— Где они сейчас? Кто-нибудь знает? — возбужденно спросила она.

— Ну, они движутся сюда с севера. Полиция не спускает с них глаз, но это, очевидно, все, что она может сейчас сделать.

Молли в мгновение ока мысленно представила карту городка. Итак, они, должно быть, едут по старой лондонской дороге. Даже если и решат не разбивать здесь лагерь, все равно стоит пообщаться с ними: разузнать, как они живут, что заставило их скитаться по дорогам.

— Я поеду навстречу и посмотрю, можно ли взять интервью, — предложила она и, затаив дыхание, ждала, пока Боб не кивнул в знак одобрения.

Алекс воспринял новость о неминуемом появлении бродяг, мягко говоря, без энтузиазма.

Он не отрицал безоглядно их образа жизни, не испытывал вражды к ним самим и даже во многом им симпатизировал, но… но он, помимо всего, землевладелец, помещик. Он знал, к каким гибельным последствиям приведет их появление, какие трения могут возникнуть между хозяевами и их непрошеными гостями. Одного он не мог понять: почему, Бог ты мой, они выбрали именно Фордкастер — этот маленький захолустный городишко, уда ленный от главных шоссейных дорог?

В полиции ему уже посоветовали связаться со своим адвокатом и привести в действие все законные рычаги, чтобы выставить непрошеную компанию, если ей придет в голову обосноваться на его земле. Он неохотно потянулся к телефону. Не в его правилах излишняя суровость, но существуют и обязательства перед арендаторами.

Он неохотно набрал номер своего адвоката.

Молли сразу увидела полицейский автомобиль, поставленный так, чтобы водитель мог следить за движением на главном шоссе.

Не раздумывая, она остановилась рядом и выскочила из машины, чтобы поговорить с полицейским.

— Я из газеты, — объявила она. — Мой редактор хочет, чтобы я взяла интервью у бродяг, узнала об их планах…

Ее слова не произвели на полицейского никакого впечатления.

— Мы все хотим это узнать, — сухо ответил он. — В том числе моя жена. Я сижу здесь уже два часа сверх смены…

— Когда, по вашему мнению, они окажутся у города? — задала вопрос Молли.

— Понятия не имею… — начал он и умолк, прислушиваясь к заговорившей рации.

— Они свернули на дорогу В-4387, — сообщил далекий голос. — Но пока оставайся на месте, вдруг передумают.

Повторив про себя номер дороги, Молли поспешила в свою машину. У нее в бардачке карта. Потребовалось несколько минут, чтобы сориентироваться. Насколько она могла судить, эта узкая, извилистая дорога, петлявшая по полям и небольшому лесу, вновь соединялась с главным шоссе на другом конце города.

Нахмурившись, Молли еще раз сверилась с картой. Зачем эти бродяги выбрали подобный маршрут? Похоже, он ведет в никуда, и, если они продолжат путь, власти могут перекрыть оба конца и загнать их в тупик.

Может, она неправильно запомнила номер дороги? Есть только один способ проверить.

— Что они сделали?

Алекс нервно провел рукой по волосам, слушая рассказ старшего инспектора.

— Проклятье! — пробормотал он. — Дорога проходит через Хескетский лес. Там гнездится пара пустельг, и мы пытаемся внести эту территорию в список заповедных зон. Это настоящий памятник природы… Нет, я не сомневаюсь, что вы сделали все возможное, — согласился он. — Но какого черта они направились именно в ту сторону? Эта дорога не ведет никуда…

Встряхнув головой, Алекс повесил трубку.

Хескетский лес принадлежал ему, хотя и находился на земле одного из арендаторов. За последние три года он вместе с Ренальфом Каррингтоном и множеством других добровольцев потратил немало времени и денег, очищая лесное озеро, запуская туда рыбу, заново засаживая поврежденные участки леса тщательно отобранными широколиственными деревьями.

Этот лес был домом, по крайней мере, для трех семейств барсуков, о которых знал Алекс, и для нескольких фазанов, выпущенных для охоты на них еще отцовским егерем. Местные начальные школы выезжали сюда летом на экскурсии, на пикники, а в позапрошлом году «Сельская жизнь» поместила у себя статью об этом чуде природы. Тогда Алекс только начал получать первые результаты, только начал возвращать лес к жизни.

