Она была довольна своим занятием. Ей нравилось раскладывать приготовленные снадобья в красивые стеклянные баночки с фигурными крышками, и в разноцветные коробочки, нравилось писать названия на ярлычках и приклеивать их. Кей удивляла необычная форма шприцев, которые здесь были многоразовыми. Джейк стерилизовал их в жарочном шкафу и складывал в специальных бумажных пакетах в один из многочисленных шкафов в лаборатории.

Ампулы с лекарствами также имели причудливую фигурную форму, и часть их хранилась в подвале, в ларе со льдом. Вход в подвал находился прямо в лаборатории — деревянная, окованная медью, крышка в полу.

С Лосанной Кей познакомилась спустя несколько дней после похода по магазинам. Она сидела в лаборатории и выполняла одно из простейших заданий Джейка — подписывала названия на ярлычках.

Это был солнечный день, и в открытое окно ветер доносил аромат цветущих возле дома кустов сирени. Лосанна зашла в лабораторию без стука и сказала просто:

— Благодать и милость Создателя в ваш дом. Меня зовут Лосанна. Сегодня чудесное утро, правда?

Она говорила так, будто знала Кей уже давно. У нее был мелодичный, нежный голос, его хотелось слушать еще и еще. Кей обернулась, смущенно улыбнулась и ответила:

— Привет. Сегодня действительно чудесное утро.

Лосанну невозможно было забыть, увидев хотя бы один раз. Тонкие черты ее чуть смуглого и нежного лица поражали своей завершенностью и какой-то необычной, своеобразной красотой. Черные брови мягкой дугой поднимались над выразительными, бархатно-карими глазами, точные, ровные линии носа были безупречны, форма и цвет губ мило гармонировали с цветом ее чуть смуглого личика. На щеках играли ямочки, в уголках глаз лежали тени от длинных ресниц. И кудри. Масса черных, блестящих кудряшек, подколотых кверху и открывающих изящную шейку. Лосанна была такой же прекрасной, как и ее голос, такой же легкой, как песня, такой же выразительной, как музыка.

— Мы будем работать вместе, да? — спросила она.

Кей кивнула в ответ.

— Тебя ведь зовут Кей?

— Да.

— Что значит твое имя?

— Ну, не знаю… Ключ, наверное… А твое имя что-то значит? — Кей с интересом посмотрела на Лосанну. Что может значить имя такой красивой девушки?

— Это название цветка. Меня и моих сестер назвали именами редких растений. Только немножко изменили их. Здесь, на юге дают длинные звучные имена, которые обязательно что-то значат. А северяне пользуются короткими именами-прозвищами. Вот те значения не имеют.

— Интересно. Джейк еще не успел мне об этом рассказать.

— Ладно, покажи, что велел сегодня делать Джейк. Сейчас мы быстро справимся, вдвоем-то…

И Лосанна энергично взялась за твердые сухие корешки, что лежали на столе.

Ее отношения с Кей очень быстро переросли в настоящую дружбу. Лосанна ловко и умело справлялась с той работой, которую поручал ей Джейк, и помогала Кей осваивать премудрости фармацевтики. Джейк платил Лосанне так же, как и Кей.

С Лосанной было легко и просто, Кей ни разу не почувствовала ни превосходства, ни отчуждения с ее стороны — только беспредельную дружелюбность и доверие. Сама Лосанна была другой, она отличалась от тех людей, с которыми Кей встречалась и жила в своем мире. Иногда Кей казалось, что она знает гораздо больше, чем Лосанна, или любой другой суэмец, будто какой-то не очень хороший груз знаний лежит у нее на душе. Но бывало и так, что Кей чувствовала и видела какую-то, действительно неземную мудрость своей новой подруги, и удивлялась ее способности видеть самую суть вещей.

Лосанна умела красиво вышивать, и научила Кей этой нехитрой женской премудрости, и девушки частенько стали проводить вместе вечера, выкалывая на ткани замысловатые и невероятно красивые узоры.

Жизнь Кей устроилась и стала размеренной, спокойной и даже немного предсказуемой. Она никогда не жила так раньше, и временами Кей чувствовала себя так, будто на нее внезапно свалилось громадное наследство.

