— Это самообман. Если нам не удастся вновь сосредоточиться, тогда мы пропащие любовники.

И словно желая доказать обратное, Крис тут же наклонился и возобновил поцелуй. Как только его язык проник ей в рот, рука скользнула к низкому вырезу платья, расстегнула пуговки, спустила его с плеч и стала ласкать ее нежную шелковистую кожу. Корки тут же напряглась всем телом, одновременно испуганная и полная желания. Одно легкое прикосновение Криса возбуждало в ней более сильную страсть, чем та, которую ей довелось познать прежде.

Она отогнала все мысли и, расслабившись, полностью отдалась чувственному наслаждению.

Крис ласкал ее грудь, и его дыхание становилось все более учащенным. Он проводил пальцами по ее соскам, слегка сжимая их, потом взял всю грудь в ладонь и стал осторожно массировать.

Корки показалось, будто по ее телу прокатилась волна раскаленной лавы. Ее руки блуждали по спине Криса.

Она чувствовала движение каждого его мускула, когда он медленно, едва касаясь, провел ладонью от ее живота к груди и обратно. Корки без сопротивления уступала этому любовному натиску.

Крис безотрывно ласкал ее рот языком, принимая ответные поцелуи Корки. Вдруг его пальцы сжали ее обнаженный сосок.

Это была двойная атака — язык и пальцы одновременно усиливали возбуждение Корки до тех пор, пока она беспомощно не заерзала на сиденье.

Темное пространство машины принадлежало только им, целый волшебный мир вместился в несколько дюймов, разделявших их тела. Никто не смел вторгаться в этот мир, в нем обитали только Крис и Корки.

Тело Корки таяло в сладкой истоме. Она чувствовала себя свободно, словно в собственном доме, где стены надежно укрывают, а в камине горит огонь. Корки доверчиво приникла к Крису со всей нерастраченной страстью, требовавшей утоления.

Смутно она слышала какую-то музыку по радио, голоса с экрана только усиливали радость от полученного украдкой удовольствия.

Теперь была ее очередь расстегивать пуговицы на его рубашке и изучать неизведанное пространство широкой груди и плоского живота, покрытых темными волосками.

Его кожа на вкус была немного солоноватой. Корки почувствовала, как Криса бросило в дрожь, когда она проводила языком по впадинам над ключицами. Она склонилась к груди Криса, чтобы послушать, как бешено колотится его сердце.

Сильные пальцы Криса гладили ее шею и затылок, погружаясь в густые волосы.

Корки покрывала поцелуями его плечи, в то время как он продолжал свои ласки. Ей и в голову не приходило, что затылок может быть так чувствителен: каждое движение Криса дарило ей новый чувственный импульс.

Крис мягко уложил ее на сиденье и лег сверху. Тело Корки приняло его с готовностью, словно после долгой томительной разлуки.

О, как прекрасно было прижиматься к нему всем телом, особенно когда ее соски касались мягких волос на его груди, а обнаженные руки покоились на широких плечах.

На экране кто-то пронзительно завизжал. Корки и Крис вздрогнули и невольно подняли головы, чтобы взглянуть на происходящее. Оказалось, двое подростков, подсматривая за главной героиней, свалились в душевую.

Актриса взвизгнула что есть мочи и потянулась за полотенцем, выставив на всеобщее обозрение неимоверно большие груди. Схватив полотенце, она принялась неистово лупить мальчишек, вместо того чтобы скрыть наготу.

— Мне кажется, что актрисы не должны сниматься обнаженными, — заметила Корки.

— Согласен. — Крис игриво провел пальцем по ее груди. — Женщина должна раздеваться только перед мужчиной, который ее действительно любит.

Эти слова заставили Корки затаить дыхание. Он действительно любит?! Сегодня вечером Крис уже несколько раз намекал, что Корки значит для него больше, чем прошлое. Но насколько ясно он соображал в пылу объятий?

Воспользовавшись перерывом, Корки поправила одежду.

Крис погладил пальцем ее щеку.

— Ты уверена, что хочешь одеться?

— Думаю, так будет лучше.

— Тебе нечего бояться. — Крис не принуждал, а успокаивал. — Я не обижу тебя.

