Охотник Консорциума, Малой.

Из дома Стюартов мы вышли лишь ближе к вечеру. Дали таки возможность Сьюзан, так кстати звали ту девушку и она даже оказалась внучкой Альберта, немного выспаться. А ушли как раз в тот момент, когда к ним пришел их семейный доктор. На улице, словно из ведра, лил дождь. А небо полностью заволокло черными тучами.

Мы держали путь на железнодорожный вокзал, уже откуда мы должны были добраться до Йорка, где все еще мог находиться тот человек со шрамом на лице, про которого в своем дневнике писал Альберт.

Исины предоставили нам всю нужную информацию по нахождению вокзала и все вместе, перебежками от одного навеса до другого, приближались к своей цели. Хотели не промокнуть, но уже на середине пути все охотники уяснили, что пока дойдут до вокзала вымокнут до нитки.

Тогда-то Лина и произнесла фразу, которую как она сказала, услышала от одного из знакомых при ее прошлой жизни:

— Зачем прятаться от дождя, если все равно промокнешь? Можно с тем же успехом идти под ним и наслаждаться его каплями.

Хотя сама же бежала вместе с нами от навеса к навесу. Это вызывало улыбку. Усталую, но довольную улыбку.

Подошли к вокзалу мы в тот момент, когда часы на этом достаточно новом здании отбили курантами ровно девять вечера. Но даже в столь поздний час у вокзала было достаточно много народу. Кто-то кого-то встречал или наоборот провожал.

Я сразу заметил необычную конструкцию здания. Оно было словно разделено на две части, а ровно посередине располагались железнодорожные пути, на которых стояло два локомотива. Один, как я понял, только недавно прибыл, и из него высаживались пассажиры, бросаясь в объятья встречающих. А вот второй локомотив только дожидался отправки. Под куполами была металлическая конструкция, увитая то ли плющом, то ли каким-то другим растением. Летали птицы, что меня лишь порадовало. Необычайное зрелище и божественно красивое. Смесь живой природы с железными конструкциями двадцатого века.

Я вместе с охотниками тут же направились к кассам, у которых уже столпились недовольные люди.

— Как, нет билетов? — негодовал один мужчина. — Но ведь следующий поезд будет только через три недели! Вы хоть понимаете, что если я не уеду — то пропущу самую важную сделку в моей жизни.

— Простите, но все билеты до Йорка были проданы еще позавчера, — сухо отвечала кассирша, уставшая объяснять это каждому человеку, подходящему к кассам.

Затем она уже не вытерпела и закрыла окошко, приставив небольшую табличку к окну, на которой прямым текстом говорилось: «Билеты до Йорка распроданы. Приносим свои извинения за сложившиеся неудобства!» Просто прекрасно. Возможность добраться до Йорка в ближайшее время оборвалась, словно нить паутины, которую случайно смахнул человек, потянувшийся за черникой.

— И что мы будем делать? — тут же спросил Стас, обращаясь к охотникам.

— Может получится у кого-нибудь перекупить билеты? — с ноткой неуверенности вопросом ответила Мария.

— Или вовсе, может, стоит кого-нибудь подкупить? — отозвалась Лина.

— На крайний случай, придется ехать зайцами! — откликнулся Сталкер, но затем резко по заговорщицки снизил голос.

— Будем действовать… — но Саша не успел договорить. Его перебил резкий плач младенца.

Я повернулся в сторону, откуда и доносился резкий звук. Какая-то девушка, сжимавшая одной рукой сверток с ребенком, стояла на коленях перед одним из работников железной дороги, протягивая к нему другую руку. Плач младенца резал мои уши. Я никогда не мог выносить этого звука. Не потому что, не любил детей, а потому что это просто была больная для меня тема. Я сорвался с места и рванул к бедной девушке, которая продолжала умолять кучерявого парня с веснушками на лице…

Дилан О’Хара, работник Английской железной дороги при городе Бостон.

— Я ничем не могу тебе помочь, грязная шлюха. Убирайся прочь! — выкрикнул я.

