— Ах, Феба, ты знаешь меня так хорошо. — Его вкрадчивый голос насторожил ее. — Как насчет мальчика внутри меня, который жаждет мщения? Который мечтает увидеть когда-то влюбленную в него женщину униженной у своих ног, смиренно признающей, что она совершила ошибку, которая стоила ей восьми лет кошмара?

Феба застыла. Из глаз Леандро медленно уходило веселье, но то, что Феба в них увидела, заставило ее со вздохом ответить:

— Я не думала, что скажу это, но мне трудно поверить, что ты жаждешь мщения. Это всего лишь... только...

— Гнев? Обида от нанесенного мне оскорбления? — предположил Леандро с насмешливой услужливостью.

— Ты растерян.

Теперь застыл он, но глаза его засверкали таким огнем, что Фебе показалось, будто из них вот-вот посыплются искры.

Неожиданно Леандро оказался совсем близко. Реакция Фебы была мгновенной. Она сразу же сжалась, чувствуя, как ее прямо-таки обжигают язычки пламени. Когда его губы оказались в нескольких дюймах от ее, Леандро спросил чуть ли не шепотом, но слова эхом отозвались в ее сердце:

— Ты случайно не заметила, что до сих пор не сделала ничего, чтобы эти переговоры закончились успешно для твоей страны?

Казалось, воздух был словно пропитан запахом Леандро. Голова у нее закружилась. Феба с трудом заставила себя заговорить, но голос ее дрожал:

— Мне не впервые приходится вести переговоры. Поэтому я сразу поняла, что эти станут самыми трудными в моей жизни, так как мой оппонент наотрез отказывается их начинать.

— Вот оно как? Выходит, я уже твой оппонент?

— Ты хуже. С оппонентом еще можно договориться. А ты...

— Так кто я?

Неожиданная мягкость его голоса привела Фебу в полное оцепенение. Тем более, что она уже чувствовала жар этого сильного тела, которое когда-то дарило ей столько наслаждения. Ее рука сама тянулась к Леандро, который притягивал ее к себе как магнитом.

— Феба...

Пока еще сдерживаемое желание, которым вдруг наполнился его голос, мгновенно нашло отклик в ее теле.

Неужели она снова будет в объятиях Леандро?

О, пожалуйста...

Феба наслаждалась запахом Леандро, дышать которым было так приятно! А чувствовать его было для нее сейчас много важнее и необходимее, чем дышать.

Нет, нет! Однажды она уже позволила этому случиться, и что из этого вышло?

Когда их губы уже почти соприкоснулись, Феба каким-то невероятным чудом извернулась. Сердце бешено стучало у нее в груди. В горле мгновенно пересохло. Но она нашла в себе силы, чтобы вскочить на ноги.

Где же эта чертова дверь?

— Синьорина?

Феба повернулась на окликнувший ее голос как слепая, мысленно благодаря Эрнесто, ее спасителя.

Мужчина стоял в дверях, держа в руках поднос.

Когда Фебе удалось сфокусировать свой взгляд, она поняла, что Эрнесто смотрит не на нее, а на Леандро. Он укоризненно покачал головой, затем с улыбкой взглянул на нее и снова вышел.

Феба уже открыла рот, чтобы окликнуть его, но в эту самую секунду услышала за своей спиной насмешливый голос Леандро:

— Ты ничего не забыла? А как же переговоры?

— Ты ясно дал мне понять, что они тебя не интересуют, — не оборачиваясь, сказала она. — Тебе лишь хотелось свести со мной старые счеты. Теперь я с куда большей уверенностью могу заявить: такой король не нужен Кастальдинии. Его народ заслуживает более достойного правителя.

Ей наконец удалось разорвать невидимые нити, удерживающие ее возле Леандро. Феба сделала еще несколько шагов по направлению к двери, боясь, как бы сила, притягивающая ее к Леандро, не одолела ее вновь.

— Феба... — От этого нежного голоса внутри нее все задрожало. — Завтра вечером. Все в твоих руках.

— О чем ты говоришь? — пролепетала она.

Леандро молчал до тех пор, пока Фебу чуть ли не стало колотить от волнения. От его шепота у нее подкосились ноги.