— А знаешь ли ты, что львята иногда наносят серьезные раны своим владельцам, когда хотят поиграть с ними?

— Я не хищник.

— Уверен?

Крис озадаченно посмотрел на Корки, но принял ее решение без обиды.

Они сидели молча, дружески обнявшись, в то время как подростки на экране продолжали шалить.

Крис рассмеялся над остроумной репликой, а Корки усмехнулась неловкости героя. Сейчас она чувствовала себя с Крисом как со старым другом, удобным и надежным.

Это не был профессор Кристофер Шмидт, объект поклонения Лангли и идол Белого Кролика. Это был просто живой человек, выросший в Нью-Джерси и умевший наслаждаться жизнью.

Когда камера остановилась на лице одной из актрис, в памяти Корки всплыл образ Элинор, холодной, царственной, с гордо поднятым подбородком. Неужели она больше не занимает главного места в сердце своего мужа? Корки не знала, чему верить.

Наконец по экрану поползли титры, послышался рокот заводимых моторов.

— Ужасная глупость, но играли неплохо, — сказал Крис. — Во всяком случае, лучшая часть картины не попала на экран.

Прежде чем расстаться, они договорились о следующем кулинарном уроке в пятницу вечером. Впереди была долгая неделя ожидания.

Присутствие Беренисы на лекциях Кристофера Шмидта раздражало Корки. На что, собственно, надеялась эта женщина, копаясь в прошлом Криса?

Репортерша больше не просила его об интервью. Вместо этого она сидела среди слушателей с видом заговорщицы и быстро строчила в блокноте своим мелким неразборчивым подчерком.

Постепенно Корки перестала замечать ее. Тем более что это было нетрудно — как всегда, лекции Криса были захватывающими.

Но его магическая власть над аудиторией вновь пробудила в Корки старые сомнения.

Крис был для нее больше чем друг, она по-прежнему им восхищалась, но постоянно терзалась мыслями о различии их характеров, уровня мышления, окружения.

Как всегда, после лекции его взгляд отыскал Корки, и она помимо воли направилась в центр зала, пробираясь сквозь толпу студентов.

Белый Кролик проследовал мимо, не удостоив ее вниманием. Корки улыбнулась. Интересно, что бы он сказал, если б узнал, чем закончился субботний ужин?

Крис проводил ее до машины.

— Мне бы очень хотелось почаще видеть тебя на неделе, но меня ждет кое-какая работа, — сказал он. — Как ты думаешь, мы протянем до пятницы?

— Думаю, протянем, — кивнула Корки с улыбкой, но на самом деле не была в этом уверена. Ведь Крис стоял так близко, и его красивое тело было необыкновенно притягательно.

— Что мне купить?

— Купить?

— Для кулинарного урока, рассеянная твоя голова. — Крис слегка взлохматил ей волосы.

— Ах да, кукурузные лепешки, сливочный сыр, соус на твой вкус и чилийский перец, перечислила Корки. — Мы приготовим блюдо по моему рецепту.

— Кажется, будет вкусно. — Крис наклонился ближе, и его дыхание щекотало ей щеку. — Ты хорошо пахнешь.

— Это французские духи. Называются «Дикие лилии».

Глаза Криса скользнули по ее груди, словно он мог ее видеть сквозь крепдешиновую блузку. Он покачал головой, упрекая себя за легкомыслие.

— Прости. Я вернулся во времена юности.

— Ты очень мил. — Корки не собиралась говорить ничего подобного, но слова вырвались сами собой.

— Правда? — Он открыл дверцу ее машины. — Мне бы очень хотелось продолжить этот разговор, но становится прохладно, а ты забыла надеть плащ. Ты должна беречь себя, дорогая.

Забота Криса тронула Корки.

— Мне не нужен плащ, когда ты рядом, — сказала она кокетливо, но тем не менее послушно села в машину.

Уже по дороге домой Корки вспомнила, что не предупредила Кристофера о намерениях Беренисы.

В среду она была занята воскресным выпуском «Советов Корки». Приближался День всех святых. Корки, памятуя о том, что в этот праздник бывает обычно много фейерверков, петард и свечей, решила включить в статью предостережения, особенно для несовершеннолетних.