Кристину бросило в жар. Она понимала, что никто не мог увидеть их с Сиднеем через стекла лимузина, но и не могла отделаться от ощущения, будто ее выставили на всеобщее обозрение.

Горячие губы Сиднея припали к груди Кристины.

— Нет, Сид… Пожалуйста… — Кристина попыталась оттолкнуть его. — Сид, прекрати!

Сидней поднял голову. Его зрачки до предела расширились, из груди рвалось прерывистое дыхание. По спине Кристины побежали мурашки. Муж внезапно показался ей чужим.

— Сид… — умоляюще произнесла она, холодея от горестных предчувствий. — Пожалуйста, отпусти меня.

— Почему? Я же чувствую, что ты желаешь этого не меньше меня! Иди ко мне…

— Нет! — Кристина попыталась отодвинуться, но Сидней не отпускал. — Ты не можешь судить о том, чего я хочу.

— Не только могу, но и знаю! — возразил он. — И ты тоже это знаешь.

Неожиданно для себя Кристина коротко размахнулась и влепила Сиднею пощечину. Несколько мгновений они ошеломленно смотрели друг другу в глаза, потом Сидней опустил руки, и Кристина пересела с его колен на подушки сиденья.

Сидней отвернулся от жены и прижался лбом к холодному стеклу. Что со мной происходит, подумал он. Я, взрослый человек, едущий с женой в собственной машине, веду себя, как подвыпивший новобранец. Если бы Кристина не остановила меня, я овладел бы ею с неуемной жадностью, как какой-нибудь старшеклассник! Как я смею сердиться на жену?

Поразмыслив над происшедшим еще несколько минут, Сидней пришел к неутешительному заключению: он никогда не переставал любить эту женщину, свою жену, Кристину.

Какая ирония — Сидней опять влюбился в ту, с которой уже готов был развестись. Нельзя же сказать Кристине, что после несчастного случая, и потери памяти она стала лучше, чем была прежде.

Сидней прерывисто вздохнул. Очень хорошо, что Кристина остановила меня, решил он. Очевидно, она собрала все свое мужество, чтобы появиться на благотворительном приеме, продолжал размышлять он, а я вел себя по отношению к ней как последний мерзавец.

— Тина. — Сидней дотронулся до плеча жены, но она отстранилась. — Послушай, я знаю, что ты чувствуешь…

Кристина повернулась к Сиднею. Он увидел ее дрожащие губы и подумал, что она вот-вот заплачет.

— Какой ты всеведающий, — горько произнесла она. — Сначала ты заявил, будто знаешь, чего я хочу, а сейчас — и что я чувствую.

— Я прошу прощения, Тина. Я не должен был…

Лимузин остановился, и в салоне воцарилась тишина. Кристина первая нарушила ее.

— Если ты еще когда-нибудь прикоснешься ко мне… — Ее голос сломался. Кристина склонила голову, словно пряча слезы, рывком распахнула дверцу и выпрыгнула из лимузина, не обращая внимания на испуганного Симпсона. Затем каблучки серебристых туфелек Кристины простучали по ступенькам крыльца, и она исчезла в доме.

В четыре часа утра Сидней все еще сидел в темной гостиной. С тех пор как они с Кристиной вернулись домой, он так и не поднимался в свою спальню.

Сидней был без пиджака и без галстука, верхние пуговицы рубашки он расстегнул. На маленьком столике стояла початая бутылка коньяка. Рюмку Сидней держал в руке. Ему очень хотелось напиться, но из этой затеи ничего не получилось.

Наверху раздались легкие шаги.

Сидней поднял голову, глядя на спускающуюся по лестнице Кристину. Примерно на середине она остановилась, заметив мужа.

— Привет, Сид, — произнесла она безжизненно.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Сидней.

— Хорошо.

Это было далеко от истины. Желтый халат Кристины подчеркивал ее бледность, под глазами выделялись темные круги.

— Хочешь коньяку? — предложил Сидней, поднимая рюмку.

— Нет, спасибо. — Кристина потерла виски кончиками пальцев. — Я спустилась за аспирином. Не могу найти его в своей аптечке.

— Сейчас я принесу тебе таблетку.

— Спасибо, я возьму сама, — спокойно произнесла Кристина.

