— Вы правы, — погрустнела я. — Какая же я все-таки глупая.

— Да будет вам, — мягко улыбнулся мне Лонберг. — Можно подумать, вы каждый день сталкиваетесь с пальбой и убийствами. Не волнуйтесь, завтра я доложу об этом шефу и мы отправим к вашей соседке парочку сообразительных ребят. А сейчас давайте не будем больше об этом — просто посидим и попробуем расслабиться. Идет?

— Идет, — кивнула я.

Взгляд Лонберга снова скользнул по мне с интересом.

— Что это вы так на меня смотрите? — поинтересовалась я.

— Думаю, так одевшись, вы рассчитывали, что на вас будут смотреть.

— Как это «так»?

— Так сексуально, — тихо пробормотал Лонберг и смущенно уставился на диванную подушку.

Забавно было наблюдать смущение на его мужественном лице. Я не смогла сдержаться и улыбнулась.

— И что же, вам нравится или нет?

— Я сразу заметил, как вы изменились, — признался Лонберг, продолжая разглядывать диванную подушку. — Как только заглянул на кухню… Да, мне очень понравилось. Все, включая новый цвет ваших волос. Я, конечно, идиот, потому что первым делом подумал: как здорово, что она не перекрасилась в рыжий.

Я хмыкнула.

— Я же говорю — идиот, — снова констатировал Лонберг.

— Не волнуйтесь, я не лучше вас. Когда та женщина выстрелила, у меня были точно такие же мысли.

— Представляю, как вы испугались.

— Только в первую минуту, — призналась я. — Но мы опять болтаем о том, о чем не хотели говорить.

— Нет, сейчас мы говорим о вас. Кстати, с чего вдруг такая перемена? — лукаво покосился он на меня.

— Ни с чего, — пожала я плечами. — Просто захотелось чего-то нового.

— Надеюсь, это ваше желание чего-то нового не связано с возвращением вашего бывшего мужа? — Я заметила, как в темных глазах Лонберга вспыхнули две молнии.

— Нет-нет, — поспешила уверить я его. — У меня нет никакого желания с ним встречаться.

— Хорошо вас понимаю.

— О чем это вы?

— У меня тоже нет желания видеться с моей бывшей женой.

— Значит, она жива? — вырвалось у меня.

Лонберг недоуменно уставился на меня, а я уже ругала себя за бестактность.

— А с чего вы взяли, что она умерла?

— Э-э-э… Я не знаю — промямлила я. — Просто мне так показалось. Вы ничего не говорите о ней, один воспитываете сына, вот я и подумала.

— Она ушла от меня. — Лонберг снова уставился на диванную подушку. — Ушла и оставила мне Мэтти. Рита никогда не хотела иметь детей. Так уж вышло, что я уговорил ее оставить ребенка. Она долго не могла мне этого простить. Может, я был неправ, но если бы не Мэтти, не знаю, чем бы я жил.

— Вы очень любили свою жену? — с сочувствием поинтересовалась я.

— Любил… пока не узнал, что она меня предала. — Лонберг посмотрел на меня почти умоляюще. — Давайте сменим тему. Я не люблю об этом говорить. Может быть, потом я смогу рассказать вам об этом. Но не сейчас… не сейчас. — Я понимающе кивнула. — Кстати, Ют: если вы думаете, что я не обращал на вас внимания раньше, когда вы носили свои брюки с подтяжками, то вы ошибаетесь, — неожиданно заявил он.

Я совсем растерялась, не зная, что ему ответить.

— Что вы имеете в виду? — у меня даже в горле пересохло от его неожиданного признания.

— То, что вы и раньше мне нравились.

— Нравилась?

— Ют, не стройте из себя мисс Недоумение, — насмешливо посмотрел на меня Лонберг. — Да, вы мне нравитесь и прекрасно об этом знаете. Больше всего меня волнует другое: нравлюсь ли я вам?

— Э-э-э… — только и смогла выдавить я.

— Э-э-э? Весьма красноречиво для писателя. Это все, что вы можете мне сказать?

— Ну-у…

— Выходит, что не нравлюсь. — Видно было, что он огорчен и подавлен, но быстро справился с собой. — Значит, детектив Лонберг интересен вам лишь как персонаж для вашей новой истории?

— Нет, вы ошибаетесь, — наконец-то смогла заговорить я. — То есть ты ошибаешься, Коул. Ты мне очень нравишься, только я с некоторых пор не очень-то доверяю мужчинам.