— Только ты можешь убедить меня передумать.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Феба еще раз оглядела президентский номер отеля, в котором она поселилась по настоянию Леандро.

Справа от нее солнечные лучи просвечивали сквозь цветное стеклянное окно и отражались на мраморном полу. Окна с другой стороны выходили на Центральный парк и на открытое пространство, залитое лучами закатного солнца.

В номер, занимающий почти весь восемнадцатый этаж отеля, входили пять спален, пять ванных комнат, две гостиные, столовая, гардеробная и сауна. Кроме того, в нем были выложены три мраморных камина, имелись терраса и винный погреб, одна бутылка вина из которого стоила не менее двух тысяч долларов. Обслуживание включало в себя услуги секретаря и дворецкого, а также служащих отеля.

Сколько Феба ни пыталась убедить Леандро, что ей будет вполне достаточно номера с гостиной и ванной комнатой, он ничего не желал слушать.

Впрочем, это было далеко не самое удручающее. Больше всего Фебу беспокоило то, что все ее усилия по части переговоров, похоже, пошли насмарку.

Она вышла из кабинета Леандро с полным ощущением того, что проиграла. И Феба чувствовала, что это был лишь первый раунд игры в кошки-мышки, затеянной Леандро, в котором ей все-таки удалось нанести несколько ответных ударов, не позволив ему выиграть.

По крайней мере, Фебе хотелось быть в этом уверенной, ведь в присутствии Леандро она всегда теряла над собой контроль, и прошедшие годы, к сожалению, этого не изменили. А он, как был, так и остался хладнокровным и уверенным в себе мужчиной. Наверное, поэтому ему так легко удалось вывести ее из себя. Самое унизительное заключалось в том, что он не делал ничего особенного, — ему достаточно было постоянно напоминать ей об их прошлом, и она тут же вспыхивала, забывая о той миссии, которая была на нее возложена. Более того, Феба поступила так сознательно. Даже замечание Леандро не изменило положение дел. Она уже готовилась выбежать из кабинета, когда он нанес ей последний, самый сокрушительный удар по ее самолюбию.

Его слова по-прежнему продолжали звучать в ее голове: «Только ты можешь убедить меня в том, что я должен передумать».

После этого Феба отчетливо осознала, что переговоры могут быть не просто трудными, а почти невозможными, так как Леандро почему-то упорно не желал забывать о том, что когда-то их связывало. Он даже как будто желал, чтобы события, произошедшие в прошлом, развивались по другому сценарию. Тогда, будучи его тайной любовницей, она не имела даже права голоса. Фактически и сейчас все шло к чему-то подобному, и это несмотря на то, что теперь Феба являлась официальным представителем королевства.

И его приглашение поужинать с ним сегодня вечером ничем не отличалось от ультиматума. Феба легко могла читать между строк и понимала, что будет, если она не согласится. Во всяком случае, о положительном результате переговоров можно было даже не мечтать.

Утром к ней в номер постучал Эрнесто. Он принес ей платья и посоветовал не отступать от своей линии поведения. Впрочем, этот совет, пожалуй, был единственным, которому она могла сейчас внять.

Возразила Феба только тогда, когда Эрнесто предложил ей надеть платье, которое выбрал для нее Леандро.

— Эрнесто, извините, но я больше не хочу давать Леандро повода для замечаний. Он мне их уже достаточно сделал. А если я надену это платье — любое из этих платьев, — я обязательно дам ему еще один такой повод. Он ведь не удержится и намекнет на то, что я прибегаю к женским хитростям, чтобы добиться того, чего мне не удалось бы достичь другим способом.

— Зная Леандро лучше, чем он сам, я все-таки советую вам остановить свой выбор на одном из этих платьев. Уверен, это заставит его смягчиться.

— Я бы тоже этого хотела, но только в том, что касается цели моего приезда сюда. Боюсь, он может и передумать, увидев меня в наряде Мата Хари, если все же решил рассмотреть предложение, которое ему готовы сделать. Тогда вполне возможно, что мои женские хитрости его только оскорбят, да и мне они не помогут.