— А вся эта история про жену?

— Тоже правда.

— Не верится, что ты оказался здесь в поисках героини для обложки модного журнала. — Мартина наконец отвернулась.

Денби облокотился о косяк двери. Какие только усилия он ни прилагал, голос его все равно прозвучал предательски хрипло:

— Коли так, ты наверняка была бы претендентом номер один.

Дальнейшему обмену репликами положил конец комок, вставший в горле. «Только плакать не смей!» — приказала себе Мартина, так сильно закусив губы, что почувствовала вкус крови. Дрожащими пальцами повернула кран и начала промывать оборудование.

Сильная струя воды забрызгала рубашку, но Мартина не обращала внимания на то, что вымокла.

Ничего теперь не имело значения, лишь бы Денби побыстрее освободил ее от своего присутствия. Две минуты, не больше, дается ему на это.

— Может, позволишь все-таки объяснить?

Мартина круто обернулась. От ярости у нее запылали щеки и даже окреп голос:

— А если бы я не увидела эти фотографии, ты признался бы, что шпионил за мной?

— Вряд ли, — с трудом, но честно ответил Денби.

— Тогда какой смысл во всех твоих объяснениях?

Действительно, какой? Объяснения лишь оттянут неизбежный конец, и уйти будет еще труднее. Обоим будет только хуже. Еще хуже.

— Поверь, Мартина…

— Поверить тебе? Ха-ха!

Денби взял ее за руку и заставил посмотреть на себя.

— Услышать правду от человека, которому ты небезразлична, легче.

Она со злостью вырвала руку.

— Небезразлична! О чем ты говоришь? — Нет, Мартина больше ни секунды не могла с ним оставаться.

Даже легкое его прикосновение возбуждает и невольно напоминает… Нет-нет! О Боже, ну как она может любить Денби! Как?

Мартина скрестила руки на груди, отвела наконец взгляд и ядовито сказала:

— Знаешь, а все-таки немного любопытно. Что тебе от меня надо было? Кроме, разумеется, постели?

Денби беззвучно выругался. Хотелось схватить Мартину, встряхнуть как следует и объяснить, что он не похож на других мужчин, на тех, что обманывали ее. Но тут же правда ослепила его. Да нет, он хуже! Все это время пытался оправдать себя, апеллировал к чести, убеждал себя в том, что должен выполнить свою работу.

Ему почти удалось уговорить себя, что это Мартина ведет двойную игру — и нашим, и вашим. А на самом деле все наоборот — это он обманывает, да так, как никогда и никого в жизни не обманывал.

Лайна-то сознательно водила его за нос. А он по отношению к Мартине поступил еще хуже. Подло придумывать то, в чем она ни капельки не виновата.

Мартина, как и можно было ожидать, перешла в наступление:

— Так, значит, ты не из «зеленых»?

Денби отрицательно покачал головой.

— И никаких таких бандюг, за которыми ты якобы последовал, тоже нет?

— Боюсь, что так.

— Тогда кто же ты такой? И зачем следишь за мной?

Денби вдруг почувствовал, что ему даже нравится, как она злится. Так легче будет выбраться из этой западни. То есть ему легче.

Но вслед за этой мыслью сразу пришла другая: он не заслуживает легкой участи. А Мартина не заслуживает его вранья. А ведь именно этим он и собирался заняться, прежде чем уйти отсюда. Потому что он, видите ли, человек чести, и о том, чтобы нарушить данное некогда слово, и речи быть не могло.

— У «Айленд форестс» есть доказательства, что твой брат занимался саботажем.

— Смотрю, ложь тебе дается все легче и легче. — Мартина явно не поверила.

— Вы с Полом были очень близки. — Денби попытался подойти с другого конца. — И компания хотела выяснить, что тебе известно.

На самом деле или ему только показалось, что в глазах Мартины мелькнуло какое-то сомнение?

— И тебя наняли следить за мной?

— Не совсем. — Денби неуклюже переступил с ноги на ногу.

Он вспомнил свою встречу с Юргеном и как этот старый жулик напирал на то, что Мартина ни в коем случае не должна узнать, кто нанял приглядывать за ней. Хотелось бы выяснить, что старику на самом деле было нужно.

— А как же тогда назвать твое поведение?

