— Ничего не могу сказать о любопытстве миссис Голд. — Огонек понимания в глазах его угас, и дворецкий снова стал непреклонным. — Извините, но я вынужден просить вас немедленно покинуть территорию, или же — миссис Голд дала мне указание вызвать полицию.

И на том он решительно закрыл дверь.

Оливия постояла несколько минут неподвижно с бьющимся сердцем и учащенным дыханием. Ей хотелось одновременно колотить в дверь и кричать от бессилия. Но что хорошего может из этого получиться?

Она достала блокнотик и ручку из сумочки и быстро написала адрес и телефон в Вествуде, затем просунула листок под дверь. Вряд ли бабушка передумает, но если да, то хоть будет знать, где искать внучку.

Оливия медленно пошла прочь, прихрамывая на высоких каблуках. Может быть, надо сдаться. Ее мать Эйлин была права: Веронике было плевать на внучку так же, как на дочь.

А ей-то казалось, что она хорошо знает свою бабушку, благодаря всем тем старым фильмам. Бывало, что и Эйлин тепло вспоминала детство, рассказывала о знаках внимания со стороны Вероники, и все вместе заставляло Оливию верить, что Вероника была все же любящей матерью.

Почему же она не хочет увидеться с ней?! На вопрос пока не было ответа. Но Оливия не собиралась возвращаться во Флориду, пока не докопается до правды.

И лишь когда ей удалось пролезть сквозь изгородь наружу и даже не порвать новые колготки, она сообразила, что не знает, как добраться домой. Конечно, можно было бы вернуться и попросить дворецкого вызвать такси, но ей не хватало на это мужества. На сегодня запас ее решимости истощился.

Оливия потерла ноющую икру и попыталась обдумать положение. О помощи из соседних домов нечего было и думать. Если бы только она следила за дорогой, когда ехала сюда! Ей казалось, что заправочная станция находится примерно на расстоянии мили, если пойти назад по дороге.

Как это нелепо! Несмотря на гудящие ноги, Оливия не удержалась от улыбки. Вот она здесь, все так тщательно спланировала, такая осторожная, все предвидящая Оливия Голд. За один день она без спроса влезла в поместье бабушки, чуть не поссорилась с дворецким и оказалась далеко от своего дома на трехдюймовых каблуках. Если бы на ее месте была Сандра, она бы, вероятно, здорово посмеялась.

Самое лучшее, решила она, просто пойти по дороге. Может быть, она еще придумает, какова должна быть следующая атака на защитные сооружения вокруг Вероники Голд.

Но к тому времени, как она прошла примерно милю, ноги ее так разболелись, что она уже ничего не соображала. Впереди лишь пустынная дорога и по бокам — высокие изгороди. Пара машин промчалась мимо, но Оливия не могла решиться «проголосовать». Она читала слишком много жутких историй о том, что случается в таких случаях.

Когда мимо проехал черный «порше», а затем вдруг замедлил ход и развернулся, Оливия с опаской уставилась на машину. А она тем временем остановилась, и из нее показалась знакомая мужская фигура, на сей раз одетая в сшитые на заказ черные брюки, белую рубашку с тончайшими голубыми полосками и черный жилет.

— Это вы? — спросил он со своей дразнящей улыбкой. — Неужели вы? Вы случайно не Оливия Голд?

— Никогда еще не была никому так рада за всю мою жизнь!

Испытанное ею огромное облегчение было вызвано не только тем, что у нее болели ноги. При дневном свете, в обычной одежде Эндрю выглядел таким же сногсшибательным, как и в прошлый вечер.

— А я никогда еще так не удивлялся. — Эндрю улыбнулся подкупающе тепло, и словно электрический разряд пронзил тело Оливии. Потом он открыл перед ней дверцу машины. — Хорошо, что у меня колесо спустило, а то бы я вас не встретил.

— Так это были вы! А я проехала мимо вас в такси.

Оливия порывисто обняла его и поцеловала в щеку. Он крепко прижал ее к себе, и на нее сразу нашло отрадное успокоение. Это было больше, чем простое совпадение, он появился как раз тогда, когда был ей так нужен. Хоть это и противоречило доводам разума, ей казалось, что он расслышал ее безмолвный зов о помощи — и появился.

— Кстати, — прошептал Эндрю ей в ухо, — тот телефонный номер, что вы мне дали, это номер пиццерии, я сегодня дважды проверял.