Прижились тщательно подобранные лесные папоротники и цветы, и пустельга, которая впервые в этом году начала гнездиться здесь, успешно учила летать своих птенцов. Да и завезенные рыжие белки сейчас давали потомство.

Будет ужасно, если все тщательное экологическое планирование пойдет насмарку из-за людей, которые либо не ведают, что творят, либо не сочувствуют их стараниям.

Полиция проинформировала его, что бродяги уже свернули на дорогу, которая ведет в лес. Если повезет, они просто проедут через него, чтобы миновать расставленные на главном шоссе полицейские посты; остается ждать и следить, что происходит.

Но дорога узка и извилиста. После открытия нового объезда она используется исключительно местными жителями.

Взяв со стола ключи от машины, он встал и решительно направился к парадной двери.

Молли уже собиралась развернуться и ехать назад, когда увидела караван.

Трейлеры, автобусы и грузовики проезжали через ворота фермы, направляясь по проселочной дороге, скрывающейся в лесу. Молодая женщина в засаленной куртке и джинсах, очевидно, командовала всей операцией, и Молли, которая ехала в противоположном направлении, поставила свою машину у обочины и подошла к ней.

— Привет. Я — Молли Барнс, — представилась она. — Работаю на местную прессу.

Девица, окинув Молли угрюмым взглядом, отвернулась с циничным выражением на лице. Слишком циничным для юной особы, которой на взгляд не дашь больше двадцати.

— На фордкастерскую газетенку? Ха! Велико дело…

Превосходное произношение и скучающая манера говорить, свойственная высшему классу… Совсем не этого ожидала Молли, как не ожидала увидеть фирменный знак Версаче на джинсах девицы. Но, в конце концов, где написано, что «Новая эра» запрещает носить модели от Версаче?

— Кто тебя прислал? Старик Флёри? — спросила девица. — Похоже на него. Он, наверное, брызжет слюной и готов всех ополчить против нас.

Да, эта юная особа хорошо информирована о городе и его обитателях, осознала Молли, отодвигаясь от ворот, когда большой и неуклюжий грузовик, проезжая, зацепил один из столбов и щепки посыпались на землю.

— Вы не находите, что некоторые из этих машин несколько тяжелы для грунтовой дороги? — неуверенно спросила она девицу.

— Они въедут в лес, — ответила та, пожимая плечами. — Даже если их придется тащить на буксире. Но смогут или нет выехать назад… плевать. Мы проживем здесь несколько месяцев. — Она с вызовом улыбнулась Молли. — А сейчас кое-что для ваших читателей, от чего их действительно бросит в дрожь.

Молли неуверенно посмотрела на лес перед ними. Он выглядел таким чистеньким и ухоженным… Она вздрогнула, когда один из грузовиков раздавил колесом тонкое молодое деревце. Здесь вряд ли достаточно пресной воды и определенно нет канализации, а в колонне можно было насчитать не меньше сотни машин.

— Послушай, нам нужно где-то жить, — проговорила девица, очевидно догадавшись о ее мыслях, и прибавила с вызовом: — Ты представляешь, каково это, когда с тобой обращаются как… как с прокаженной, всюду гонят и… и поносят? Мы все имеем право жить нормальной, достойной человеческой жизнью и только этого просим. Хотим, чтобы нас оставили в покое. Мы хотим жить, как хотим.

Она говорила так страстно и искренне, что в Молли немедленно проснулось сочувствие. Она права. Каждый сам кузнец своего счастья.

— Мы не делаем ничего плохого, — продолжала проповедовать девушка, почувствовав, что симпатии Молли на ее стороне.

— Но это частная земля, — сочла нужным сообщить Молли.

— Сейчас — возможно, но по какому праву? — с жаром воскликнула девица. — Все эти земли, — она сделала широкий жест, охватывающий не только небольшой чистенький лес, но и прилегающие фермерские поля, — некогда принадлежали всем людям. Они — мы —должны иметь право на эту землю. Но ее похитили у нас, отняли силой оружия.