Элли же остался загадкой, и она, вероятно, никогда не будет разгадана. Элли вдруг появляется в телеграмме Гузенко, но ни до этого, ни после о нем не упоминается. Установить личность Элли пытались многие сотрудники британских спецслужб. Но результатов никаких.

Директор ФБР Эдгар Гувер был поражен, что британское правительство в своей Белой книге 1955 года о побеге Бёрджесса и Маклейна не сочло нужным упомянуть о подозрительной роли Филби, и организовал в британской и американской прессе публикации, в которых назвал Филби «третьим человеком».

Но директор ФБР Гувер не учел антимаккартистских настроений в Великобритании, в свете которых Филби выглядел жертвой гонений. Не мог он также знать о неприязни, которую испытывали ко всевозможным секретным службам министр иностранных дай Гарольд Макмиллан и его советники. (Секретарь Макмиллана лорд Эгремонт считал разведку пустой тратой времени и денег и говорил, что будь его воля, он показывал бы русским протоколы заседаний кабинета два раза в неделю, чтобы «предотвратить все это искусственное и опасное гадание на кофейной гуще».)

Сам Макмиллан считал, что дело Филби — это результат столкновений между СИС и МИ-5, которые следовало уладить самим, поэтому он согласился в обмен на реорганизацию СИС и «общую чистку» выступить в палате общин с заявлением, фактически снимающим с Филби подозрения.

Это заявление способствовало укреплению мнения, что Филби — оскорбленный герой, пострадавший от МИ-5. Его старые друзья в СИС, не теряя времени, подыскали ему место сотрудника резидентуры в Бейруте, продлив, таким образом, его карьеру в КГБ на восемь ценных лет. И только в 1963 году, после побега Филби, стало ясно, что подозрения американцев на его счет были обоснованны.

Остаток жизни Ким Филби провел в Москве. Киму удалось, насколько это было возможно, много полезного сделать стране, которую он считал своей Родиной. Не это ли одна из причин, почему он ушел из жизни счастливым человеком?

Р. И. Пухова-Филби:

«…Человек необычайно совестливый, Ким не мог не думать о тех жертвах, которые вынужден был принести. Сожалел он и об утрате дружеских связей. Но, подводя итог своей жизни, он говорил, что „делал больше хорошего, чем плохого“.

В последние годы жизни Ким был счастлив. Он был окружен почетом и уважением, удостоен ряда государственных наград — орденов Ленина, Красного Знамени, Дружбы народов, Отечественной войны I степени, а также венгерских, болгарских и кубинских наград.

Прошло 16 лет после кончины Кима, боль утраты немного притупилась, и воспоминания отзываются во мне уже не только страданием…

Эти воспоминания помогают мне преодолевать одиночество. Меня окружают его вещи, за мной следят его глаза с портрета. Ким дал мне такое счастье, о котором я могла только мечтать, и я бесконечно благодарна судьбе за годы, прожитые с Кимом.

И теперь я нахожу утешение в том, что немного облегчила ему последние годы жизни, и счастлива, что он мог сказать: „Закат моей жизни — золотой“».

По решению руководства Внешней разведки КГБ Георг находился в Соединенных Штатах. В ноябре 1969 года он прибыл по известному ему адресу и стоял у подъезда дома, ожидая удобного случая зайти в дом. Код дверного замка он не знал. В это время две школьницы перешли улицу и направились к дому. Когда одна из них открыла дверь, Георг вошёл следом за ними. Бросив взгляд на список жильцов, он ещё раз убедился, что нужный ему человек живёт в квартире № 703.

Дверь открыл пожилой мужчина среднего роста. Георг узнал в нем человека с фотографии 30-х годов. «Могу ли я поговорить с господином Александром Орловым?» — вежливо спросил по-английски Георг. «Да, конечно», — и хозяин, отступив в прихожую, протянул руку. Тут в коридор вышла высокая пожилая женщина. Она оттеснила хозяина и, закрыв его собой, спросила Георга, кто он и откуда. «Мария Владиславовна? Здравствуйте, я из Советского Союза. Пожалуйста, не волнуйтесь, — уже по-русски спокойно и с улыбкой сказал Георг. — Вот мой паспорт. Я хочу поговорить с Александром Михайловичем».

