А сейчас те, кто в душе произнес клятву, - идите!

Понурая толпа шатнулась, забормотала: сосед советовался с соседом, воины по привычке ждали слова загребных. Потом тонкие струйки людей потекли во все стороны. От толпы, как осадок на дне котла, осталось десятка три человек.

- Предпочитаете смерть смирению? – спросил Промеат.

- Храни нас Пта от такой дури! – вперед шагнул щекастый южанин в драном плаще кормчего. – Мы хотим служить истинному повелителю, который сразил громом нечестивого Тифона. Будем делать все, что повелят.

- Пусть остаются, - благосклонно мотнул бородой Громовержец.

Повстанцы шли на Атлу, не встречая сопротивления. На их пути стояли обезлюдевшие города и селения, атланты разбегались, никто больше не решался защищать Срединную с оружием в руках.

Отряд Ора двигался вблизи головы колонны. Бронт ожидал, что в Атле с ее каналами и мостами людям Ора достанется много работы. Но он ошибся. Перед самым приходом войска «рабы» Ситтара перерубили ремни всех главных подъемных мостов, и стража, не сумев поднять их, разбежалась.

Войско, заполнив улицы, двинулось к холму, сверкающему бронзовыми крышами, тысячи копыт гремели по бревенчатым мостам. Наконец, передовые отряды оказались на площади перед полированными гранитными стенами дворца. Несколько борейцев приблизились к воротам и были встречены стрелами.

- Бревно сюда, потяжелее! – крикнул Севз Ору. – Будем ворота ломать.

Но тут окованные створки распахнулись сами. Из ворот со склоненными головами стали выходить узкоглазые в белых, красных, желтых плащах. Впереди на подрагивающих ногах семенил длинноносый человек в красном.

- Законный Повелитель! – затянул он, подвывая от торжественности и страха. – Наконец ты спас нас от безумца Хроана! Возьми же Небо на мощные плечи и прими знак великой власти! – На вытянутых руках Итлиск держал ладью о тринадцати веслах. При первых слухах о поражении Тифона он велел доверенному чеканщику изготовить знак, а доверенным слугам – придушить мастера.

- Дождались, говоришь? – Севз спешился, вырвал ладью из рук носатого, швырнул на плиты и придавил сапогом. – Веди к Хроану! – рванул он царедворца за расшитый воротник. Итлиск повиновался.

Следом, расшвыривая атлантов, хлынули воины. Властные из властных Атлантиды – титаны, жрецы, держатели рук, туфель, богатств Подпирающего, расползались из-под ног вчерашних рабов.

Айд, Гонд, Чурмат пошли за Молниеносным. Сунув повод юноше, держащему коня Гонда, Ор побежал догонять вождей.

Шелестели под ногами гладкие плиты, неслышные тени кидались прочь или вдавливались в стены. Гулко откликался шагам огромный зал с двумя рядами краснокаменных статуй, подпирающих синий потолок. Так и не станет в их ряды девятый из Хроанов. В комнате у подножия Небесной башни он слушает шаги возмездия, прикидывая второпях: от кого чем можно еще откупиться:

- Пыльные! С оружием! Нельзя! – иссохшая фигура в желтом, раскорячившись, загородила вход.

- Безумный? – спросил Айд. – Не убивай. Они безвредные.

Отшвырнул плечом Блюстителя, Севз ступил в священный покой.

Чуть не плача от разочарования, Ор смотрел на Хроана. Вот этому общипанному, трясущемуся шакалу принадлежала всласть над тысячами тысяч людей! По его воле губили и порабощали племена! Как же глупа Срединная со всеми ее мудрыми тайнами!

- Чего ты хочешь? – кричал Повелитель, сжавшись в дальнем углу ложа. – Хорошо, я верю, что ты мой сын. Дождись моей смерти – она уже близка. А пока я отдам тебе Восточные земли.

- Нельзя отдать то, чего уже не имеешь! – Севз шагнул к отцу.

- Возьми Небо сейчас, а мне дай окончить Канал!

- Будь он проклят, твой Канал! Восемь лет я ковырял там землю, и только ненависть к тебе не дала мне сдохнуть!

- Остановись! – Хроан вытянул руки навстречу Севзу. – Если ты убьешь меня, Небо рухнет и придавит всех!

