— Он не доехал, — голос Харпера звучал глухо. — Наверное, они и в самом деле устроили завал…

— Кто? — растерянно пробормотала девушка.

— Не знаю. Полицейский выглядел абсолютно натурально и прокололся только с Гертрудой. Кто в Швейцарии мог знать ее фамилию и не знать, что она не приехала? — Помолчав, он заговорил уже другим, обычным голосом: — Нам придется вернуться в поселок. По этой тропе мы пешком доберемся быстрее, чем они на машине. Дальше будет видно.

— А мистер Горовитц? — спросила она. — Неужели…

— Он сделал то, что должен был сделать, — спокойно сказал босс. — И если вы сейчас раскиснете, может оказаться, что его гибель была напрасной. Мертвым ничего от нас не нужно. Не стоит тратить на них то тепло души, которого, быть может, не хватает живым. Идем! — И он так уверенно зашагал по тропе, словно его глаза, как у хищника, способны были видеть в темноте.

Теперь все силы девушки уходили только на то, чтобы не отстать, и ей уже некогда было обдумывать внезапно мелькнувшую в голове мысль: кого ей, Маше Козинцевой, надо бояться больше — неизвестных врагов или этого хладнокровно-циничного человека рядом?

Он остановился так внезапно, что она уткнулась ему в спину.

— Поселок, — Харпер вглядывался вперед, где во тьме сияла россыпь огоньков. — Но сейчас нам предстоит перелезть через изгородь. Я помогу вам. Через это поле, по-моему, можно выйти к железной дороге. Там, за станцией, мы сможем найти машину.

— Может быть, проще обратиться в полицию? — робко предложила Маша.

— Нет, — холодно отрезал он. — И усвойте, пожалуйста, мисс, — это было сказано совсем уже ледяным тоном, — что прежде всего я стараюсь спасти именно вашу жизнь. Охота идет за мной, но я много знаю и дорого стою. А вы… — Он замолчал, а когда заговорил снова, голос его заметно смягчился: — Вы замечательная девушка. Я опасался, что в этой ситуации вы будете для меня обузой, но теперь вижу в вас надежного товарища. Если вы доверитесь мне, мы вместе спасемся. Я обещаю, что не оставлю вас.

Внезапный порыв чувства, в котором, кроме благодарности, было что-то гораздо более сильное, заставил девушку прижаться к мужчине, и лишь в последний момент она повернулась так, чтобы не задеть его сломанную руку. В ответ он чуть коснулся ее волос.

Потом Теренс Харпер перескочил через ограду, опираясь на нее здоровой рукой, и помог Маше. Потом они шли через какое-то поле, пока в слабом отсвете станционных фонарей не заблестели железнодорожные рельсы. Тогда они перебрались через невысокую насыпь, а через несколько минут мощные прожектора локомотива прорезали темноту ночи, высветив на насыпи каждый камешек. Харпер осторожно пригнул голову девушки к земле.

— Кажется, нам повезло, — негромко произнес он, раздвигая голые ветви кустов, росших вдоль насыпи. — Вы умеете водить машину?

— Нет, — удивленно ответила девушка. — Но разве у нас есть машина? Или вы собираетесь ее угнать?

— Угонять машину будете вы. Для этого нужны две руки.

— Но я понятия не имею…

— Это очень просто, — не дослушав ее лепет, сказал Харпер. — Заодно обретете новый полезный опыт.

Дверца старого «опеля», стоявшего возле станции, оказалась незапертой. Уступив Маше водительское место, Теренс Харпер пошарил под приборной панелью, с хрустом поддел там что-то перочинным ножом и вытащил пучок проводов. Она с изумлением наблюдала за его действиями. А потом девушка соединила провода, как он велел, и тут же раздался шум заработавшего двигателя.

— Поехали, — вздохнул Харпер, здоровой рукой вытирая выступивший на лбу пот. — Надавите ногой вон на ту педаль и потяните на себя вот этот рычажок. Так, прекрасно, а теперь другую педаль. Нет, не эту, это тормоз! Ну вот мы и поехали. Руль направо, фары пока не включайте. Вы просто чудо, мисс!

И она повела машину так, словно всю жизнь сидела за рулем. Вскоре «опель» подъехал к безлюдной автозаправке. Харпер отправил Машу позвонить по названному им номеру. Потом она снова села за руль. Остановились они на невысоком обрыве. Внизу, как в чаше, сверкала озерная гладь, отражая свет полной луны; от воды зловеще тянуло холодом.

