— Нет! — он даже вздрогнул от того, с каким напором она это воскликнула. — Не надо покупать, — уже тише и немного смущенно из-за свое экспрессии, покачала Дарина головой. — Я хочу сама его испечь, — теперь Дарю было почти не слышно.

— Зачем? — удивился Игорь, тем не менее пытаясь разобраться в таком необычном стремлении, и зашел в кухню, положив пакет с мандаринами на относительно свободный участок столешницы.

— Я…, - Дарина помолчала. — Мне это надо, — скупо пояснила она, отведя глаза. Но тут же бросила на него осторожный взгляд из- под ресниц, словно проверяла, не смеется ли он.

Игорь не смеялся. Но и понять так ничего не сумел.

— Ты не выглядишь довольной, — осторожно заметил он, начав ощущать, что в костюме здесь жарковато.

— Не выгляжу, — согласилась Дарина, повесив голову. — Потому что у меня не получается! — вновь громче возмутилась она, взмахнув рукой. Отчего ее тут же окутало небольшое облачко мучной пыли. — Я второй день мучаюсь, а у меня выходит черт знает что вместо нормального теста! Но ведь так не бывает! Я же все делаю по рецепту! Почему же оно такое?! — с каким-то опустошением разочарованно вопросила Дарина неясно у кого. Игорь сомневался, что она у него рассчитывала получить ответ. Уж он-то точно в тесте не разбирался. — Почему у всех выходит?! А у меня — нет! Что со мной не так?! Я что, и на это не гожусь? — продолжала расстроенно вопрошать Дарина, отвернувшись от Игоря. И похоже, обращалась она к куску капризного теста. Губы Игоря дрогнули, но он не позволил себе улыбнуться. Она казалось такой огорченной. И такой серьезной. — Только и могу, что писать научные работы, а ничего человеческого, того, что умеет любая женщина — не в состоянии сделать. Только все порчу! — Даря толкнула комок, но даже не зло, а с каким-то опустошением.

А он вспомнил вчерашнюю сцену в Кофейне.

Сердце Игоря дрогнуло.

Это последнее замечание слишком много объяснило ему. Показало, что не только в хлебе дело. Только видно, Дарина не готова была открыто говорить о том, что на самом деле разрывало ее душу и пыталась хоть как-то, на чем-то выплеснуть свою боль.

Вздохнув, он спокойно расстегнул пуговицы и снял пиджак, перекинув тот через спинку одного из стульев. Ослабил узел галстука и, сняв ленту через голову, положил тот поверх пиджака.

А сам с настоящим облегчением расстегнул верхнюю пуговицу сорочки.

Дарина, все это время пытающаяся отчистить тесто с пальцев, наконец-то заметила то, что он делает и несколько удивленно распахнула глаза, повернувшись к Игорю. Даже про свое занятие забыла. Он тем временем уже закатал рукава рубашки до локтей.

— Тебе рецепт Лена дала? — совершенно невозмутимо уточнил он, заметив на столе небольшой листок, исписанный почерком Дари.

— Нет, я в интернете нашла, — объяснила она, все еще с непониманием поглядывая в его сторону.

— Может там ошибка какая-то? — предположил Игорь, пробегая глазами по ингредиентам и этапам приготовления.

— Нет, Лена со мной делала параллельно, у нее все вышло, — почти обиженно сообщила Даря.

Игорь вновь подавил улыбку.

— Хм, — он отвернулся от стола, достал из пакета один мандарин, сполоснул его и быстро почистил легко отделяющуюся шкурку. — Давай посмотрим, — Игорь вернулся к столу, обхватил пальцами руку Дарины и вложил в ее ладошку мандарин.

А сам, так, словно каждый день этим занимался, взял со стола листик с рецептом и принялся еще раз, более внимательно, изучать список ингредиентов.

— Игорь, что ты делаешь? — немного подозрительно спросила Даря, а он с радостью отметил, что она уже усердно поглощает ароматные и сладкие дольки, похоже, даже не замечая этого.

— Читаю, как печь хлеб, — пожал плечами он, продолжая изучать список.

Приподняв на миг взгляд, Игорь увидел, что с первым фруктом покончено. Протянув руку, он достал из пакета второй, отдав тот Дарине.

