Одну из стен дома пересекала приличных размеров трещина и ту даже не пытались заделать. Забор около той хаты выглядел не лучше, чем и ее собственный, а ведь Тимофей Борисович провел здесь уже несколько лет. Да и сам дом…. ну не выглядел он обжитым и ухоженным. Хотя, то же самое можно было сказать и о ее главвраче. Правду говорят, что дом — отражение нас самих же. Два отшельника, если можно было так говорить о жилище. Причем, оба, судя по всему, сторонились даже друг друга.

Не громкое покашливание, долетевшее с другой стороны улицы, заставило Сашу встрепенуться. Она осознала, что уже минут семь стоит и просто смотрит на дом Тимофея Борисовича.

Тьфу, ты. Ведь еще куча дел.

Встряхнувшись, словно старалась сбросить липкие нити паутины, протянувшиеся к ней от того мрачного дома, Саша повернулась в сторону, откуда донесся шум. Вся улица выглядела не очень оживленной. Если соседи и проявляли интерес к новому доктору — то делали это тихо и, вероятно, через окна. Или же им и вовсе не до того сейчас было. Саше, вообще, казалось, что все вокруг охвачены каким-то маниакальным стремлением упасть на огородах от истощения. Выросшей в городе, до кончиков ногтей поклоннице качественного асфальта — Александре подобное стремление было совершенно непонятно. Однако, как и в начале сегодняшнего дня, она нуждалась в совете местных. Потому направилась туда, где кто-то суетился, продолжая покашливать. Аллергия? Туберкулез? Астма? Сердечная недостаточность?

Она не была бы врачом, если бы мозг тут же не принялся анализировать причины этого кашля.

Пройдя три двора Саша остановилась у невысокого сетчатого забора, за которым пожилая, лет семидесяти на вид бабушка, копошилась на небольшой грядке среди пробившихся цветов. Саша понятия не имела, как называется инструмент, которым та бодренько выпалывала сорняки, но ее впечатлила бойкость женщины.

— Добрый день, — поздоровалась Саша, стараясь перекрыть вялый лай собаки, немного всполошившейся при ее появлении у забора.

— Тихо, паразит! — шикнула старушка на пса, после чего повернулась к Саше. — Добрый. Ты к кому, дочка? Или заблудилась? — она вновь вернулась к своим цветам.

— Да, нет, я теперь ваша соседка, — Саша махнула в сторону своего нового дома. — Врач, меня к вам в амбулаторию прислали, Александра Олеговна, — представилась Саша, вызвав куда более пристальное изучение со стороны бабушки.

— В амбулаторию? — старушка отложила свой инструмент и кряхтя распрямила спину.

«Не врал голова, точно у них скоро наплыв пациентов с радикулитом будет», мимоходом отметила Саша, ощутив некоторую неловкость от того внимания, с которым бабушка ее разглядывала.

— Тимофею помогать будешь? — с какой-то странной задумчивостью, ворчливо спросила женщина, растирая поясницу. — Это правильно, ему помощь нужна, — добавила она, но таким тоном, что Саша засомневалась в хорошем отношении своей собеседницы к Першину.

Может та от характера ее главврача пострадала?

— Да. Вроде того, — неуверенно кивнула Александра. — Буду помогать ему лечить вас, — попыталась перевести она все в шутку.

— Лечить? — старушка лукаво улыбнулась, все еще внимательно глядя на нее. — А тебя кто полечит? — с вопросом кивнула она головой.

Саша растерялась. Она ничем и не болела. Может устала только после всего, что пережила за последние недели, вымоталась. Наверное, это видно по ней, небось и круги под глазами, и щеки запали, да пообедать Саша часто забывала, не хотелось из-за нервотрепки и судов. И сегодня кроме печенья еще ничего в рот не брала. И ведь не хотелось, что самое плохое.

— Да, я устала, просто, с переездом, — постаралась увильнуть Саша. — В жизни много нового, непривычного.

— Устала, — кивнула бабушка и подошла ближе, почти впритык, между ними теперь только забор и стоял. — То, что устала — я вижу. Тебе бы, дочка, выспаться надо. По-настоящему выспаться. А там и жизнь веселей пойдет, — глубокомысленно заметила старушка.

Саша не удержалась, улыбнулась.