— О нет! — расстроилась Оливия. — Должно быть, я что-то напутала.

И подумала со страхом: а вдруг она тоже ошиблась номером в записке, которую оставила у Вероники Голд? Но нет, она точно помнила, что написала все правильно.

Щека Эндрю ласково коснулась ее волос.

— Я не собирался так легко сдаваться. Сегодня вечером вы бы обнаружили, что я раскинул лагерь на ступеньках вашего дома.

Спортивная машина промчалась мимо так близко, что она ощутила порыв ветра.

Эндрю мягко отстранил ее.

— Не хочу потерять вас из-за какого-то сумасшедшего. Давайте продолжим позднее.

Скользнув в машину, Оливия откинула голову на спинку сиденья.

— Я думала, что умру, — сказала она, когда он уселся рядом. — Того, кто изобрел высокие каблуки, надо было пристрелить.

— Людовик Четырнадцатый, по слухам.

Склонившись над рулем, Эндрю поглядел на нее с таким многозначительным видом, что это остро напомнило ей предыдущую ночь: как он обнял ее и целовал прямо здесь, на переднем сиденье. У Оливии мурашки побежали по коже от приятного воспоминания, пока его слова не возвратили ее в настоящее.

— Надеюсь, вы не возражаете, если я спрошу вас — что вы тут делали, прогуливаясь по улице в Пасадене? Сбежали с другой вечеринки?

Оливия вдруг сообразила, в каком она оказалась трудном положении. Она надеялась держать свои семейные дела в секрете, но ведь так естественно было, что Эндрю проявил любопытство.

— Это длинная история. — Она задумалась на минуту. — У вас тут дела? Я могу подождать, если хотите. Или вы могли бы высадить меня у ближайшего телефона-автомата.

— Так как ваше имя дало мне отличную идею, то я по крайней мере должен отвезти вас домой. — Эндрю завел мотор. — Как всегда, мне не терпится начать действовать, но дело может и подождать денек-другой.

— Какую идею?

Мимо проносились дома, и Оливия поняла, что заправка куда дальше, чем она предполагала. Да она бы свалилась, не дойдя до нее.

— Дело касается старой кинозвезды, Вероники Голд. Я ехал к ней. Хочу сделать ей деловое предложение и плевать мне, что она так яростно оберегает свое уединение. Я доберусь до нее, так или иначе!

Оливия уставилась на Эндрю, раскрыв рот от удивления.

— Почему, почему вы хотите увидеть Веронику Голд? — наконец смогла вымолвить она.

— Мой последний клиент запускает в продажу новую серию ювелирных изделий, называется она «Безупречная элегантность». — Внимательно следя за дорогой, Эндрю, казалось, не замечал ее изумления. — Его девиз: «Настоящее золото — вот в чем безупречная элегантность». Я искал идею, способ как можно эффектнее представить его изделия американцам.

Оливия задержала дыхание.

— Вот как?

— Прошлой ночью, когда вы назвали свое имя, что-то заработало у меня в подсознании, — продолжил Эндрю. — Голд! Золото! Позднее, после того как я завез вас домой, туманная идея продолжала крутиться в голове, а потом меня осенило. Вероника Голд! Да она же будет идеальной моделью! «Настоящее золото — настоящая Голд». Вы понимаете?

Оливия с трудом перевела дыхание. Какова ирония судьбы! Оба они искали одну и ту же женщину, но по разным причинам.

— Я тоже приехала сюда, чтобы попытаться встретиться с Вероникой Голд, — сказала она.

Настал его черед изумиться.

— Вот как? Почему?

— Она моя бабушка.

Эндрю резко повернул к ней голову, глаза его сузились. Он не был уверен в том, что правильно ее расслышал. Но наконец он все понял.

— Это многое объясняет. Прошлой ночью меня не покидало ощущение, что я вас уже встречал раньше. Но я знал, что не забыл бы вас, если бы так оно и было. Теперь-то я понимаю, вы чем-то напомнили мне Веронику Голд. Но, как бы сказать, вы более земная, что ли.

Может быть, это был тактичный способ намекнуть ей, что она не обладает блеском своей бабушки, но Оливия и так это знала. И все же ей было приятно, что Эндрю заметил сходство, это помогало ей чувствовать себя чуть-чуть ближе к бабушке.