Полуразрушенные дома, зияющие пустыми глазницами, наводили на нее страх. На домах не было ни номеров, ни каких-нибудь других опознавательных знаков. Габриель представить не могла, как найдет нужный дом. Она уже и не сомневалась, что Скотт Хиндо здесь даже и не появлялся. Но все же она должна увериться в этом, а значит, надо найти дом, адрес которого она нашла по справочнику.

На улице почти не было людей, а те, кто решил все же выйти на зловонный воздух «грязного района», были либо слишком пьяны, чтобы помочь Габриель в ее поисках, либо имели столь отталкивающую внешность, что она не решалась даже высунуться из машины.

Наконец Габриель увидела идущую по улице пожилую женщину. Старушка, по мнению Габриель, была слишком смелой, раз так спокойно разгуливала по этому району, но, по крайней мере, Габриель не видела в ней никакой опасности. И эта женщина могла ей помочь.

Габриель остановила машину у тротуара и вышла из нее. Она нервно поежилась на ледяном воздухе. Хоть уже почти пришло лето, вечера оставались по-прежнему холодными. Но не только резкая смена температуры после теплого салона заставила ее поёжиться. Машина предоставляла хоть какую-то защиту. Теперь же она могла надеяться только на себя.

— Добрый вечер! — обратилась Габриель к старушке.

— И тебе того же, деточка, — вполне миролюбиво откликнулась она, останавливаясь, чтобы продолжить разговор.

Это подбодрило Габриель.

— Вы не подскажете, где здесь дом номер семь? — Габриель решила, что чем быстрее она узнает, где ей искать мистера Хиндо, тем быстрее сможет вновь оказаться в салоне автомобиля.

— А зачем тебе? — поинтересовалась старушка.

— Там живет нужный мне человек.

Старушка расхохоталась. Она смеялась долго и с удовольствием. Вот только Габриель никак не могла понять, что же такое смешное она сказала.

— В чем дело? — спросила она.

— В том, что человеку, который там, как ты говоришь, живет, должно быть не меньше восьмидесяти. А на этой улице так долго прожить смогла только я. Остальные не дотягивают и до пятидесяти.

— Нет, ему около сорока, — растерянно сказала Габриель.

— Тогда он точно никогда не жил в седьмом доме, — отрезала старушка. Она заметила в глазах Габриель слезы и, похлопав по руке, поспешила ее успокоить: — Ну, не переживай так.

— Но почему он там не мог жить?! — недоумевая, воскликнула Габриель.

— Потому что этот дом развалился еще до того, как я в третий раз вышла замуж. А это было в пятидесятом году. Или около того. Уже точно и не помню… А ты, деточка, поезжай домой. Нечего тут делать такой молодой девушке.

— Но, может быть, вы слышали о человеке по имени Скотт Хиндо? — спросила Габриель, это была ее последняя надежда.

— Даже если я с ним пила в баре из одной кружки я не могу с уверенностью сказать тебе, что это был именно тот, кого ты ищешь. У нас тут у каждого с десяток имен, а кличек еще больше! Езжай домой. Скоро банды выйдут на улицы. И для такой хорошенькой девушки тут станет слишком опасно.

— А вы не боитесь? — спросила Габриель.

— Ха, пусть меня кто-нибудь попробует хоть пальцем тронуть! — Старушка развернулась и, посмеиваясь, пошла по улице.

Габриель поспешила юркнуть в спасительную тишину салона. Она завела мотор и поехала домой. Ниточка, которая вела к Скотту Хиндо, оборвалась.

По дороге к спасительному теплу дома Габриель размышляла, что же ей делать дальше. В принципе оставался еще Джулиус Толлер. Она помнила, что в ее портмоне должна быть его визитка, может быть, там указан не только рабочий, но и домашний или мобильный телефон. Придя домой, она полезла в карман плаща, но не нашла там портмоне. Тогда Габриель вернулась в гараж, чтобы поискать бумажник в машине. Но и там его не оказалось.

Габриель без сил опустилась прямо на бетонный пол гаража и расплакалась. Милая старушка, которая не боялась ходить по улицам грязного района вечером и которая так хотела ей помочь, оказалась карманной воровкой! А значит, Габриель теперь придется заявлять в полицию, звонить в банк, чтобы они заморозили счет на ее кредитке. Столько дел, которые отвлекут ее от самого важного: найти тех, кто продал ей комплекс!

