Все эти люди, белые, черные, коричневые, с их скотом, верблюдами, овцами, козами и собаками, жили, дышали, двигались в тесной близости друг с другом, говорили на многих языках, совершали сделки, на разные лады почитали множество богов. И среди всех этих народов и племен кишела огромная смесь многочисленных рабов.

Но Эфраим здесь всегда чувствовал себя чужим. Родной город претил и угнетал своим постоянным движением и суетой. А с арестом отца, всё это лишь усугубилось. Он хотел покинуть его, и чем быстрее, тем лучше.

Еще в детстве он грезил о Риме и его величии. Он много читал о нем, но сейчас пришло время разочаровании. Он взрослел и настроение его кардинально менялось. Для него Рим из великой империи превратился в ужасную тиранию для его народа. Запад и Восток — два разных мира, которым не суждено стать единым целым. Но, к сожалению, Рим с этим был не согласен, и жаждал поглотить как можно больше.

Но нужно отдать им должное: организационный талант у них есть — есть своя техника, свой уникальный последовательный ум. Они многое могли дать. И они действительно давали одним, отнимаю при этом у других. Такая вот система распределения.

Эфраим мог пойти куда угодно, изучать любые науки. Ему двадцать лет, он имеет все наклонности для блистательной карьеры — разностороннее образование, бешеное честолюбие, быстрый и гибкий ум. Он мог бы посвятить себя религии.

Но у него был свой путь — литература. Сила слова вдохновляла его. История не должна оставаться в тени забытых легенд. Он может дать большее, показав каков этот странный непреклонный народ Иудеи на самом деле. Мир созрел для того, чтобы принять в себя мудрость Востока.

Читая древние книги, Эфраим отождествлялся с мучениями своего народа и людей, принявших их, чтобы не осквернять святые заповеди незримого Бога. Его задача, как он видел ее в своих мечтах — поведать миру историю своего народа так, чтобы все узнали, что эта земля действительно была избрана, и что именно в ней обитает истинный Бог.

Но планы так и оставались всего лишь планами и жалкой идеей, которую он так и не решился воплотить в жизнь. А время беспощадно уходило. Тем более, что в нынешние времена можно было забыть о литературе. То, что сейчас, после смерти царя Ирода, происходило в родной стране, пугало его.

Множество волнений охватило всю Иудею. Многие решались на открытую борьбу, либо в надежде на личную выгоду, либо из ненависти к иудеям. Две тысячи бывших солдат Ирода — в основном наемники из Галлии и Германии — для чего-то собирались в пределах самой Иудеи. А в Перее один из царских рабов напялил на себя корону. Он сжег и ограбил царский дворец в Иерихоне. И собрав вокруг себя таких же разбойников, рыскал по открытым дорогам. Но здесь, в Хевроне, пока что всё было спокойно.

Мир рухнул и перевернулся, предвещая перемены. И Эфраим должен сделать все, чтобы не скатиться в эту развернувшуюся пропасть. Он просто не может сдаться. Хотя бы ради своей младшей сестры Сары. Отныне он для нее единственный близкий человек. Ее защита и опора.

Ей уже было шестнадцать лет и отец собирался выдать ее замуж. По его желанию это был молодой доктор Аарон. Но после тех нелепых обвинений и задержании отца в прошлом году, Аарон даже не навещал их, предпочитая забыть и не связываться с ними, боясь замарать свою репутацию. Многие тогда отвернулись от них

Эфраим в глубине души и не желал этого брака. Боялся ли оставить ее без своего надзора или же его пугало остаться одному, брошенным всеми.

Вернувшись сегодня в свой родной город Хеврон, после долгого пути с того кирпичного завода для каторжников, он прямиком направился к своему дому.

Улицы всё так же оживленны и заполнены. Впрочем в Хевроне они всегда полны разнообразным народом, беспечно слоняющимся. Даже в эти тревожные для всей Иудеи времена.

Кто-то неспешно шел по своим, наверняка ненужным и бесполезным, делам. Другие куда-то торопились — видимо что-то важное подгоняло их, или же они такие по своей натуре. Кто-то лежал на небольших лежаках, под крытыми крышами, отдыхая и прохлаждаясь.

