За этим самолётом и следил я не особенно пристально. Обычный рейс, обычный взлёт. И я посмотрел на него, когда он пошёл со стоянки, потом занялся своим чаем и стал готовиться к отправке только когда самолёт заканчивал рулёжку. Поставил стакан на пульт и, опережая события, включил микрофон. Из динамика донеслось.

- Я - борт 7420, к взлоёту готов.

- Борт 7420! Полоса основная, ветер двести семьдесят градусов - пять метров. Взлёт разрешаю.

- Понял. Разрешено.

Ну, а дальше, как положено. Посмотрел на часы, выключил микрофон, отхлебнул из стакана чаю и черкнул быстро запись в полётный журнал. Но тут опять включился динамик.

- Я - борт 7420. У меня задержка.

Смотрю в окошко. Самолёт как стоял, так и стоит на старте. А к нему подъезжает машина аэродромной службы. И что-то неладное мне показалось в ситуации. Подключаю громкую связь к кабинету дежурного помощника начальника аэропорта и снова беру микрофон.

- Борт 7420? Объясните задержку. Почему возле вас машина?

- Я - 7420. Пока не понял. Моргает светом, показывает вниз. Сейчас второй выйдет и посмотрит.

- Борт 7420, я - "Гранит"! Взлёт не разрешаю. Зарулить на стоянку!

- Пётр Анатольевич! - совсем не по правилам обратился борт, - Тут такое дело... нас захватили.

Сзади хлопнула дверь. Вошёл начальник аэропорта. Следом - помощник. Встали рядом и вопросительно посмотрели на меня. А я что? Пожал плечами.

- Борт 7420, повторите.

- Я - двадцатый. Повторяю: самолёт захвачен двумя какими-то бандюгами. Один из них вооружён автоматом.

- Борт 7429, сможете зарулить на стоянку?

- Нет. Машина мешает.

- 7420. Я - начальник. Захватчики в самолёте?

- Сейчас войдёт. Стреляет в замок из пистолета. Второй стоит на машине, направив на нас автомат.

Начальник с досады хватил фуражкой об стол, посмотрел на расколотый козырёк и швырнул её в угол.

- Вызывай, Петя, Большой аэродром.

- "Карат", я - "Гранит". "Карат", ответьте "Граниту".

- Я - "Карат". Спокойно, ребята. Я всё слышал. В органы сообщил. Тянем время. Начните переговоры с вашими гостями. Сейчас вышлем две вертушки для блокирования полосы.

Начальник брякнулся на стул, вытянул ноги, вытащил из кармана портсигар. Нарочито медленно открыл, вытащил папиросу, постучал ею о крышку портсигара. Засунул папиросу в рот, пожевал, перекинул пару раз из одного угла рта в другой. Поднял голову и посмотрел на меня.

- Ну что, Пётр Анатольевич? Будем учиться дипломатии? Кто в экипаже?

- Командир - Тазиев Валерий, вторым - Соколов.

- Та-ак!

В это время динамик защёлкал, захрипел. Словно кто-то баловался кнопкой СПУ. Начальник подскочил и глянул поверх пульта в окно, словно с такого расстояния мог увидеть, что происходило в самолёте. Схватил микрофон.

- Валера! Что у вас происходит?

- Всё в порядке, - почти сразу отозвался борт, - Мы тут немного побеседовали.

- У вас всё нормально?

- Почти. Второй лежит оглушённый. По голове рукояткой дали.

- Какой рукояткой?

- Пистолета. Но уже всё нормально. Приходит в себя.

Начальник отобрал стакан, который я всё ещё держал в руке, двумя глотками осушил, коротко выдохнул и, зачем-то, понюхал рукав. Я смотрю, а машина поехала от самолёта. Съехала с полосы и остановилась. Показал начальнику, Тот кивнул головой. В это время над аэродромом со стороны Большого аэропорта показались три вертолёта. Два "двадцать четвёртых" безо всяких эволюций приземлились недалеко от стоявшего самолёта, преградив ему путь к взлёту. А Ми-8 облетел самолёт на небольшой высоте и направился в нашу сторону.

- Оперативно войска работают, - удовлетворённо заметил начальник. Да и я сразу почувствовал некоторое облегчение.

- "Гранит", Я - 7422! Прошу посадку.

- Чего? Только его здесь не хватало! - начальник глянул поверх пульта на поле, - Сади его по запасной.

Пока я переговаривался, организовывая посадку борта, распахнулась дверь и к нам вкатился, так по крайней мере мне показалось, розовенький такой дядька с крестьянской физиономией. Я хотел было шумнуть на него, но не успел, потому что следом ввалилась целая толпа в военной форме и без. Ну нельзя же столько народу в СКП! Я толкнул начальника, тот понимающе кивнул и поднялся навстречу вошедшим. Толстячок на ходу сунул ему руку.

- Полковник Егоров. Госбезопасность.

Потом обернулся к своим.

- Всем оставаться на месте, не ходить, не разговаривать! - и ко мне, - Связь с пилотами есть?

Я, глядя на его деловитость, почему-то по-военному ответил.

-Так точно!

- Прекрасно. Как зовут командира экипажа?

- Валерий Тазиев.

- Чудесненько. Дайте мне микрофон. Валерий! Я - полковник Егоров. Доложите обстановку. Можно без кода и позывных.

Динамик ожил.

- Докладываю: захватчиков двое, вооружены автоматом, граната, пистолет. Плюс два наших пистолета.Внимание!

Захватчик выпустил из самолёта мужчину и женщину с ребёнком.

- Как выпустил?

Смотрим в окно. Точно. От самолёта идут трое. К ним навстречу бегут человека четыре из группы, которая вылезла из вертолёта.

- Выпустил, вероятно потому, что они с ребёнком, - прокомментировал начальник аэропорта.

- Это - хороший признак. Наверное, сможем договориться, - полковник пошкрябал лысую макушку и опять занялся переговорами, бросив, не оборачиваясь, одному из своей свиты.

- Калинин! Отца семейства ко мне!

- Есть!

- Валерий! Спроси, не хотел бы кто-нибудь из этих ребятишек со мной переговорить?

- Минуточку!

- Товарищ полковник! Гражданин доставлен.

Мы обернулись. Впереди группы военных стоял молодой мужчина. Вид, честно говоря, был не геройский. Глаз подбит, рукой прижимает окровавленный платок к нижней губе.

- Это что ещё такое?

- Да, вот, говорит, что хотел выхватить автомат у одного из захватчиков.

Полковник с интересом взглянул в глаза парню.

- Где служил в армии, сынок?

- В погранвойсках.

- А что с автоматом-то не получилось?