Эта женщина, пытающаяся пройти в поезд без билета и умоляющая меня, ее пропустить — жутко надоедала. Я даже успел разозлиться. Да и женщиной то я ее назвать не мог. Ведьма какая-то, да еще и с этим младенцем на руках. Может быть, я бы ее и пропустил, если бы она смогла отплатить мне немного иным образом. Но только не эта ведьма, которую то и красивой было сложно назвать. Только представлю, если бы я взял ее силой, как тут же к горлу подступал комок. Гадость.

Да еще и этот ребенок, начавший блажить, как резанный. В нашу сторону тут же устремились взгляды обычных прохожих. Лучше бы я провалился под землю в этот момент. А эта женщина все продолжала меня умолять, пытаясь дотянуться до меня рукой. Слезы на ее лице смешивались с соплями. Я отошел на пару шагов. Нужно бы вызвать полисмена, чтобы он разобрался с этой нищенкой.

— Что здесь происходит? — к нам подбежал парнишка. Единственное чем я его запомнил, были глаза разного цвета. Один был голубой, а другой — зеленый. Чертовщина какая-то.

— Что здесь происходит? — вновь спросил он.

— У нее нет билета! — выкрикнул я, поглядывая на нищенку.

К парнишке тут же подошли еще человек десять. Девушки и юноши лет двадцати. Разноцветноглазый быстро поднял девушку на ноги, утирая ее лицо платком, который он достал из внутреннего кармана своей куртки.

— Успокойтесь, прошу Вас, — говорил он ей. — Все будет хорошо.

— Не будет! — проговорила нищенка себе под нос. Хотя ее голос был тверд и уверен.

Парнишка легко взял ребенка из ее рук и передал одной из девушек. Плач стих. Ну хоть что-то хорошее, а то этот крик уже начал надоедать. Нищенка уткнулась своим лицом в его плечо и принялась рыдать вновь. А он лишь продолжал ее успокаивать.

Из этой группы ко мне вышел другой светловолосый юноша. Он был хорошего телосложения и достаточно высок. Наклонился ко мне и почти что шепотом выдвинул свое предложение:

— Я и мои друзья, тоже бы не отказались уехать сегодня на этом поезде. Скажи лишь, сколько тебе нужно денег и мы тебе их отдадим.

Да что он о себе возомнил? Внутри меня вспыхнул праведный огонь.

— Нисколько! — выкрикнул я ему. — Нет билета — значит, нет и места в этом поезде.

Он лишь подмигнул мне, что немного вывело меня из строя. Что это было? Я только что отказал ему, а он улыбается мне во все свои тридцать два зуба, да еще и подмигивает. Я даже не нашел слов, чтобы ему что-то ответить.

— Проверь свои карманы и хорошенько подумай о моем предложении, — ответил парень и повернулся к своим друзьям.

Разноцветноглазый уже успокоил нищенку, и она что-то торопливо пыталась ему объяснить, а одна из девушек спокойно убаюкивала младенца. Ее подруги склонились над ребенком и довольно улыбались, разглядывая его. А я даже не заметил, как к нам со спины подбежал полисмен и положил мне на плечо руку. Обернулся и уставился на его лицо, украшенное смешными кисточками усов.

— Что у вас тут произошло? — серьезным тоном он обратился ко мне.

Я сунул руки в карманы и нащупал в правом какой-то мешочек. Раскрыл его пальцами и залез внутрь. Там оказались монеты. Какими именно они были, я не мог знать, но почему-то почувствовал, что светловолосый парнишка не обманывал и вправду мог заплатить ту сумму, которую бы я запросил. На секунду задумался и вновь посмотрел на полисмена.

— Ничего, — сказал я слегка охрипшим голосом. Затем обернулся к группе людей вполоборота и махнул рукой на нищенку. — Вот та девушка потеряла свой билет, но сейчас мы его нашли. Все хорошо.

Полисмен подозрительно посмотрел на меня, а затем, поправив фуражку, добавил:

— Хорошо то, что хорошо кончается. Я буду неподалеку, если что-то случится, а то эти проблемы с закончившимися билетами до добра не доведут, — легонько кивнул мне и удалился в неизвестном направлении.

Я достал одну монетку и поднес к лицу. Она блеснула на свету ламп.

— Золотые, — прозвучал голос над ухом.