Эфраим был одним маленьким человечком в этом большом, живущим своей жизнью, городе. Он был частью толпы, сливаясь с ней, становясь незаметным. Таким же как и все. И в толпе каждый был лишь частичкой одного целого. Это позволяло забыться и просто идти, наслаждаясь увиденным, не обращая ни на кого внимания.

С любопытством и волнением вдыхает он воздух этих чужих домов и людей. Легкий ветерок развевает его волосы, они чуть длинны. В Иерусалиме, в этом месяце наверняка очень жарко. Но здесь, в Хевроне дышится свежо и приятно, во всяком случае, сегодня.

Всё имущество отца было арестовано сразу же после того, как его признали виновным и отправили на каторгу. Эфраиму с сестрой пришлось ютиться в старом заброшенном доме, который им предоставила власть города.

Этот старенький домик располагался не в самом богатом районе, а скорее наоборот. Немногим лучше квартала для бедняков. Но люди здесь тихие и смиренные — гораздо меньше снующихся туда-сюда бездельников.

Но как ни странно именно у дома Эфраима сегодня можно было наблюдать какое-то небольшое столпотворение людей. В этих узких улочках толпа чем-то привлеченных людей собиралась в небольшую кучку.

Поспешив к своему дому, он начал протискиваться через недовольную толпу. Не похоже было, что они собрались здесь для того, чтобы встретить именно его. Но Эфраима волновало только одно — дабы ничего не случилось с Сарой. Но когда он увидел что привлекло этих людей к его дому, то решил что это конец. Всё рухнуло окончательно.

Дом, в котором они с Сарой жили последний год оказался «заражен» проказой. В Иудее это частенько случается в таких бедных кварталах. На стенах появляются маленькие красноватые или зеленоватые углубления, расползающиеся со временем по всему зданию. Обычно всё обходилось только заменой камней, но бывали случаи и похуже.

Порой дело доходило до того, что такой «зараженный» дом приходилось полностью ломать. И в этом «излечении» от проказы помогает священник

Эти углубления появились еще месяц назад, но тогда Эфраим не обратил на них особого внимания. Дом и так был ужасно старым и поношенным. Теперь же он был полностью покрыт этими углублениями и «пятнами» проказы. И прямо сейчас этот дом разбирали на куски.

Священник приказывал людям выломать «заболевшие» камни, которые находились в основании здания. После этого он возьмет двух птиц, кусок кедрового дерева, червленую шерсть. Кровью одной из птиц окропит дом семь раз, а другую птицу выпустит на свободу в открытое поле за городом и тем самым умилостивит Бога.

Тогда будет считаться, что дом очищен, и не способен заразить другие, соседние с ним. Ну конечно же, ведь он будет полностью разобран и разрушен.

И всё это мгновенно промелькнуло в мыслях Эфраима, нарисовав ужасную картину. Что делать дальше и куда пойти он не знал. И тут в голове ясно встал образ Сары. Среди этой толпы ее не было видно.

Люди могли начать «излечение» дома и не спросив его хозяев. И Сара могла еще и не знать о происходящем. Дом ведь только недавно начали разбирать. Эфраим решил, что она утром отправилась на Восточный базар, и пока еще не вернулась. Надо было ее немедленно отыскать, а затем думать, что делать дальше.

Покинув район для бедняков, он вновь вернулся в оживленный поток людей. По улице дребезжали телеги и повозки, медленно волочились лошади и волы. Кругом стоял нереально раздражающий шум и суета. Всё это сейчас ужасно мешало и тормозило его.

Надо было найти другой, более малолюдный путь. И он отправился по улице через рынок рыбаков, который мог вывести его в небольшие узкие проулки и улочки, ведущие прямиком на Восточный базар.

Немного пройдя вперед по этой улице, Эфраим свернул с нее, выйдя на тесную площадь. Она была напрочь забита различными прилавками и бочками, из которых разносился запах рыбы. Оживленная и шумная торговля была в самом разгаре и все продавцы старались перекричать друг друга.