Сидней вздохнул и склонился над рюмкой, согревая ее в ладонях. Он не знал, как выразить свое сожаление о случившемся, чтобы Кристина поверила.

Через несколько минут Сидней поставил рюмку на столик и отправился на кухню.

Кристина стояла перед открытым холодильником, рассматривая его содержимое. Игра света и тени мягко подчеркивала линию груди, приятную полноту Кристины, стройность и длину ее ног.

У Сиднея пересохло в горле. Ему пришлось сжать кулаки, чтобы побороть почти непреодолимое желание заключить Кристину в объятия и сказать: «Не волнуйся, любимая, все будет хорошо!»

Вместо этого Сидней прокашлялся и произнес:

— Ты нашла аспирин?

Кристина кивнула и закрыла холодильник.

— Да. Я собиралась налить себе стакан сока. Хочешь?

— Нет, спасибо. Я пью коньяк.

Кристина налила сок и взяла стакан.

— Ну, тогда спокойной ночи.

— Подожди. — Сидней шагнул вперед. — Не уходи.

— Я устала, — уверенно произнесла Кристина. — Уже светает, и я не вижу причин…

— Извини меня.

Кристина подняла голову, и их глаза встретились. Сердце Кристины сжалось. Сидней выглядел печальным и усталым. Кристине до боли захотелось утешить его. Но как это сделать? И зачем? Ведь Сидней обидел ее.

Глаза Кристины наполнились слезами. Она поморгала, чтобы задержать их, и выдавила улыбку.

— Извинения принимаются. Мы оба находимся под слишком большим впечатлением… А сейчас прости, но… — Кристина направилась к выходу.

— Тина… — Сидней взял ее за плечи.

Кристина застыла, стоя спиной к нему. Она не спала всю ночь, глядя в потолок и стараясь убедить себя, что все ее чувства к мужу — сплошной вымысел, игра воображения. И Кристине почти удалось поверить в это.

Но почему же сейчас прикосновение Сиднея заставляет ее дрожать? Почему она едва сдерживает желание повернуться и броситься мужу на шею?

Не стоит совершать новые глупости, сердито сказала себе Кристина. Освободившись из рук Сиднея, она взглянула ему в лицо.

— Что ты еще хочешь, Сид? Я уже приняла твои извинения. А кроме того, я считаю, что в случившемся есть доля и моей вины.

— Нет, что ты!

— Да, есть. Я явилась на прием незваной и… должна была одеться совсем по-другому, как подобает твоей жене.

— Тина, о чем ты говоришь!

— А относительно того, что произошло в лимузине… — Щеки Кристины порозовели, но взгляд остался твердым. — Я не ребенок, Сид, и несу ответственность наравне с тобой.

— Ты не хочешь выслушать меня?

— По-моему, нам нечего обсуждать… если только ты не собираешься завести речь о разводе.

Сидней отшатнулся, словно Кристина ударила его. Реакция Кристины на собственные слова оказалась такой же. Она не имела намерений упоминать о разводе, хотя думала о нем в течение нескольких последних часов.

— Как тебе могло прийти подобное в голову?

— Так будет лучше, — тихо произнесла Кристина. — Думаю, ты и сам понимаешь, что дальше так продолжаться не может.

— Вздор!

— Только дай мне несколько дней, чтобы я подыскала жилье…

Сидней снова взял жену за плечи.

— Ты с ума сошла! Что ты собираешься делать?

— Не знаю. — Она гордо подняла подбородок. — Мне лишь нужно немного времени.

— Но ты еще не выздоровела, ты понимаешь это?

— Я же говорила тебе, что я не больна, Просто…

— Да, я знаю. Просто ты ничего не помнишь. — Глаза Сиднея потемнели. — Забудь об этом, Тина. О разводе не может быть и речи!

Кристина передернула плечами и сняла с плеч руки Сиднея.

— Я в состоянии уйти и без твоего разрешения. Напоминаю еще раз — я не ребенок!

— Но ведешь себя просто по-детски.

Несколько секунд они рассматривали друг друга. Потом Кристина поставила стакан с соком на стол и вышла из кухни.

— Тина! — поспешил за ней Сидней. — Куда ты собралась?

— Я иду в свою комнату. Или мне и на это нужно получить твое разрешение?

— Не глупи. И запомни — никакого развода не будет!

— Это почему же?

— Потому что я так сказал!

У Кристины задрожали губы.