— Думаешь, я не читала?! — в каком-то раздражении воскликнула она. Но тем не менее, автоматически почистила очередной мандарин и начала тот есть. — Только у меня все равно не получается, — она с грустью положила в рот дольку. — Или ты считаешь, что сможешь заметить что-то, что я не увидела? — немного обиженно спросила Даря.

Игорь понял, что отвлекся от чтения и завороженно следит за тем, как она ест.

— Я считаю, что два умных человека, имеющих высшее образование, да и к тому же, один из которых — кандидат наук — сумеют разобраться в простом рецепте, — призвав свой разум сосредоточиться на главной в этот момент для нее идее, ответил Игорь. — Это же даже не формула крови, в конце концов, — подмигнул он ей.

Даря непроизвольно улыбнулась.

— Так что, предлагаю вот это, — он кивнул головой в сторону комка теста. — Выкинуть, и начать заново, — Игорь спокойно улыбнулся ей.

После чего, испытывая искренне наслаждение от ее опешившего вида, стремительно наклонился и жадно, крепко поцеловал Дарину в губы.

Она удивленно ойкнула, но тут же подалась вперед, отвечая на его поцелуй. А Игорь притянул ее к себе и сильнее обнял, наслаждаясь самым лучшим вкусом мандарина, который ему только доводилось пробовать. За эти семь лет, во всяком случае.

Вместо того, чтобы в очередной раз разобраться в рецепте, Игорь понял, что не может отвести глаз от Дарины.

Ему все нравилось в ней, пусть такое и могло показаться глупо. Каждое движение, каждый мимолетный жест остро ощущался всем существом Игоря. Даже это простое, явно приобретенное ради удобства и комфорта, хлопковое зеленое платье казалось ему очень красивым. Именно потому, что было надето в этот момент на ней.

И правда, глупо, видимо. Да только он всегда не мог отвести от нее взгляд. Что десять лет назад, когда впервые увидел, чем заслужил мягкое замечание на обходе от заведующего, что в прошлую среду, когда злился из-за ее отстраненного «неузнавания» в кабинете Толика.

Если и существовали в мире идеальные половинки для людей, то видно, Дарина была как раз такой половинкой для него. Ни одна из женщин, которые были у Игоря после нее не вызывали такого сильного и непреодолимого отклика ни в его теле, ни в его душе.

Он говорил себе, что это просто защитная реакция внутреннего мира. Что раз испытав такую боль от ухода любимой — никто не захочет снова погружаться в пучину подобных страстей. Потому даже радовался спокойным и размеренным отношениям, не задевающим какой-то далекий и закрытый ото всех уголок его души, навеки отданный Даре.

Но вот она, Дарина, рядом с ним — и все его здравые мысли и рассуждения о пользе отстраненности давным давно улетели в тартарары.

Вот сейчас она наливала молоко в стакан, а он отчаянно пытался призвать свое тело не сходить с ума и сосредоточиться. Да только не выходило.

Все его мысли вертелись лишь вокруг одной мысли — как именно она вздохнет, если он подойдет и обнимет ее со спины, целуя затылок под растрепавшимися прядями? Прижмется ли к нему сильнее, если он проведет пальцами по ее шее, ощущая, как усиливается пульс Дарины.

Самое странное, что Игорь сам бы не поверил, скажи ему кто, что можно за несколько дней забыть и поставить крест на всем том, что когда-то их разделило и сделать шаг в сторону возрождения.

Но именно так и вышло. Быть может прожитые годы, или опыт, полученный в течении этих горьких лет, оставшихся за спиной — подталкивал его, но Игорь понимал — они и так слишком много упустили. К чему тратить время на долгие претензии и обиды, если все равно — лучше Дарины он не мог встретить никого.

Да и не хотел. Зачем? Она и была лучшей.

— Игорь? — он моргнул, поняв по веселому выражению глаз Дари, что она уже не в первый раз его окликает.

— Да? — Игорь наклонил голову, пытаясь размять шею.

— Дрожжи подай, — уже не скрывая смеха в голосе, повторила Дарина, кивнув в сторону небольшого пакетика, стоящего у стенки.

— Всегда думал, что дрожжи — это что-то в виде прямоугольника, в бумажке, похожее на пластилин, — честно признался Игорь, протянув ей пакет.