Утром Габриель сразу же поехала в нотариальную контору Джулиуса Толлера. Она даже не удивилась, увидев, что на двери нет ни таблички, ни каких-либо напоминаний о том, что когда-то здесь работал уважаемый нотариус Джулиус Фредерик Толлер.

Габриель оставалось только со злостью ударить кулаком по тяжелой дубовой двери.

Она, кусая в бессильной ярости губы, вышла на улицу. Что же ей делать дальше? Отдавать комплекс без борьбы она не собиралась. Тем более что деньги ей Буртон все равно не вернет. А после того, как они вчера расстались, ей вряд ли вернут деньги и за то, что уже сделано на площадке. А пока полиция найдет мошенников, пройдет много месяцев. И даже поимка обидчиков Габриель еще не означает, что деньги ей все же вернут.

Габриель было бы проще, если бы сумма, вложенная в комплекс, принадлежала ей. Но… Теперь ей больше никто не даст ни цента. К тому же она подвела мэра Арлтона. Он первым ей поверил, и, если бы не его активное участие, вряд ли у нее что-то получилось бы. И вот теперь, может быть, окажется, что были правы те, кто говорил, что она еще девчонка и не сможет поднять такой проект.

Она с трудом проглотила мерзкий ком, который поднялся к горлу. Нет, она сейчас не должна позволять себе плакать. Может быть потом, когда все это закончится. Она должна во что бы то ни стало найти тех людей, которые продали ей участок, или хотя бы их следы. Может быть, все же этот Буртон пытается обмануть ее? Не может же быть, чтобы липовому нотариусу выдали государственную лицензию!

— Как же я не догадалась! — воскликнула Габриель.

Она села в машину и вновь завела мотор. Ей надо было выяснить, где же выдают лицензии городским нотариусам. Там точно должны знать о Джулиусе Толлере.

Габриель пробегала весь день, но ни в нотариальной палате, ни в судах ничего не слышали о Толлере. Тогда она поняла, что ее действительно обманули. Она стала жертвой мошенников. И теперь она должна отдать комплекс Буртону. Ведь он его законный владелец.

Она металась по дому из угла в угол, пытаясь найти хоть какой-то выход из ситуации. Комплекс должен остаться у нее! Она готова отдать Буртону свой дом. Правда, родители ей никогда этого не простят. Но ведь комплекс для нее важнее. Она больше никогда не найдет деньги, а значит, провалит дело всей своей жизни.

Нет, она не могла отдать его Буртону. Ни за что. Завтра же она пойдет к нему и попробует договориться.

Ровно в десять Габриель стояла у дверей офиса Буртона. Она выждала пять минут, чтобы объявившийся хозяин комплекса не понял, как сильно она нуждается в этой земле. Наконец стрелки на ее миниатюрных часиках показали пять минут одиннадцатого. Габриель распахнула дверь и, широко улыбаясь, вошла в приемную.

Секретарша Буртона покрылась пятнами, когда увидела на пороге офиса Габриель. Она поспешно вскочила из-за стола и побежала в кабинет шефа, опасливо оглядываясь на посетительницу.

Габриель ничего не сказала. Она просто усмехнулась. Но эта улыбка только придала секретарше ускорение: за дверь она почти вбегала.

Вот как бывает. Сначала тебя ни во что не ставят, а потом боятся, подумала Габриель. Интересно, если я пригрожу чем-нибудь Буртону, он так же начнет бегать от меня, как эта девица? Что бы такое придумать? Может, облить его кофе? Нет, вряд ли это подействует. Тогда…

Габриель не успела додумать эту уже начавшую привлекать ее мысль. Секретарша, все так же опасливо косясь на Габриель, широко распахнула дверь и постаралась отойти как можно дальше.

— Спасибо, вы очень милы, когда молчите, — не смогла удержаться Габриель от шпильки в ее адрес.

Девица ничего не ответила.

— А вы можете быть очень грозным соперником, мисс Кой, — поприветствовал ее Буртон, но тут же добавил: — Для тех, кто вам ровня.