Денби шумно вздохнул. Он сделал много такого, чем не следует гордиться, но данное кому-то слово никогда еще не нарушал.

— Я знаю, о чем ты думаешь. И ты права. Я вел с тобой двойную игру. Но и Пол тоже. Он злоупотреблял доверием, оказанным вам обоим.

— И ты считаешь, что это тебя оправдывает?

— Нет. Меня оправдать ничто не может.

— Ну а с Полом что? Откуда, собственно, известно, что он действовал против интересов «Ай Эф»?

— Прежде всего об этом говорит его счет в банке. На нем есть немалые вклады, совпадающие по времени с…

— Деньги? — прошипела Мартина. — Ты хочешь сказать, что брат способен за деньги продать все, во что верил?

Денби устало опустил плечи.

— Легче, конечно, предположить, что он боролся за свои идеалы. Что именно верность принципам заставила его преступить границы закона. Но в конце концов все равно все сводится к деньгам.

К деньгам и власти, печально подумал Денби. Два лика зла в этом мире.

— Послушай-ка, правдолюбец. А я думаю, тебя наняли потому, что кому-то очень не хотелось выяснения обстоятельств гибели Пола. Его подставили, и я слишком близко подобралась к тому, кто это сделал. Скажешь, не так?

Даже еще ближе, чем ей кажется. Слишком близко, чтобы этот кто-то хорошенько призадумался. И винить Мартину за это трудно. Ничуть не легче, чем забыть дни, проведенные с ней. И ночи.

Мартина последовала за Денби. Ее всю так и передернуло при виде того, как он входит в дом словно хозяин.

— Убирайся отсюда! — И, сорвав с двери куртку, швырнула ее Денби.

— Твой брат сам во всем виноват. Он вел двойную игру и в конце концов проиграл.

Мартина и слушать ничего не хотела. У нее руки чесались отдубасить Денби как следует.

— То есть вел себя так же, как жена с тобой, а ты со мной?

— В общем, да, — выдавил он. — Примерно так же.

С этими словами пришло новое ноющее чувство.

Устал Денби от всего этого. Устал от всяких тайных делишек. От полуправды и полулжи. От отсутствия в жизни чего-то главного и постоянного.

После всего того, что сказано и сделано, Мартина хотя бы сохранила свои убеждения. А впрочем, только глупцы закрывают глаза на правду. Теплее ей от этого ночью не будет.

Мартина стояла у окна, и ей казалось, что никакой бури и не было. Океан застыл в голубой неподвижности, и лишь чайки, садясь на мгновение, поднимали фонтанчики брызг. Из-за редких облаков выползало бледное солнце.

Извилистая дорожка, ведущая к берегу, напоминала раскрученную, засвеченную фотопленку.

Многое Мартина ощущала сейчас с какой-то физической остротой — от прохладной температуры в комнате до бесшумного приближения Денби.

Он еще не уехал никуда, а ей уже не хватает его. Мартина нервно стиснула пальцы. Господи, до чего же ей плохо! После всего, что узнала о Денби, все равно…

Она еще выше вздернула подбородок.

— Ну ладно, хватит. Я добьюсь, чего бы это мне ни стоило, чтобы расследование по факту гибели Пола возобновилось.

Денби видел, что Мартина не отрываясь смотрит, как у него сжимаются и разжимаются кулаки.

— Решила, стало быть, сердце у себя из груди вырвать? — саркастически бросил он. — Ну что ж, действуй!

— Да уж и вырывать нечего, ты сам об этом позаботился! — «Не отступай, будь твердой, — молча уговаривала себя Мартина. — Тебе и не такое приходилось переживать». — Эй, вроде лес валят! — оборвала она себя, поворачиваясь.

— Слышу. Не хотел я, чтобы все вот так кончилось. — И дверь за ним захлопнулась.

Мартина отсчитала про себя до трехсот, а затем, словно какая-то сила подталкивала ее, вышла на крыльцо.

Снег перед домом растаял, остались только два-три островка. Дул свежий ветерок, солнце бросало на землю яркие лучи, словно стараясь рассеять мрак этого дня.

При виде Денби, выходившего из сарая, пальцы ее сжали перила.

— Что это ты там забыл?

— Да вот, вещички свои собираю.