Женщина внимательно перелистала странички паспорта, подняла на Георга таза и твёрдо произнесла: «Вы разведчик. Я уверена в этом. От советской разведки скрыться невозможно».

Орлов Александр Михайлович, он же: Никольский Лев Лазаревич, Николаев Лев Леонидович, Берг Игорь Константинович. Настоящие его данные — Фельдбин Лейба Лазаревич.

Под этими данными выступал человек, чья последняя должность в разведке была — резидент НКВД СССР в Испании, советник по вопросам безопасности при правительстве республиканцев в 1937–1938 годах. В историю же он вошёл под своим испанским псевдонимом — Орлов. Кстати, этот псевдоним порекомендовал ему сам Сталин в беседе с ним.

Настоящие фамилия, имя и отчество Орлова — Фельдбин Лейба Лазаревич. Он родился в 1895 году в городе Бобруйске в семье Лазаря и Гелы Фельдбин. Поступил на юридический факультет МГУ. Но Первая мировая война вмешалась в судьбу будущего разведчика и в 1916 году он был призван на службу в царскую армию, стал рядовым 104-го запасного полка. Затем 2-я студенческая школа прапорщиков и недолговременная работа в 1918–1919 годах в Высшем финансовом совете.

Первый раз на работу в ЧК он был принят в 1920 году. Служил следователем и оперуполномоченным особого отдела 12-й армии, начальником секретно-оперативной части Архангельской ЧК. Потом вдруг — причины в личном деле нет — вновь оказался на гражданской службе: в 1921–1924 годах работал следователем Верховного трибунала при ВЦИК и помощником прокурора уголовно-кассационной коллегии Верховного суда. В 1924 году он вновь возвращается на службу в органы госбезопасности — сначала в экономическое управление ОПТУ, а затем в погранохрану Сухумского военного гарнизона.

И вот, накопив богатый и разнообразный жизненный опыт, изучив немецкий, английский и французский языки, побывав в группе объединенных интернационалистов Лозовского и вступив в ВКП(б), в 1926 году он был принят в Иностранный отдел (ИНО) ОПТУ. С самого начала в разведке Орлов становится нелегалом, выступает как гражданин иностранного государства.

Итак, нелегальная работа во Франции в 1926–1930 годах. Затем, после трёх лет на руководящей работе в Центре, — новая командировка — в Австрию и Великобританию. В Англии Орлов возглавил большую нелегальную резидентуру, имевшую ценные источники информации, среди которых были Гай Бёрджесс, Дональд Маклейн и Ким Филби. Все они — англичане, достигшие впоследствии высокого положения в спецслужбах и Министерстве иностранных дел своей страны. О Киме Филби, ставшим легендой XX века, написаны десятки книг, снят не один фильм.

В марте 1937 года Александр Орлов был командирован резидентом НКВД в Испанию и одновременно советником по вопросам безопасности при республиканском правительстве. В Испании Орлов лично руководит работой такого крупного разведчика, как Ким Филби, бывшего тогда корреспондентом английской газеты, аккредитованного при Ставке Франко. Ким Филби (1912–1983) получил испанский орден лично из рук самого генерала Франко.

Испанский Орлов — это человек в расцвете сил и творческих планов, напористый, изобретательный, смелый и решительный, готовый рисковать своей жизнью. Характер и способности Орлова отражены в кратком словесном портрете того времени: выше среднего роста, атлетического телосложения, нос слегка перебитый, лысеющая голова, волосы сильно поседевшие. Носит короткие усы. Очень решительные черты лица, походка быстрая, отрывочная резкая речь. Серые пристальные глаза. Уверенно владеет английским языком с американским акцентом. Хорошо говорит по-немецки. Более-менее свободно объясняется на французском и испанском.

Находясь в Испании, 20 октября 1936 года Орлов получил шифртелеграмму следующего содержания: «Передаю вам личный приказ „Хозяина“. Вместе с послом Розенбергом договоритесь с главой испанского правительства Кабальеро об отправке испанских золотых запасов в Советский Союз. Используйте в этих целях советский пароход. Операция проводится в обстановке абсолютной секретности. Назначаю вас лично ответственным за эту операцию. Розенберг проинформирован. Иван Васильевич». Так Сталин подписывал самые секретные сообщения. Речь шла о золотых слитках на сумму 2367 ООО ООО песет или около 783 миллионов долларов.