- Фу, какой плохой старик! – огорчился Айд. – Когда тебя убивают, надо петь и смеяться, чтобы испортить врагу удовольствие…

- Э-э-й! Смотрите все!

На площадке Небесной башни, где Атла каждое утро видела Повелителя с Небом на плечах, стоял Севз. Но он не согнул руки ритуальным жестом, вставая под невидимую тяжесть, а поднял над головой тело в белой одежде и швырнул его с Башни. Труп последнего Повелителя Атлантиды, трепыхая плащом, устремился к земле.

Торжествующе заревели воины всех племен. Атланты съежились и закрыли головы руками в ожидании всеобщей гибели. Но Небо не рухнуло.

Каждое утро Севз в сопровождении вождей объезжал захваченный город. Воины приветствовали Молниеносного. Столичные рабы, более воспитанные, чем землекопы с Канала, падали перед освободителем на колени, кричали пышные хвалы.

Никто из воинов не пожелать жить в каменных берлогах узкоглазых. На площадях и улицах стояли чумы и шалаши из облезлых шкур и драгоценных тканей. Едкий чад пожарищ смешивался с аппетитным дымком костров. Лишь в домах возле гавани не угасла жизнь. Здесь Зогд собирал атлантских мореходов, умельцев, купцов, знающих пути. На берегу бухты атлант с длинным лосиным лицом распоряжался переносом запасов из обгорелых складов.

- Ух, краснорожих сколько! – сморщилась Даметра. – Чила убили. Видеть их живыми не хочу!

- А домой доплыть хочешь? – поддел ее Посдеон.

Занятые люди скупились на шумные приветствия. Севз завернул коня. И вновь толпы бежали следом, сбивались на площадях:

- Севз! Потрясающий едет! Сла-авься, Молниеносный!

Когда вопли поутихли, Бронт решил попытаться еще раз.

- Повелитель, - сказал он, оттерев конем Чурмата, - Срединная уже на коленях. Не добивай ее!

- Значит, принять Небо? – осклабился Севз.

- Все Высокорожденные просят.

- Постарел ты! – Севз хлопнул воителя по согнутой спине. – К чему мне эта полудохлая земля? Силу ей уже не вернешь. Сила уходит на Восток, Бронт!

- Хочешь уплыть с дикими и править ими?

- А так ли это плохо?

- Опомнись! Придя в свои земли, они разбегутся по своим землянкам, один род в десяти днях от другого. Дикие не терпят ничьей власти!

- Слушай, Бронт, - заговорил Севз, - все только начинается! Ты еще увидишь, как весь мир: земли южнее коттов и севернее лелегов, лягут мне под ноги. А Срединную надо прикончить, чтобы она не ткнула бронзовый нож в спину.

- Хочешь сделать из борейцев народ повелителей? – покачал головой Бронт. – Запомни, погубив Атлантиду, ты погубишь себя.

- Хватит! – взревел Севз, багровея. – Надоело твое карканье!

- Больше не услышишь, - Бронт повернул коня и поехал прочь. В войске он больше не появлялся.

Птицы прилетали в дворцовую голубятню. Пришли вести о падении Умизана и Керба, о том, что Эстипог ведет из Анжиера полтораста кораблей. Новые слухи, путаясь и раздуваясь, летели по Атле: «Молниеносец знает такое слово: из одного корабля делается два!» «Боевые мамонты пришли и пали на колени перед Севзом!» Слава Потрясающего ширилась.

О Промеате говорили реже. Он задержался по пути в Атлу, чтобы овладеть Баадом. Город славился изготовлением кораблей. Если даже готовые успели уйти в океан, можно захватить недостроенные, наладить постройку новых. Это было нужно для общего дела. Только… не пропустил ли он тот миг, когда дело перестало быть общим?

- Мне так не хватало тебя, о Бык Быков! – шептала Майя. Впервые за много лет она не лгала на ложе.

Гехра махнула рукой на примирение Севза с атлантской колдуньей. Прежде всего она – мать борейцев. И у нее теперь тысячи новых детей. Они перезабыли обычаи предков, искали родичей, заново учились жить.

Рождались семьи. Но хорошо ли, что каждая мать может выбрать два, а то и три десятка лучших охотников? И какому племени принадлежат те, что родились в Срединной, смешав в себе кровь разных племен? Все это требовало крепкой женской руки, ласкового или строгого материнского слова.