с мистером Буртоном попали под грузовик.

— А вы бы хотели быть за рулем этого грузовика? Могу себе представить!

— Лучше бы вам этого не представлять! Мужчины плохо выносят вид крови.

— А женщины плохо играют в мужские игры, — парировал Эдвин.

— Вам эту фразу мистер Буртон велел выучить наизусть?

Эдвин почувствовал, как краска смущения заливает его щеки. Он не был согласен с Буртоном, что женщина не может участвовать в этих «играх». Он знал по крайней мере одну умную и красивую женщину. Но вот о деловых способностях женщин вообще был весьма низкого мнения. И вот он, сам того не понимая, повторяет фразу этого сноба Буртона!