Время до обеда неизменно занимала работа, шесть дней подряд, кроме седьмого дня. Седьмой день назывался Днем Поклонения. В Суэме в этот день никто не работал. Многие жители приходили в Башню Поклонения для того, чтобы воздать славу Создателю. Каждый приходил в такое время, в какое ему было удобно. Поэтому в Башне Поклонения с утра до вечера находились люди. Кей была там только один раз, но своеобразность этого служения поразила ее до глубины души.

Даже название молитвенного собрания в Башне Поклонения было странным и непривычным — не проповедь, не литургия, ни месса, а Воздаяние Славы, длящееся с утра до вечера. Удивительно было и отсутствие проповедника, и вообще каких-либо служителей. В поклонении участвовал каждый приходящий, молясь вслух и поя псалмы. Никаких проповедей или наставлений. Просто молитвы и псалмы. Никакой атрибутики, абсолютно никакой — ни свечей, ни кафедры, ни алтаря, ни хоров. Ряды деревянных скамеек вдоль стен и громадные люстры на цепях с установленными лампами — свечками. И все.

Люди молились, стоя на ногах или на коленях, бывало так, что кто-то начинал петь, и остальные подхватывали мелодичный напев.

Но слова всех молитв просто пролетали мимо Кей. Почему? Скорее всего, она не считала это настолько важным, чтобы прислушаться, хотя ей казалось, что она уже начинает верить, что загадочный Создатель существует. Ну, раз существует Суэма, и в этой Суэме поклоняются тому же Богу, что и в ее мире, значит, что-то в этом есть, значит, это не просто совпадение, не просто религиозная традиция. Но Кей знала, что понадобится время, чтобы во всем разобраться. Джейк, видимо, считал точно также, потому что не оказывал давление, не читал нотаций и не агитировал.

После того, как Кей побывала на Служении Воздаяния Славы, она, конечно, задала пару вопросов Джейку. Она спросила, почему на служении совершенно отсутствуют какие-либо атрибуты, и к какой деноминации они относятся. Где кресты, молитвенники, кафедра? Где хор, в конце концов?

Джейк усмехнулся:

— Деноминаций в Суэме нет, — слово «деноминация» и Кей и Джейк употребили в английском варианте, — и слова такого нет, как видишь. Здесь все очень просто. Люди верят в Бога и общаются с Ним. Их близости с Богом можно только позавидовать. Для этого им не нужен посредник, или какие-нибудь предметы. Просто нет никаких причин для разделения, ничего, чтобы разъединяло. Нет причины для спора, нет различий. Ты ведь не забывай, Кей, суэмцы не знают зла. И я тебе скажу, что в нашем мире деноминации созданы людьми. Люди пытаются приноровить Создателя к себе, считают, что Он должен быть таким, каким они Его себе представляют. Люди пытаются поместить Бога в этакую рамку, придать Ему форму. Считают, что Бог такой-то и такой-то, поступает так-то и так-то, они уверенно рассуждают о Нем и выносят свои собственные определения. Но Бог ведь не бывает в рамках, Кей, это не возможно. В том-то и весь фокус. Бога можно познавать всю жизнь — и все равно ты не узнаешь Его до конца. И хотя Создатель очень много открыл о Себе через Священную книгу — Библию — все равно, о многом, о слишком многом мы не знаем. Например, о Суэме. Ведь не знают в нашем мире о Суэме, это факт. Но ты попробуй, почитай Книгу Создателя, она стоит в шкафу, в гостиной. Все, что тебе будет не понятно, я объясню.

Но Кей так и не взялась за таинственную Книгу Создателя, все откладывала и откладывала на потом.

Джейк еще кое-что рассказал ей о Суэме:

— Суэмцы живут гораздо дольше нас. Больше четырехсот лет им отпущено Богом для жизни в Суэме. А некоторые проживают и дольше. И старость у суэмцев не такая дряхлая и немощная, как у нас. Мне, конечно, хотелось бы надеяться, что и я также проживу больше ста лет. Но точно это знает только Отец. Суэмцы не болеют так, как мы. Не знаю, в чем тут причина — то ли вирусов в Суэме маловато, то ли иммунитет у них крепкий. В-основном меня вызывают в связи с травмами или ранениями солдат. Женщины в Суэме рождают быстро и без моей помощи. Ребенка, как привило, принимает муж или мать роженицы. Земля суэмцев благословенна, неурожаев тут не бывает. Еды столько, сколько хочешь, — закончил Джейк.