– Ровно девять фунтов.

– Ну и что? Это ничего не доказывает. Она прибавила в весе, вот и все! Как все дети.

«… Она родилась 12 сентября 2003 года, в пятницу, в результате внепланового кесарева сечения в больнице Калвер-Вэлли. При рождении она весила 7 фунтов 11 унций. И это был вовсе не кошмар, как преподносит дело мой муж, а счастливейший день в моей жизни. Пока меня катили из родовой в операционную, кто-то из медиков сказал Дэвиду: “Принесите вещи для ребенка”. Тут-то я и поняла, что это все взаправду. Выгнув шею, я краем глаза заметила, как Дэвид роется в моей больничной сумке. Он вынул распашонку и белый комбинезон с Винни-Пухами и Тиграми. “Винни любит мед, а Тигра не поймет”. Его купила Вивьен. “Первая одежда ребенка должна быть белой”, – сказала она. Помню, я тогда подумала: эти вещи будет носить моя дочка. Уже скоро…»

– А в больницу звонили? – спрашивает Черил. – Вдруг у них еще остались плацента и пуповина? Можно проверить, родные ли они этому ребенку. Вообще-то их не положено хранить дольше двух дней, но, признаюсь по секрету, всякое бывает. В общем, лучше позвонить.

– Ради бога! Ну это же цирк! Вы что, правда собираетесь…

«… Когда меня вкатили в операционную, там громко играла та песня Шер [11], где у нее вибрирует голос. Я сразу влюбилась в эту песню и поняла, что отныне она навсегда связана для меня с рождением моего ребенка. Это будет моя песня, вернее, наша с дочкой. Анестезиолог намазал живот каким-то синим гелем. “Холодить не должно”, – сказал он…»

– Это недорого и не так уж хлопотно. Лишь время какое-то займет.

– Вот видишь! Начальство не похвалит за трату казенных денег на явную блажь!

– А та женщина из палаты, которую упоминала Элис, – кажется, Мэнди?

– Да эти тетки на Флоренс и не глядели.

– Мистер Фэнкорт, это неконструктивно. Прошу прощения, я на минуту отлучусь.

«… Гель был таким холодным».

«27.09.03, 11:00

Место: полицейский участок Спиллинга. Мне позвонила Элис Фэнкорт (см. указатель). Сообщила, что ей нужно срочно со мной переговорить, поскольку у нее есть новые сведения, касающиеся ее заявления о похищении и подмене ее ребенка (дело № NS 1035-03-Q). Я предложил ей прийти в участок в тот же день вместе со свекровью, Вивьен Фэнкорт (см. указатель), которая тоже была приглашена для беседы. Миссис Фэнкорт расплакалась и заявила, что ей необходимо увидеться со мной наедине, без свекрови и мужа, Дэвида Фэнкорта (см. указатель). Я обратился к своему сержанту, Шарлотте Зэйлер, и получил разрешение встретиться и побеседовать с миссис Фэнкорт. Последняя предложила увидеться в кафе-баре “Чомперс” фитнес-клуба “Уотерфронт” (на Солтни-роуд в Спиллинге), который она посещает, в воскресенье, 28 сентября, в 14:00.

Я ответил ей, что это невозможно, и предложил понедельник 29 сентября. Миссис Фэнкорт стала горячиться и заявила, что вряд ли сможет столько ждать, но я ответил, что увидеться с ней раньше у меня не получится. Также я сказал, что для нашей беседы больше подходит полицейский участок, но миссис Фэнкорт настаивала на встрече “в не столь официальной и гнетущей обстановке”.

Затем миссис Фэнкорт сообщила, что Вивьен Фэнкорт также пользуется услугами клуба “Уотерфронт”, но не ходит в кафе “Чомперс”, где мы встретимся, поскольку считает его “дешевой забегаловкой”, так что на случай, если Вивьен Фэнкорт окажется в клубе в это же время, я должен пройти не через главный вход и фойе, а прямо в кафе через подъезд на Олдер-стрит. Миссис Фэнкорт твердо уверена, что так ее свекровь не заметит меня, даже если придет в клуб одновременно с нами. Я возразил, что все это слишком сложно, и еще раз предложил провести беседу в полицейском участке. Миссис Фэнкорт отказалась и истерично заявила, что если я не встречусь с ней там, где она хочет, она не сообщит мне имеющиеся у нее сведения. Миссис Фэнкорт добавила, что лишь в кафе “Чомперс” можно не бояться встречи с Вивьен Фэнкорт, т. к. последняя “игнорирует его из принципа”.

Я объяснил миссис Фэнкорт, что обязан получить разрешение у начальства и что она должна связаться со мной через 10 минут. После этого я обратился к сержанту Зэйлер и сообщил, что меня настораживают необычные условия миссис Фэнкорт, но сержант Зэйлер ответила, что следует согласиться, дабы получить новые сведения по делу. 4 минуты спустя позвонила миссис Фэнкорт, и мы договорились встретиться в кафе “Чомперс” при фитнес-клубе “Уотерфронт” в понедельник, 29 сентября, в 14:00. Затем миссис Фэнкорт сказала, что, если она не появится в условленном месте до 14:30, мне не следует ее дожидаться. Она пояснила, что опасается, что у нее не будет возможности выйти из дому. Голос у нее при этом был испуганный, затем она простилась и дала отбой.

29.09.03, 14:00

Место: кафе-бар “Чомперс” при фитнес-клубе “Уотерфронт” по адресу: Солтни-роуд, 2 7, Спиллинг. 14:00. Когда я вошел, Элис Фэнкорт (см. указатель) уже была на месте и сидела за столиком в зоне для некурящих. Обстановка в кафе была такая: людно, шумно, дымно и очень душно. Много посторонних звуков: голоса, смех, музыка из колонок, развешанных по всему залу. Вдоль одной стены устроена детская зона с игрушками, где есть сухой бассейн с мячами, домик и стенка для лазания. Там играли около десяти детей в возрасте примерно от 2 до 7 лет.

Как только я сел, миссис Фэнкорт сказала: “Посмотрите на родителей. Никому и дела нет, все ли в порядке у детей. Сразу ясно, что никто из них никогда всерьез не боялся за своего ребенка”. Я обратил ее внимание на то, что бояться за детей здесь нет причин, но миссис Фэнкорт ответила: “Я знаю, просто жаль, что я не могу объяснить им, какие они счастливчики”. Поначалу миссис Фэнкорт казалась спокойной, но по ходу разговора проявилась тревога. Миссис Фэнкорт сообщила, что хочет просить меня об услуге. Она хотела, чтобы я разыскал отца ее мужа (имя неизвестно), о котором ей почти ничего не известно, за исключением того, что он оставил семью, когда Дэвиду было шесть, и с тех пор с сыном не общается. Я объяснил, что не могу заниматься никакими расследованиями без санкции начальства и что сержант Зэйлер, разумеется, не позволит мне разыскивать отца Дэвида Фэнкорта, поскольку для этого нет никаких убедительных оснований в материалах текущих дел.

Я спросил также, для чего миссис Фэнкорт намерена разыскать свекра, на что она ответила: “Хочу спросить, почему он ушел и бросил сына. Какой отец способен так поступить? Почему о нем никогда не говорят? Что, если…” Она не закончила фразу даже после того, как я переспросил, и сказала: “Наверное, если бы я поговорила с этим человеком, то смогла бы лучше понять Дэвида”. А затем миссис Фэнкорт сообщила, что прежде муж был склонен ее “идеализировать”, а теперь “демонизирует”. Потом она спросила: “Вы знаете, что именно так поступают люди, которых в детстве обижали и унижали? Это типичные последствия”.

Затем миссис Фэнкорт сказала, что вместе с ней в больнице находилась роженица, с которой ей необходимо связаться. Она назвала имя этой женщины – Мэнди, но других сведений у нее нет. Миссис Фэнкорт спросила, могу ли я помочь найти эту леди. Причину своего интереса миссис Фэнкорт сначала объяснять не хотела, но затем внезапно решилась и пояснила, что рассказала Мэнди, где живет, и “поняла по ее глазам”, что Мэнди узнала “Вязы” (см. указатель). Элис Фэнкорт заявила, что не успокоится, пока кто-нибудь не посетит Мэнди и не убедится, что та воспитывает собственного ребенка, а не Флоренс Фэнкорт.

“У этой Мэнди какой-то кошмарный и агрессивный сожитель, – объяснила миссис Фэнкорт. – Может, она боялась, как бы он не обидел ее девочку, и ради ее спасения подменила ею Флоренс. Я все перебрала и не могу придумать, зачем еще нужно подменять детей”. В этом месте миссис Фэнкорт потеряла самообладание и расплакалась. “Я сама виновата, – сказала она. – Рассказала Мэнди, где мы живем”.