— Да, я, собственно, потому и пришла к вам, — попыталась вернуться она к цели своего появления. — Мне Семен Петрович дом выделил, а вот ни матраса, ни постельного белья, ни подушки — нет. Не подскажите, где у вас это все купить можно? А то придется мне на полу сегодня спать или в машине, — невесело констатировала Александра.

Бабушка вздохнула.

— Что ты, деточка, такое у нас только по выходным, на базаре купить можно, — покачала она головой.

Сашу не устраивала такая перспектива. Сегодня же только вторник!

— А магазины? — растерянно проговорила она, пытаясь быстро придумать хоть какой-то выход.

— Магазины у нас продуктовые, дочка, — старушка задумчиво покачала головой и начала покусывать губы. — Да и те, до шести работают, ты смотри, купи себе чего-то на ужин, — почти повелительно проговорила старушка. — Ну, и еще один скобяной есть, где болтики всякие и железяки. Но тебе от от них проку сейчас нет.

— Нет, правда, — повторила Саша, понимая, что предстоящую ночь действительно может довестись провести то ли в машине, то ли на тахте. — Спасибо, — растерянно поблагодарила она бабушку и повернулась, чтобы отойти. — Я пойду, наверное…

— Подожди, — бабушка вдруг цепко ухватила ее за руку. — Меня, кстати, Никитичной кличут, — вдруг ввернула бабка. — А ты, Олеговна, не торопись.

Растерявшись, Саша даже не обратила внимания на обращение, хотя ее всегда коробило, если ее звали только по отчеству. Саша не была всего лишь дочерью отца. Она и сама по себе что-то представляла.

— Подожди, Александра, — будто поняв ее мысли, повторила Никитична. — Знаешь, что? Сходи-ка ты, и правда, в магазин, он через две улицы, а то тебя ветром унесет, а нам врачей не хватает, — бабушка тепло ей улыбнулась. — А насчет кровати. Ванька-паразит! — вдруг закричала Никитична, повернувшись к своей хате.

Саша аж подпрыгнула. Ну и голосок у ее соседки.

Из дверей дома показался заспанный парень лет семнадцати. Судя по всему, к нему и обращалась Никитична.

— Это мой внук. Старший, — уже к ней обернулась старушка.

«Что-то у нее и собака, и внук — все паразиты», мелькнула у Саши веселая мысль.

— Ванька, — Никитична грозно нахмурилась, глядя на зевающего внука. — Это наш доктор новый, Александра Олеговна, в доме, что на краю улицы, жить будет, — проговорила Никитична так, словно это ее, Саши дом, а не хата Тимофея Борисовича стоял на улице последним.

Александре это показалось странным.

— Доктор сейчас в магазин пойдет, а ты ей, как вернется, отнесешь матрас, подушку и белье, я дам, — велела старушка слушающему внуку. — У меня есть комната пустая, — она опять повернулась к Саше, чью руку так и не отпустила. — Там кровать пылится. Этот паразит сейчас выбьет матрас, мне ни к чему, а вам пригодится, — Саша не понимала, по какому принципу она обращалась к ней то на «вы», то тыкая. — А как себе уже купите, что понравится, отдадите.

— Ой, спасибо огромное, — испытывая и правда искреннюю благодарность, ответила Саша. — Спасибо, — повторила она.

— Да, не за что, деточка. Мне-то не сложно, — отмахнулась Никитична. — Ты только заходи ко мне, иногда, посидим, поболтаем, по-соседски, — подмигнула она ей. — Оно-то всегда интересно, что в мире нового. Расскажешь старухе, что, да как. А то Тимофей наш — гордый, ни ногой ко мне. Не верит, — Никитична непонятно хмыкнула. — Только через забор о здоровье и спрашивает, да к себе, в амбулаторию зовет. Заходи, — старушка отпустила руку Саши, легко пожав напоследок. — Может я и еще чем-то помогу. Кто знает? — пробормотала она, подняв с земли свою то ли сапку, то ли тяпку.

Испытывая некоторую неловкость, потому как не до конца разобралась в ситуации, Саша прокашлялась.

— Эм, да, хорошо, — согласилась она, наблюдая как Никитична вернулась к прополке. — Зайду обязательно, — ей и самой хотелось бы побольше узнать о новом месте жительства. — Спасибо, — еще раз поблагодарила она.

Но Никитична уже только отмахнулась.