— Неужели я хотя бы раз позволял тебе во мне усомниться? — В голосе Лонберга все еще звучала горечь, хотя его лицо прояснилось.

— Нет, что ты, — покачала я головой. — Только я не об этом. Ричи изменял мне, ты знаешь… Так вот, я…

— Боишься снова обжечься?

— Да, — кивнула я.

— Клянусь тебе, даже если бы моя бывшая вернулась ко мне, я послал бы ее ко всем чертям, — поспешил заверить меня Коул.

— А как же Мэтти?

— Если Мэтти захочет с ней видеться, я не против. Только сомневаюсь, что он захочет. И вообще, забудь о ней. Она не имеет к нам никакого отношения.

— Но ведь речь не только о Рите, — грустно улыбнулась я. — В мире полно других женщин, гораздо интереснее и привлекательнее меня.

— Что за ерунда? — возмущенно уставился на меня Коул. — Не видел ни одной. Нет, я, конечно, не святой и встречался с женщинами после Риты, но никому из них не удавалось пробудить во мне хоть что-то похожее на любовь и даже на страсть.

— А мне удалось? Вообще-то о любви мы еще не говорили, — лукаво покосилась я на Коула.

— Мы вообще слишком много говорим, — улыбнулся он и, придвинувшись ко мне, обнял так горячо, что мне показалось: еще секунда — и я растаю в его объятиях, как кусочек льда в бокале с нагретой лучами солнца водой.

Когда я фантазировала о поцелуе Коула, мне казалось, этот мужчина не умеет быть нежным. Но как я ошибалась! Я никогда не думала, что перед поцелуем тоже может быть прелюдия, и тем более не думала, что она окажется такой восхитительной…

Коул нежно провел рукой по моему лицу, коснулся моего подбородка, скользнул пальцами по щеке, осторожно погладил мои полусомкнутые веки. Его мягкая рука скользнула по моим распущенным волосам, нырнула в них и снова вынырнула на поверхность. Затем его пальцы снова скользнули вниз, губы осторожно коснулись моего подбородка, а потом на ощупь начали искать дорогу к моим губам.

Я сладко застонала… Мне не приходило в голову, что поцелуя можно желать так сильно и страстно. Поэтому, когда губы Коула коснулись моих, я сама впилась в них с такой жадностью, словно путник, бродивший по пустыне много дней и ночей, наконец-то добравшийся до воды.

Это был потрясающий поцелуй. Ничего подобного я не испытывала ни с кем другим. Может, все мужчины, что были у меня раньше, просто не умели целоваться? Или думали лишь о том, как бы произвести на меня неизгладимое впечатление?

Коул Лонберг, по-моему, ни о чем в тот момент не думал: он хотел меня целовать и хотел, чтобы я получила от этого поцелуя как можно больше удовольствия. И ему это удалось.

Мне безумно хотелось, чтобы этот поцелуй продолжился в постели, но я отдавала себе отчет в том, что мы с Коулом выбрали не самый подходящий момент. Он понимал это не хуже, чем я, поэтому, когда почувствовал, что все может зайти слишком далеко, остановился и слегка отстранился от меня.

— Прости, Ют, — тихо прошептал он мне. — Но вряд ли ты оценишь, если мне позвонят из участка и я оставлю тебя одну после… после… ну, ты понимаешь после чего.

Я тихо засмеялась. Кто бы мог подумать, что бывают такие стеснительные полицейские?

— Я неисправим, — пробормотал Коул. — Опять сморозил какую-то глупость.

— Все в порядке. — Я протянула руку и легонько провела ладонью по его небритой щеке. — Ого, колючая. Странно, что я этого не заметила, когда мы с тобой целовались.

— Клянусь тебе, что завтра же побреюсь, — пообещал Коул. — И вообще, можешь просить меня о чем угодно. Я уже сто лет не выполнял женских прихотей.

— Вот потеха, — хмыкнула я. — Моих прихотей тоже сто лет никто не выполнял, и теперь я даже не знаю, о чем попросить.

— Подумай хорошенько, — улыбнувшись, посоветовал мне Коул. — Впрочем, времени у тебя много — целая жизнь.

— Не страшно загадывать? — покосилась на него я.

— С тобой — нет.

Его честный ответ понравился мне, но я тут же почувствовала некоторое беспокойство. А что, если я не оправдаю его ожиданий? Что, если не окажусь той женщиной, о которой он мечтал?