— Придется избавиться от машины, — сказал Харпер.

Он велел девушке отойти, а сам, присев, что-то сделал с педалью. Машина поползла в сторону обрыва, Теренс выпрямился, прошел несколько шагов, придерживая руль, и отскочил в сторону. «Опель» неторопливо двинулся дальше, перевалил обрыв и с громким всплеском ушел в воду. Вскоре только круги на черной поверхности озера напоминали о его печальной участи…

Минут через сорок их забрал вертолет, который вскоре приземлился прямо на дороге, ведущей к скрытому за высокой оградой дому доктора Штейнгофа, а еще через десять минут они уже были в безопасности и в тепле.

В доме никто не спал. В прокуренной, несмотря на горевший камин, гостиной их встретили несколько мужчин, среди которых она узнала двух участников совещания. Мужчины обменялись отрывистыми вопросами и не менее краткими ответами. Теренс Харпер был спокоен и невозмутим, словно два часа назад и не рисковал жизнью, не уходил от погони, не угонял машину. Но внимательный взгляд девушки уловил, как на секунду искривилось от боли его лицо, когда сломанная рука случайно задела о подлокотник кресла.

— Мистер Харпер, в первую очередь вам необходимо наложить профессиональный гипс, — робко, но в то же время ощущая, что после всего произошедшего с ними у нее есть такое право, напомнила Маша.

Но босс бросил на нее равнодушный взгляд и сухо заметил:

— Ваши обязанности вы исполнили абсолютно грамотно, мисс Козинцева, и теперь я освобождаю вас от своего присутствия. Вам приготовлена комната наверху. — Он сопроводил свои слова усталым жестом, отсылающим ее прочь.

Покраснев и чуть не плача от обиды, Маша покинула гостиную. И только поднявшись по широкой, но плохо освещенной лестнице, почувствовала, как безумно устала.

Приготовленная для нее огромная, жарко натопленная комната показалась ей похожей на покои какой-нибудь одалиски.

Восточная роскошь была в низких диванах, затканных золотом портьерах, инкрустированных столиках, разбросанных по ковру гобеленовых подушках… «Интересно, для кого этот Штейнгоф держит такие комнаты?» — вяло думала девушка, направляясь в ванную. Смыть с себя грязь и усталость было сейчас ее единственным желанием.

Ванная комната была стилизована под восточный садик: красный песчаник пола, подсвеченные чаши с водой и даже маленький фонтан, брызги которого долетали до веток росшей прямо из пола туи. На причудливо изогнутой вешалке висел темно-синий шелковый халат с восточной вышивкой на рукавах. Круглая ванна оказалась уже наполненной. Сбросив одежду на пол, девушка с наслаждением погрузилась в воду. Блаженно вытянувшись, она лениво наблюдала за тусклым мерцанием светильников, слушала журчание фонтана… Постепенно она стала погружаться в дрему.

— Маша, — внезапно разбудил ее знакомый голос.

Девушка вскрикнула и извечным жестом прикрыла грудь.

— Встань, — тихо сказал Харпер.

Почти не понимая, что она делает, Маша поднялась в ванне во весь рост, по-прежнему пытаясь прикрыться руками.

— Опусти руки.

Так и не переодевшись с дороги, он стоял в дверях ванной и откровенно рассматривал ее.

Маша испуганно замотала головой, потом выскочила из ванны и попыталась снять с вешалки шелковый халат, но Харпер удержал ее руки.

— Сейчас одежда тебе не понадобится.

— Как вы смеете! — ужасно покраснев, Маша постаралась придать своему голосу искреннее возмущение.

— О! Неужели среди моих сотрудниц еще есть девственницы? — засмеялся он. — Кажется, мне говорили что-то насчет строгости нравов русских девушек. Это правда, что вы по-прежнему выходите замуж невинными, а по утрам развешиваете простыни с кровавыми пятнами? Но ты не в России, Маша.

Властно обняв девушку здоровой рукой, он коснулся ее губ своими. Поцелуй был долгим, и пока он длился, перед Машиными глазами метались сполохи огня. Но новый приступ оскорбленной гордости заставил ее с усилием отстраниться, упираясь руками в крепкую грудь мужчины.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: